Борис Руденко - Очень холодно [сборник litres]

Гектор собрался было поручить Марку выслать за ними корвет, но Райда его остановила.

– Я сама это сделаю, – сказала она, поспешно выбегая из башни.

Возможно, взлёт корвета с платформы кто-то из трагглов успел разглядеть, но вряд ли после акустического удара сумел понять, что, собственно, случилось.

Перелёт на неподвижную твердь чужих оказался для Гая самым страшным испытанием в жизни. Конечно, он мог закрыть глаза, как советовал Лафрак, но счёл невозможным показать смятение и смотрел в прозрачный материал окна воздушного судна, изображая полное равнодушие к происходящему. Вряд ли ему удалось сохранить невозмутимость, когда желудок резко провалился вниз, а потом дважды подпрыгнул до горла; когда его судно, оставленное навсегда, вдруг начало стремительно уменьшатся, а потом и вовсе исчезло; когда туман плотно охватил их со всех сторон – и снизу тоже.

В какой-то момент Гай очнулся от ступора, обнаружив себя хрипло дышащим, с вытаращенными глазами и открытым ртом, из уголка которого сбегала струйка слюны. Быстро глянув по сторонам, Гай убедился, что никто не заметил его позора, и вытер рот. Чужие о чём-то беседовали с капитаном воздушного судна, а земляне, включая Эдвара, точно так же, как и он, только-только начинали приходить в себя.

Небесное путешествие продлилось очень недолго. Гай вновь испытал ощущение падения с огромной высоты, мягкий толчок, и всё закончилось. Проходя мимо перед тем, как распахнуть дверь, Лафрак добродушно потрепал Гая за плечо, и тот почувствовал, что очень благодарен чужаку за это дружеское прикосновение.

Осторожно нащупывая каждым шагом уходящие вниз ступени, Гай спустился из летающего корабля на неподвижную твердь, ровную и гладкую, словно лёд, что покрывает поверхность болота на недолгие зимние месяцы, хотя совсем не скользкую.

– Пойдём, Гай, – коснулся его плеча легко сбежавший вслед за ним Андо. – Вам нужно поесть и отдохнуть.

Гай отстранился, потому что должен был подхватить едва не рухнувшую ему на руки Риву. Эдвар осторожно поддерживал Гунду, помогая спуститься.

– Пойдёмте, – повторил Андо. – Всё уже позади. Вы у друзей и в безопасности…

Потрясённые акустическим ударом трагглы не наступали. Но и бежать никуда не собирались. Их лодочный флот расположился равномерно вокруг платформы, в сотне метров от охраняемой границы. Изредка то одна, то другая лодка подплывала к барьеру вплотную и, убедившись, что он по-прежнему на месте, отплывала прочь. По всему было видно, что трагглы намерены держать осаду.

Оказалось также, что к восьми островам трагглов за последние сутки прибавилось ещё два. А вернувшийся из разведывательного полёта Марк сообщил, что в радиусе около пятидесяти километров насчитал еще шесть островов, которые неторопливо, но неуклонно приближаются к платформе.

Гектор последние несколько минут что-то напряжённо обдумывал.

– Скажи, Давид, – спросил он энергетика, – что будет, если в барьер врежется целый остров?

– Защита рухнет, – ответил тот почти без колебаний. – Толчка такой массы силовым установкам не удержать. Ты думаешь, что?..

– Рано или поздно кому-нибудь из них такая мысль вполне может прийти в голову, – мрачно произнёс Гектор. – И тогда нам придётся начать убивать. А мы до сих пор не знаем, почему всё это происходит. Пойдем-ка поговорим с пленными. Попытаемся, по крайней мере. Лафрак, Андо! Думаю, ваше участие не будет лишним.

Девятерых пленников поместили в одно из лабораторных помещений. Они уже полностью пришли в себя и сейчас, коротко переговариваясь друг с другом, старательно пытались освободиться от сковывающих их лент. Гектор некоторое время разглядывал их сквозь одностороннее стекло.

– О чём они говорят? – спросил Гектор техников, следивших за пленными.

– Мы не можем понять точно, у линга не хватает словарного запаса, – ответил один из них. – Честно говоря, больше всего это похоже просто на ругань.

– Что в их положении вовсе не удивительно, – хмыкнул Лафрак.

Когда дверь лаборатории открылась, трагглы разом прекратили свои попытки. Молча и настороженно смотрели они на вошедших людей.

– Мы не хотим вам зла, – сказал Гектор, послушал бормотание линга и повторил: – Не хотим зла.

Трагглы молчали.

– Почему вы нападаете? – спросил Гектор.

Ответом было всё то же молчание.

– Вы уйдёте домой. Сейчас. Почему вы нападаете? Мы отпустим вас домой.

Один из трагглов вскинул голову и проскрежетал короткую фразу, которую линг без запинки перевёл так же коротко и, скорее всего, точно.

– Убить. Всех.

– Почему? – воскликнул Гектор. – За что?!

– Убить всех, – повторил траггл. – Чужих убить. Всех. Всегда.

Больше никто из них не произнёс ни слова, что бы Гектор не спрашивал…

В самом просторном складском ангаре собрались все колонисты за исключением тех, кто был непосредственно занят обороной платформы. Гай и его товарищи стояли рядом с плоским контейнером, игравшим роль импровизированной трибуны, на которую взобрался Гектор.

– Ситуация предельно очевидна, – начал он без всяких вступлений. – Трагглы хотят нас уничтожить по единственной причине: мы – чужие. Ни в какие обсуждения этой темы они вступать не намерены. Единственная попытка переговоров едва не закончилась гибелью наших товарищей – Лафрака и Андо. Собственно, теперь уже ясно, что трагглы и не собирались идти ни на какие переговоры. Они с самого начала намеревались убить переговорщиков. Вокруг платформы собралось уже одиннадцать больших островов, кишащих трагглами. Воздушная разведка показала, что сюда же подтягивается ещё пяток. Через неделю или чуть больше они здесь будут. Подозреваю, тем дело не кончится. Решение придётся принимать здесь и немедленно. Поэтому я хочу выслушать всех, кому есть что сказать. Но сначала пусть скажет Райда.

Гектор спрыгнул с контейнера и помог подняться на него Райде.

– Несовместимость рас, – сказала она. – Этой теории очень много лет. Существует некий фактор, не позволяющий двум расам жить вместе. И дело не только в обычаях, религии, укладе жизни и прочих внешних различиях. Причина глубже – неприятие носит биологический характер. Что-то похожее происходило когда-то на Земле. Но люди отгораживались друг от друга границами, государства разделяли горные хребты и океаны, а потом до зубов вооружённые армии. К тому же, несмотря ни на что, все мы принадлежали к одному биологическому виду…

Она сделала небольшую паузу, а потом продолжила:

– На Кандии нет естественных границ. Единственная обитаемая зона – болото без единого участка твёрдой почвы, по которому мигрируют наносные острова. Оно огромно, но людям негде будет отгородиться от трагглов.