Виталий Пищенко - Пленники чёрного метеорита. HЛO из Грачевки [Фантастические повести]

Все. Остальное известно.

Он захлопнул журнал, положил его на место и тут увидел среди бумаг записную книжку с покоробившейся от влаги обложкой. Много раз он держал ее в руках, перелистывал, пытаясь разобрать размытые строки, и даже давал себе обещание выбрать время и прочесть ее от начала и до конца, но так и не собрался. Всегда находились дела поважнее странной отрывочной истории про какой-то черный метеорит, выдуманной Пентюхом.

«Но зачем Пентюху понадобилось ее выдумывать, эту историю? — спросил себя Хруст. Взгляд его скользнул по стене и в который уже раз уперся в голову камнегрыза. — Выдумывать, выдумывать, — повторил он про себя. — Или не выдумывать, а…»

На память ему вдруг пришли последние слова сержанта Жвальня. Какая-то смутная, еще не оформившаяся догадка забрезжила в мозгу Хруста. Он встал и нервно зашагал по комнате из угла в угол. И еще он вспомнил того пленного нетопыря в учебке и выгнутые прутья стальной решетки над ямой. Как ни настаивал Хруст, Выдерга так и не признался, что нетопыря тогда выпустил он.

Но кто же?

Отдельные факты, между которыми должна быть какая-то связь — Хруст чувствовал это! — никак не хотели складываться в единую картину.

Нужно поговорить с кем-нибудь. С Выдергой. И немедля.

Хруст сунул записную книжку в карман и вышел из штаба.

Он пересек плац и подошел к казарме. Из-под двери в комнату дежурного пробивалась узенькая полоска света и слышались голоса.

— …ну уйдем мы, и что с того? Думаешь, не догонят? Еще как догонят, — говорил кто-то хриплым голосом. — Я так думаю: оставаться надо. Сегодня же они не стали нападать, верно? Мы не стреляли, и они тоже. Не стрелять, и точка, а уж там как-нибудь договоримся. И под нетопырем жить можно.

— Уходить надо, — возражал другой голос. — Раздавят нас здесь. Стены все в дырах…

— Так они только и ждут, чтобы мы ушли! Потому и стены дырявят, чтобы, значит, понятно нам стало, что форт — не защита. Защита! Да еще какая! Ни один внутрь не залетел, верно? Мне так кажется: выйдем мы наружу, подальше отойдем, тут-то они и навалятся всем скопом. Ни клинки не помогут, ни арбалеты… как только отойдем от форта, так и навалятся…

Не помня себя от ярости, центурион Хруст влетел в дежурку. Дневальные при его появлении вскочили и вытянулись в струнку.

— Молчать! — заорал Хруст. — Молчать! Не сметь выдумывать! — он схватил за грудки ближайшего солдата. — Не сметь выдумывать! Кретины! Понавыдумывали на свою голову!

Голова солдата болталась из стороны в сторону, глаза были испуганно вытаращены. Хруст размахнулся и сильно двинул его кулаком. Солдат хрюкнул и отлетел в угол, загромыхав там какими-то железяками.

— А ты тоже хочешь?! — обернулся центурион к неподвижно стоявшему другому солдату.

— Что тут происходит? — в дверях появился, щурясь спросонья, Выдерга. — Что за шум?

— Выдерга… — прошептал центурион Хруст, словно очнувшись. Он поднес к лицу кулак со сбитыми костяшками, оглядел его, будто впервые увидел. В углу всхлипывал, утираясь, солдат.

— Что же это я, — пробормотал Хруст. — Как же это… Выдерга, я ведь к тебе шел, а тут они…

— Правильно, — сказал Выдерга, — разболтались совсем. Никакой дисциплины. Как нужно стоять перед центурионом?! А ну встать!

