Рэй Брэдбери - Фантастика Рея Бредбери [сборник рассказов]

Капитан встал и крикнул своим людям:

— Он мертв.

Они не поверили. С их позиций не было видно просвета между камнями. Они увидели, как капитан один взбегает вверх по склону, и решили, что он либо очень храбрый, либо сумасшедший.

Прошло несколько минут, прежде чем они последовали за ним.

Они собрались вокруг тела, и кто-то сказал:

— В грудь?

Капитан смотрел вниз.

— В грудь, — сказал он. Он заметил, как изменился цвет камня под Спендером. — Хотел бы я знать, почему он ждал. Хотел бы я знать, почему он не ушел, как задумал. Хотел бы я знать, почему он дожидался, пока его убьют.

— Кто ведает? — произнес кто-то.

А Спендер лежал недвижно, и одна его рука сжимала пистолет, а другая — серебряную книгу, которая ярко блестела на солнце.

«Может, все это из-за меня? — думал капитан. — Потому что я отказался присоединиться к нему? Может быть, у Спендера не поднялась рука убить меня? Возможно, я чем-нибудь отличаюсь от них? Может, в этом все дело? Или есть другой ответ?»

Другого ответа не было. Он присел на корточках возле безжизненного тела.

«Я должен оказаться достойным, — думал он. — Теперь я не могу его предать. Если он обнаружил, что я в чем-то схож с ним, и потому не мог заставить себя меня убить, то какая же ответственность ложится на меня! Ну конечно, так и есть. Я — тот же Спендер, только я думаю, прежде чем стрелять. Я вообще не стреляю, не убиваю. Я направляю людей. Он потому не мог меня убить, что видел во мне самого себя, поставленного в несколько иные условия».

Капитан чувствовал, как солнце печет его шею. Он услышал собственный голос:

— Ну почему он не пришел ко мне переговорить, прежде чем убивать кого-либо — мы бы что-нибудь придумали.

— Что придумали? — буркнул Паркхилл.— Что общего у нас с такими, как он?

Равнина, скалы, голубое небо дышали зноем, от которого звенело в ушах.

— Пожалуй, вы правы, — сказал капитан. — Мы никогда не смогли бы идти рука об руку. Спендер и я — еще куда ни шло. Но Спендер и вы, и вам подобные — нет, никогда. Для него лучше так, как вышло. Дайте-ка глотнуть из фляги.

Предложение схоронить Спендера в пустом саркофаге исходило от капитана. Саркофаг был на древнем марсианском кладбище, которое они обнаружили. И Спендера — руки сложены вместе на груди — поместили в серебряный сундук, и туда же положили свечи и вина, изготовленные десять тысяч лет назад.

Они постояли в древнем склепе.

— Думается мне, не худо будет, если вы время от времени станете вспоминать Спендера, — произнес капитан.

Они вышли из склепа и плотно затворили мраморную дверь.

На следующий день Паркхклл затеял упражняться в меткости в одном из мертвых городов — стрелял по хрустальным окнам и сшибал макушки изящных башен. Капитан поймал Паркхилла и выбил ему зубы.

Устремленные вверх голубые пики терялись в завесе дождя, дождь поливал длинные каналы, и старик Лафарж вышел с женой из дома посмотреть.

— Первый дождь сезона, — заметил Лафарж.

— Чудесно… — вздохнула жена.

— Благодать!

Они затворили дверь. Вернувшись в комнаты, стали греть руки над углями в камине. Они зябко дрожали. Сквозь окно они видели вдали влажный блеск дождя на корпусе ракеты, которая доставила их сюда с Земли.

— Вот одно только… — произнес Лафарж, глядя на свои руки.

— Ты о чем? — спросила жена.

— Если бы мы могли взять с собой Тома…

— Лаф, ты опять!

— Нет, нет, прости меня, я не буду.

— Мы прилетели сюда затем, чтобы тихо, без тревог прожить свою старость, а не думать о Томе. Он умер столько лет назад, попробуем забыть его и все, что было на Земле.

— Верно, верно, — сказал он и снова протянул руки к теплу. Его глаза смотрели на огонь. — Я больше не заговорю об этом. Просто, ну… очень уж недостает мне наших поездок в Грин Лон Парк по воскресеньям, когда мы клали цветы на его могилу. Единственное место, где мы бывали…

Голубой дождь ласковыми струями поливал дом.

В девять часов они легли спать, и вот молча, рука в руке, лежат в постели, ему — пятьдесят пять, ей — шестьдесят, и мрак со всех сторон, дождь шумит.

— Энн, — тихо позвал он.

— Да? — откликнулась она.

— Ты слышала?

Они вместе прислушались к шуму ветра и дождя.

— Ничего, — сказала она.

— Кто-то свистел, — объяснил он.

— Не знаю, я не слышала.

— Пойду посмотрю на всякий случай.

Он надел халат и прошел через весь дом к наружной двери. Помешкав, толчком отворил ее, и холодные капли дождя потекли по его лицу. Ветер дул.

Возле крыльца стояла маленькая фигура.

Молния распорола небо, и волна белого света выхватила из мрака лицо. Оно глядело на стоящего в дверях Лафаржа.

— Кто там? — крикнул старик, дрожа.

Никакого ответа.

— Кто это? Что вам надо?

По-прежнему ни слова.

Он ощутил предельную усталость и слабость в онемевшем теле.

— Кто вы? — крикнул Лафарж снова.

Жена подошла к нему сзади и взяла его за руку.

— Почему ты так кричишь?

— Какой-то мальчик стоит возле крыльца и не хочет мне отвечать, — объяснил старик, дрожа от холода. — Он похож на Тома!

— Пойдем спать, тебе почудилось.

— Он и сейчас стоит, взгляни сама.

Лафарж отворил дверь шире, чтобы жене было видно. Холодный ветер, редкий дождь — и фигурка, глядящая на них задумчивыми глазами. Старая женщина прислонилась к притолоке.

— Уходи! — сказала она, отмахиваясь от видения рукой. — Уходи!

— Что, разве он не похож на Тома? — спросил старик.

Фигура не двигалась.

— Мне страшно, — произнесла женщина. — Запри дверь и пойдем спать. Не хочу, не хочу!..

И она ушла, всхлипывая, в спальню.

Старик стоял на ветру, и руки его стыли от студеной влаги.

— Том, — мягко сказал он. — Том, на тот случай, если это ты, если это каким-то чудом ты, — я не стану запирать дверь. И если ты озяб и захочешь войти погреться, так ты входи и ложись подле камина, там есть медвежья шкура.

И он затворил дверь, но запирать не стал.

Жена почувствовала, как он ложится, и зябко поежилась.

— Ужасная ночь. Я чувствую себя такой старой. — Она всхлипнула.

— Ладно, ладно, — ласково успокаивал он ее, обнимая. — Спи.

Наконец она уснула.

И тут — его настороженный слух тотчас уловил — наружная дверь медленно-медленно отворилась, впуская дождь и ветер, потом затворилась. Лафарж услышал легкие шаги возле камина и слабое дыхание. «Том», — сказал он сам себе.

Молния полыхнула в небе, расколов на части мрак.

Утром светило жаркое-жаркое солнце.

Мистер Лафарж распахнул дверь в гостиную и обвел ее быстрым взглядом.

На шкуре никого не было.