Михаил Любовской - Спираль Миров.Трилогия

— Действительно море, а запах какой свежий, — Нарейса вдохнула всей грудью. — Как будем перебираться?

— Я тут поразмыслил на досуге, пока лазили по кустам, и надумал гениальную вещь…

— Я знала, что ты у меня умный, надо просто почаще выходить в лес.

— Спасибо, дорогая…так вот — мы видим линию горизонта, открываем туда переход и опля…Что дальше? А дальше у нас появляется новый горизонт. Перемещая таким образом периметр перехода, добираемся до противоположного берега.

— Браво-браво, бис-бис! — запрыгала Нарейса, громко хлопая в ладоши.

— И всё?

— Извини, забыла, — она поцеловала меня в щёку.

— М-да, для чего женился, непонятно. Пойти спасти какую-нибудь прекрасную аборигенку?

— Ага, вон из-за крайней развалюхи как раз одна такая с клюкой вышла.

С окраины деревушки нас пыталась разглядеть древняя бабулька, старательно прикрывая глаза от солнца согнутой ладонью.

Переход вывел на пологий песчаный берег с клочками редкой травы и стеблями сухого камыша, усеявшего прибрежную полосу. Буквально в тридцати метрах от воды начинался девственный лес, настоящая чащоба. Пару сотен шагов до дороги мы проклинали так, что за нашими спинами должны были высохнуть все деревья, мешающие продвижению вперёд.

— Больше я в эти джунгли ни ногой, — сердито бросила Нарейса, вычищая из волос мелкие веточки и еловые иглы.

— Свято предание да верится с трудом.

— Не полезу…и не смотри на меня так, не заставишь.

— Могу обрадовать, если составитель карты сильно не наврал, то неподалёку находиться селение…О, смотри, грузовик — сейчас у водилы всё узнаем.

Возле запылённой полуторки, на обочине, отдыхал пожилой мужчина в промасленном комбинезоне. Он лениво жевал сухую травинку, внимательно наблюдая за нами. Правая рука, как бы невзначай, легла на большой разводной ключ.

— Здорово, отец.

— И тебе не хворать, сынок.

— Не подскажешь, до Ведлозеро далеко?

— Чего не подсказать хорошим людям — два часа на машине и вы на месте.

— А покороче дороги нет?

— Эта и есть самая короткая. До Видлицы дойдёте, а там налево, — водитель указал рукой назад, не поворачивая головы. — Переночуете в селе, может кто утром поедет в ту сторону.

— Машина поломалась? — я похлопал по капоту.

— Аккумулятор сел, теперь всю ночь сидеть придётся.

— Сходи за помощью. Тут же недалеко?

— Минут двадцать пёхом, но технику бросать нельзя — подсудное дело.

— Серьёзная поломка?

— Да ерунда, провод с генератора соскочил. Я уже и ручкой мослал-мослал, да видимо тяму не хватает. Мне бы её дёрнуть — мигом заведётся.

— Так давай мы толкнём.

— Вы, вдвоём? — он с сомнением осмотрел стройные формы Нарейсы.

— А разве тут ещё кто-то есть? Садись за руль, сейчас с ветерком разгоним.

— Ну, попытка не пытка, — водитель обошёл нас стороной, поигрывая импровизированным 'оружием', залез в кабину и, подёргав рычаг коробки, скомандовал. — С богом, залётные.

Грузовичок поднял тучу пыли, прежде чем движок, стрельнув пару раз выхлопной трубой, затарахтел на высоких оборотах.

— Вот удружили, так удружили, — на испачканном лице расплылась довольная улыбка. — Раз вы мне помогли, то и я в долгу не останусь. Завтра утром подойдите к почте, часикам к семи, найдите Сашку Севастьяненко, он подбросит до Больших Гор, а там ещё кого-нибудь найдёте. Скажете, дядя Гриша прислал. Понятно?

— Ясно как божий день.

— Тогда счастливого пути.

— И вам доброй дороги, — помахала рукой Нарейса.

Естественно ночевать в селе мы не собирались и тем более напрашиваться к кому-либо в попутчики. Прошли по центральной улице, с редкими огоньками в тёмных окнах, и рванули вперёд. Ну как рванули? Грунтовка петляла как пьяный мужик после хорошего застолья, норовя сбить с маршрута дополнительными ответвлениями, чего на карте отродясь не было. В одном месте даже вспомнился Иван-царевич, когда наткнулись на развилку из трёх дорог. Я предложил правую, как более накатанную. У Нарейсы в глазах мелькнула искра, словно замкнул какой-то контакт в схеме.

— Ты чего, веришь всяким выдумкам из детских сказок, типа: направо пойдёшь — жену найдёшь?

— Нет. Я вообще на такую ерунду внимания не обращаю, — она старательно отвела взгляд в сторону.

— Провожу ассоциацию: камень — сообщение — другая женщина — соперница — убрать угрозу.

— Самый умный, да? — засопела обиженно.

— Четвёртый десяток семейной жизни обязывает. Прекратить дуться, майор.

— Младшим по званию слова не давали.

— Хорошо, будем целоваться молча.

— Иди-ка…направо, старый развратник.

— Не понял? — я придал голосу побольше возмущения. — Отказывать законному мужу?!

— Ну не здесь же. Вернёмся домой и тогда…

— