Мюррей Лейнстер - Избранные произведения в одном томе

Служба новостей вообще не была организована. Молодые люди на Псе-3 настолько сконцентрировались на самих себе, что не позаботились организовать выпуск информации. Не было развлекательных программ. Только жаждущие популярности хотели бы попасть в эфир, но им не под силу создание аппаратуры. К услугам Кэлхауна остались космофон, с дальностью в миллионы километров, и внешний громкоговоритель корабля, с дальностью в сотни футов. Если выйти из медкора, то, по всей вероятности, назад не пробиться.

В любом случае, на ногах ему Уолкера не найти, а никого другого он просто не знал.

Кроме того, на корабле его ждала неотложная работа. Прежде, чем Мургатройд проснулся, обе машины вернулись. К этому времени дюжина других машин промчалась к зданию управления мимо центра решетки, оставляя за собой впечатляющие тучи пыли. Подъехав, они резко притормозили. Оттуда высыпали стаи юнцов. Многие из них освистали медкор, угрожающе жестикулируя в его сторону. Затем все вошли в здание.

— Чи? — попытался завести разговор Мургатройд. Он уже проснулся.

Кэлхаун обнял его.

— Ну, посмотрим, как твои дела, — мрачно проговорил он. — Будем надеяться, что ты сделал свое дело, Мургатройд!

Зверек послушно вскарабкался на заранее приготовленный стол. И на этот раз действия врача не причиняли боли. Крошечный участок на ягодице Мургатройда сделали постоянно нечувствительным к боли вскоре после его рождения. Кэлхаун извлек небольшое количество того, что, как он полагал, было высокоэффективным антагонистом болезнетворных бактерий. Всего тридцать кубиков. Удалил красные кровяные тельца. Выделил плазму. Разбавил мельчайшую ее долю и твердой рукой добавил ее в слайд с теми же культурами — живыми — над которыми трудилась иммунная система Мургатройда.

Культуры тут же погибли.

В распоряжении Кэлхауна находился образец антитела, которое было в состоянии покончить с недопустимым и теперь вовсю распространяющимся в мире молодых бедствием… если ему будет по силам сделать быстрый и точный анализ, если санитарным кораблям Федры позволят совершить посадку, если им удастся синтезировать составляющие антитела, некоторые из которых очень сложны, если население Пса сумеет отложить на время ненависть…

Послышались звуки ударов по корпусу медкора. Он посмотрел на экран.

Двое юношей, стоя в дверном проеме здания управления, развлекались стрельбой по медкору из спортивных ружей.

Кэлхаун взялся за работу. Спортивные ружья — это не то, что может нанести существенный вред кораблю. За час, под пошлёпывание случайных пулевых попаданий по обшивке корабля, он проделал тончайшую работу по отделению плазмы от антител. В течение второго часа безуспешно пытался разделить антитело на составляющие. Невероятно, но оно не делилось. Ибо состояло из единой субстанции.

Послышался грохот, корабль задрожал. На экране появилось уносимое ветром облако дыма. Ребятки из охраны решетки взорвали что-то, предназначенное для бурения, вернее всего, под одним из стабилизаторов.

Кэлхаун выругался. Причиной, конечно же, были его переговоры с флотом Федры. Охрана решетки вознамерилась не допустить посадки. Он пригрозил уничтожить управление, если они попытаются воспользоваться решеткой против медкора, но она понадобилась им в готовности как оружие против космического флота. Им нельзя воспользоваться решеткой против Кэлхауна. И ему не причинить вреда, пока та бездействует. Они хотят избавиться от него.

Кэлхаун вернулся к своему делу, время от времени посматривая на происходящее снаружи. Вот появилась группа юных воинов, неся в руках что-то тяжелое. Больший заряд взрывчатки, скорее всего. Он подождал, пока они не подошли на расстояние в несколько ярдов от корабля. Затем нажал кнопку запуска аварийной ракеты. Тонкий, не толще карандаша, столб пламени внезапно возник между стабилизаторами, на которых покоился корабль. Был он бело-голубого цвета — цвета солнца. В мгновение ока полыхнул огнем во все стороны, затем пламя съежилось и исчезло в выжженной им же дыре. Но и мгновения хватило, чтобы загорелась упаковка и юнцы, бросив груз, разбежались во все стороны. Столб огня зарывался все глубже.

Клубы дыма и пара становились все гуще. Внезапно мертвенно-бледная вспышка озарила иллюминатор. Брошенный молодыми воинами груз исчез в этой вспышке, которая была больше похожа на удар молнии. Корабль задрожал от детонации. На месте груза появился кратер.

Кэлхаун отключил аварийную ракету. За десять секунд она сожгла четвертую часть горючего.

С сумерками пришла вторая ночь на этой планете. Он отметил, что часть машин снова куда-то умчались. Но на этот раз они старались проехать подальше от корабля. Врач продолжал заниматься своим делом. Почти тридцать часов он уже потерял, собирая образцы мазков из детских горлышек, работая с Мургатройдом, ожидая результата, отделяя антитела из плазмы, которых в конечном счете оказалось не больше, чем пыльцы на крыле у бабочки.

Он продолжал работать всю ночь напролет. Далеко, на расстоянии в десятки, а может и в сотни миль санитарные корабли флота Федры стартовали с поверхности ближайшей внешней планеты. На предельной скорости они мчатся к Псу-3. Им понадобятся результаты работы Кэлхауна, чтобы помешать разразиться эпидемии, которая сведет на нет все жертвы, понесенные при строительстве колонии. Но для этого его работа должна быть безупречной.

А, значит, утомительно скучной, педантичной, изматывающе поглощающей прорву времени. Весь предыдущий опыт помогал ему в работе, он знал, что вот эта группа радикалов почти наверняка должна войти в молекулярную схему, эта — очень вероятно, стоит поискать цепочки вот такого типа, а такие полимеры — возможно… И, тем не менее, к утру он смертельно устал.

Глаза болели так, как будто их засыпало песком. Казалось, мозги пересохли и голова набита опилками. Но когда заалел восток, осветив городские башни, в его руках была формула сложной молекулы, выработанной мохнатым тельцем Мургатройда.

Понимание того, что работа сделана, только-только начала проникать в его затуманенные мозги, когда то подпрыгивающие, то ныряющие лучи фар-близнецов появились в зияющем пустотой центре посадочной решетки. Они казались чрезвычайно яркими в красноватых сумерках. Остановились. Из машины выпрыгнул человек и побежал к кораблю.

Кэлхаун устало щелкнул выключателем, включив внешние микрофоны и динамики.

— Ну что там еще?

Человек оказался Уолкером-младшим.

— Ты оказался прав! — закричал он голосом на грани срыва. — Повсюду больные! Это эпидемия! Она только начинается! Люди чувствуют усталость, раздражительность, замыкаются в себе. Никто и не догадывается! Но их лихорадит! Покрывает сыпью! Некоторые в бреду! Хуже всего дела у малышей они всегда вели себя тихо — но болезнь везде и повсюду! У нас еще никто никогда не болел! Что нам делать?