Михаил Любовской - Спираль Миров.Трилогия

Звать Меркулова было бесполезно по понятным причинам, не за угол отошёл, вон и поляна — вроде и та, да только почти в два раза меньше. Я попробовал 'перескочить' к съезду с трассы — не получилось. Попытка вернуться домой — опять по нулям; переход на территорию Спирали…тут то у меня основательно и засвербило одно чувствительное место. Вы думаете, мне стало грустно? Ещё как стало, захотелось основательно выругаться, что и было немедленно исполнено одной фразой, больше сотрясать воздух не имело смысла.

Нормального серого асфальта на месте трассы не оказалось — в обе стороны от перекрёстка тянулась пыльная, совершенно пустынная, грунтовая дорога. Минут через пятнадцать неспешной ходьбы в сторону города, сзади послышалось громыхание и надсадное взрыкивание движка — таща за собою приличный хвост пыли, ко мне приближалась…полуторка. Грузовичок остановился рядом, отчаянно скрипя тормозами и обдавая запахами отработанного бензина. Из деревянной, обшарпанной кабины высунулось молодое чумазое лицо и, весело улыбаясь, предложило:

— Садитесь, товарищ, чего ноги бить лишних пятнадцать вёрст.

— До Питера подбросишь?

— Из бывших что ли?

— Лесник я, приехал на практику да заплутал.

— То-то я гляжу — бледный. Давно не евши?

— Два дня, почитай, насилу вышел.

— Это да, леса у нас богатые. Погодь, мне тут мамка чутка пообедать завернула, — паренёк снял со стенки матерчатую сумку, достал бутыль с водой и бумажный промасленный пакет. — Держи, здесь краюха хлеба с салом.

— А как же сам? — мне, честно говоря, стало неудобно за вынужденный обман.

— В столовку забегу, там союзмоловцев бесплатно кормят.

— Комсомолец?

— Конечно! — он гордо задрал голову. — Неделю назад приняли.

— Поздравляю, — я крепко пожал ему руку.

— Спасибо, товарищ. Меня, кстати, Лёха зовут.

— Сергей.

— А ты ничего, хотя и из бывших.

— Почему так решил?

Лёха состроил грозное лицо, ткнул в меня пальцем и патетически произнёс:

— Вы, господин, выглядите слишком бла-а-родно, — видя моё непонимание, прыснул и пояснил. — Новую фильму недавно завезли, про борьбу красной милиции с белобандитами. Что, не видел? Зря, я вот осенью собираюсь пойти на курсы, буду советскую власть освобождать от преступных элементов. Перекусил? Тогда поехали, а то как бы за долгий рейс не влетело.

Захрустев коробкой, полуторка рванула по ухабистому полотну, нещадно пытаясь вытрясти из нас всё содержимое организмов. Рванула, конечно громко сказано, но для такого тарантаса и 30 километров — скорость. Лихо тормознув в центре села и разогнав кучу кур, Лёха указал на приземистое здание с большим транспарантом 'Слава Труду!':

— Тебе туда, а я перекушу, загружусь и обратно.

Я поднялся на три скрипучие ступеньки, взялся за массивную кованую ручку и оглянулся. Паренёк принял это за нерешительность и крикнул через окно:

— Не боись, товарищ Травнис мужик строгий, но с пониманием.

В знак согласия я кивнул и потянул дверь на себя, очутившись в пустом коридоре с тремя дверями. Из крайнего, слева, кабинета доносились сердитые голоса, обсуждали какого-то Нетопыхина за пьянку в рабочее время:

— А я тебе говорю, Илья Христофорович, нечего с ним нянькаться, напишу предписание и вперёд, дороги мостить на Токсово. Это надо, чего удумал, залил глаза и за сложный агрегат…попахивает статьёй, сам понимаешь.

— Как у тебя всё просто, Егор Кузьмич. С кем я тогда останусь, а? Кто будет ремонтом техники заниматься? Нет у меня больше специалистов, понимаешь, нету. Агрегаты на ладан дышат, а ты карами грозишь.

— Предложи что-нибудь получше.

— Проведём беседу, надавим на совесть.

— Опять?!

— В последний раз.

— Хорошо, но только в последний. И под твою ответственность.

— Договорились, сейчас пошлю кого-нибудь за ним.

Из кабинета вышел плотный мужчина с наголо бритым черепом и усами а-ля Будённый.

— Вы ко мне, товарищ? — он окинул мою фигуру внимательным взглядом.

— Не знаю, — лучше ответа я придумать не успел.

— Проходите, сейчас разберёмся.

Второй человек в синей форме, одной 'шпалой' в петлицах и цепким взглядом, указал рукой на свободный стул:

— Садитесь, товарищ…

— Сергей.

— Так что, товарищ Сергей, привело вас в наше захолустье?

— Заблудился.

— Понятно. Густой лес, незнание местности…документы с собой?

— Нет.

— Давно бродите?

— Два дня, — я решил не отступать от наскоро придуманной легенды, хотя и шита она белыми нитками — надо от чего-то отталкиваться.

— Есть хотите? Впрочем, о чём это я — два дня без пропитания тяжело. Илья Христофорович, будь ласка, проводи товарища в столовую. Да скажи Варваре, пусть мяса не жалеет, а то я знаю её…и Нетопыхина не забудь.

— Не забуду. Но мы договорились…

— Слово держу, — Егор Кузьмич дождался хлопка входной двери и быстро закрутил ручку телефонного аппарата. — Двенадцатый, але, але…Участковый Швед, срочно соедини с 33-бис…Я говорю срочно…Да, жду…Товарищ капитан, это участковый Швед, у нас появился очередной гость…Высокий, волосы светлые, глаза…э…тоже светлые…Одет?…В одежду…Да не маюсь я дурью, товарищ капитан. Он куда ни прислонится, одёжка сразу таким цветом становится…Вообще не пью…Есть задержать…А если сопротивляться будет?…Понял…Отбой.

Швед положил трубку и постучал пальцами по столу:

— Применить приёмы самообороны…к такому применишь пожалуй, вон какой взгляд звериный, чистый волчара, не то что те, 'рыбаки' — 'Вы тут фильму снимаете? Нет? Вы над нами издеваетесь, мы будем жаловаться. Нам надо сообщить товарищу Сталину очень важные сведения'. Ага, сейчас, больше делать нечего товарищу Сталину, как с сумасшедшими диверсантами разговаривать'. Чёрт, как назло наган в управлении оставил. Так-так-так, будем тянуть время.

Травнис вернулся с неизвестным через полчаса, дав фору участковому на построение схем допроса.

— Хорошо поели, товарищ? — Егор Кузьмич постарался придать голосу побольше участия.

— Спасибо, ваша повариха очень вкусно готовит.

— Если захочет, — хмыкнул Травнис.

— Товарищ Сергей, вы утверждаете, что у вас нет документов — потеряли? — Швед расстегнул командирскую сумку и достал чистый лист бумаги.

— Дома остались.

— Ну что же вы, товарищ, в такое время обезличенному никак нельзя.

— Илья Христофорович, я тебя попрошу…

— Понял, Егор Кузьмич, молчу.

— Товарищ, вы не против, если мы сейчас заполним опросный лист?

— Нет, конечно, вы здесь власть.

— Правильно рассуждаете, — похвалил Швед, а сам подумал: 'Какой хитрый, мерзавец'. — Назовите имя, фамилию, отчество и год рождения.

— Мирошников Сергей Сергеевич…Сейчас какой год?

— Неужто запамятовали? С утра был июнь 39-го. Илья Христофорович, к обеду ничего не изменилось?