Борис Руденко - Очень холодно [сборник litres]

Пленная лягушка замолчала, но только потому, что с челноков преследователей ей ответили такие же мерзкие голоса. Судно Гая и лодки врагов разделяло сейчас расстояние, не превышающее трёхсот шагов, и оно постепенно сокращалось.

– Мы не сможем уйти от них! – закричал Гай. – Не стоит тратить силы. Будем сражаться.

Эдвар бросил весло одновременно с ним. Спустя время, равное всего лишь трём вздохам, Гай, Эдвар и женщины стояли на помосте с оружием в руках, готовые к сражению. Чужие соображали медленнее, но и они скоро встали рядом. Лягушки поняли, что добыча уже не надеется спастись бегством. Их лодки замедлили ход. Большинство гребцов положили вёсла и достали своё оружие. Они не торопились, потому что исход схватки был для них очевиден. Для Гая – тоже. Вопрос для него состоял лишь в том, чтобы продать свою жизнь как можно дороже.

Передняя, обогнавшая других, лодка лягушек затормозила, дожидаясь товарищей. Отставшие лодки неторопливо подходили, выстраиваясь в линию атаки полумесяцем, обращённым концами вперёд. Нападать будут со всех сторон, понял Гай. На некоторое время над болотом установилась тишина. Молчали люди, молчали лягушки. Лишь пленный траггл негромко всхрапывал и возился, не прекращая попыток освободиться от пут.

Видимо, напряжение перед схваткой стало причиной того, что никто – ни люди, ни лягушки – не услышали первого всплеска справа от места будущей схватки. Но всплеск повторился, а вслед за ним ещё и еще. А потом пространство болота между судном Гая и преследователями закипело, покрываясь пеной.

– На вёсла! – заорал Гай, первым сообразивший, что происходит.

Стая самцов-придонников – огромных и мощных, двигалась в поисках самок и пищи. И запах еды они ощутили, вырываясь за ней на поверхность. Лягушки тоже увидели и оценили опасность, гребцы вновь схватились за вёсла, однако повезло не всем. Левый фланг преследователей был мгновенно смят, разбит, растерзан ударами голодных чудовищ. Четыре лодки превратились в щепу в течение нескольких дыханий. Центру повезло больше – два челнока из трёх выскочили из вспененной воды невредимыми, гребцы ожесточённо взмахивали вёслами, увеличивая расстояние, отделяющее их от хищников. Четыре лодки правого фланга тоже больше не помышляли о преследовании. Они мчались прочь, растворяясь в тумане.

Судно Гая не осталось незамеченным придонниками. Из круговорота воды, обломков растерзанных лодок и тел в их сторону словно выплеснулся пенный язык. Одна, две или больше тварей устремились в их сторону, чтобы схватить и сожрать, но соединённые помостом лёгкие челноки уже скользили прочь, набирая ход. Догнать судно тяжеловесным хищникам было не под силу. Очень скоро, осознав невозможность настигнуть добычу, они повернули, чтобы соединиться со стаей.

Гай со своими спутниками этого не заметили. Они гребли и гребли, и лишь когда мышцы, казалось, готовы были лопнуть от усталости, Гай бросил весло и разрешил гребцам передохнуть.

Они вновь были одни в туманном пространстве болота. Дождь продолжался, но в пределах видимости не было ни чужих островов, ни врагов, ни болотных чудовищ.

– Что произошло? – хрипло спросил Лафрак.

– Удача! – устало засмеялся Гай. – Это была наша удача. Перед стаей придонников, которые ищут самок для спаривания, не устоял бы ни один охотничий плот. Нам снова повезло. Придонники могучи, но медлительны. Они не способны догнать челнок, но если челнок попадётся им на пути…

– Примерно такая же тварь тоже пыталась разбить нашу лодку, – дёрнул плечом Андо. – Полагаю, если бы я не убил её, она бы нас сожрала. Как можно жить в постоянном соседстве с этими монстрами?

– Придонники опасны только в период гона, – взялся объяснять Эдвар. – После спаривания они становятся вялыми и пожирают только ту добычу, что плавает ещё медленней. И тогда мы на них охотимся.

– На этих скорлупках? – изумился Андо.

– Конечно нет. – Эдвар подивился наивности чужака. – Мы охотимся на придонника на большом общинном плоту. Разбить его не под силу даже самому сильному зверю. Мы гарпуним придонника, вытаскиваем на плот и убиваем. Его трудно убить, – добавил он, – у него несколько жизней, каждой из которых его нужно лишить.

– Просто у него нет центрального мозга, – брезгливо произнёс Андо и дальше заговорил совсем непонятно: – Вместо него в этой зубастой туше пять нервных центров, замещающих друг друга, да к тому же вместо сердца – четыре мускульных клапана, гоняющих кровь по венам и артериям. Фантастическая тварь. Только деструктором и можно с ней справиться. Гадкое существо!

– Вяленое мясо придонника остаётся вкусным всю зиму, – сказал Гай. Слова чужака отчего-то показались ему обидными. – Его шкура слишком толстая и грубая, чтобы делать из неё одежду, зато она не пропускает холод и ветер в дом, а его кости намного крепче дерева. И ещё: если бы не придонники, лягушки давно отыскали бы Землю на своих челноках.

И тут случилось то, чего не ожидали ни земляне, ни чужаки. Пленная лягушка извернулась в челноке и то ли разорвала путы, привязывающие её к месту, то ли невероятным образом выскользнула из них. Она вновь издала хриплый вибрирующий вопль и длинным прыжком бросилась из лодки. Передние лапы её по-прежнему были связаны, но мощные ноги вспенивали воду, унося всё дальше от челнока. Лафрак вскочил, отшвырнув весло, приготовился к прыжку, и Гай в самый последний момент сумел ухватить его за одежду и повалить на помост.

– Нельзя! – кричал Гай. – Ты умрёшь!

Андо бросился на помощь то ли Гаю, то ли своему товарищу, однако замер на полпути. Пленник не сумел отплыть от судна и двадцати шагов. Вокруг него внезапно взбурлила вода, белая пена окрасилась розовым цветом, на миг мелькнули коричневые спины хищников, кромсающих пилообразными пастями беспомощную добычу, а потом поверхность болота вновь успокоилась.

– Рогачки, – ответил Эдвар на безмолвный вопрос чужаков. – Они всегда следуют за придонниками и нападают стаей.

– Значит, рогачки, – угрюмо повторил Лафрак. – И мясо их, конечно, тоже вкусное.

– Это так, – кивнул Эдвар.

– Всё напрасно, – сказал Андо. – Всё было напрасно…

– Боюсь, твоя идея была обречена на неудачу изначально, – мрачно усмехнулся Лафрак.

– Я не верю в теорию абсолютной несовместимости, – запальчиво возразил Андо. – Мы не так сильно отличаемся от них. Должны быть точки соприкосновения! Мы просто их не нащупали…

– Сомневаюсь, что теперь это нам удастся…

– О чём вы всё время говорите? – прервал их Гай. – Почему мы не понимаем смысла ваших слов?

Оба чужака обернулись и посмотрели сначала на Гая, потом друг на друга.

– Хорошо, – проговорил Лафрак. – Мы попытаемся объяснить. Но для начала, пожалуй, расскажем, кто вы такие.