— Ерунда! — отрезал Выдерга, выслушав Хруста. — Ерунда. Не бывает. Ты просто устал. Ты уже несколько ночей не спишь. Мне тоже всякая чушь в голову лезет:

— А Пентюх? — спросил Хруст.

— Что Пентюх? Контузия была у Пентюха, понял? Просто контузия. Помешался немного парень, за что и поплатился. И у тебя тоже контузия была. Не пущу я тебя никуда, — решительно сказал Выдерга. — Мало ли что в записной книжке может быть написано. Не пущу. Это ж надо было додуматься?!

— Выдерга… — тихо, с надеждой в голосе спросил Хруст, — а у тебя не было такой контузии, а? Ты вспомни, Выдерга, ты хорошенько повспоминай и обязательно вспомнишь. Ну?

Выдерга покачал головой.

— Не было. Все я отлично помню. Не было у меня никакой контузии. И никуда я тебя не пущу. Одного не пущу.

Солнце было уже высоко, когда, поднявшись на холм, Хруст обернулся и посмотрел в сторону форта. Зубчатые стены и башни были далеко на горизонте, почти неразличимые на фоне облаков. Хруст тронул коленями бока коняка, и Выс, осторожно переступая лапами, начал спускать с холма. Выдерга ехал следом.

Чем ближе они подъезжали к болоту, тем неспокойнее становились коняки. Они прядали ушами, рычали, время от времени волны дрожи пробегали по их шкурам. И наконец, когда впереди показалась ядовитая зелень болота, они встали как вкопанные и тихо заскулили.

— Этого еще не хватало, — сказал Выдерга. — Ну, вперед! Пошел, вперед!

Но коняк его уперся всеми четырьмя лапами в землю и жалобно повизгивал.

— Не пойдут, — сказал Хруст, спрыгивая с седла. — Оставим здесь.

Вынув штык, он принялся срезать в ближайшем кустарнике длинные гибкие прутья.

— Мокроступы будем плести, — сказал он Выдерге. — Ты пока найди два шеста подлиннее.

Все время, пока люди были заняты работой, коняки бегали вокруг них с повизгиванием и хватали зубами за одежду и руки.

Наконец, все было готово. Хруст примерил похожие на донышки от плетеных корзин приспособления и остался доволен.

— Выс, Выс! — позвал он. Коняк, будто ждавший этого зова, принялся тереться своей лобастой головой о плечо хозяина. Хруст расседлал его, обнял за шею. Коняк, словно чувствуя разлуку, тихонько зарычал, как всхлипнул.

— Ну, ну, — прошептал Хруст. — Ну, же, прекрати.

Он сильнее прижал к себе голову умного и верного друга и прошептал ему на ухо:

— Прощай, дружище, — а потом отстранился от него, хлопнул ладонью по спине и крикнул: — Ты свободен, слышишь? Больше на тебе не будет узды и седла. Ну, иди отсюда! Уходи, слышишь!

Но Выс и не думал уходить. Он отбежал на несколько шагов в сторону, остановился и, переступая лапами, смотрел на человека, готовый очутиться рядом по первому зову.

Но человек не позвал его. Вместо этого он нацепил на ноги свои странные приспособления из лозы, взял в руки шест и ступил на ненадежную поверхность болота. Коняки зарычали, завизжали, желая предупредить об опасности и вернуть, но люди даже не обернулись. Скоро они скрылись из виду в зыбком туманном мареве, висящем над болотом.

Поначалу идти было довольно легко. Выдерга, с сомнением воспринявший идею с мокроступами, повеселел.

— Это ты здорово придумал, — говорил он, хлюпая своими мокроступами позади Хруста. — Это ты молодец. Я бы ни за что не догадался. Только вот воздух тут… дышать трудно…

Дышать в самом деле было трудно. Тяжелый влажный воздух был пропитан ядовитыми болотными испарениями. Першило в горле, глаза слезились. Чем дальше они углублялись в болото, тем воздух, казалось, становился плотнее.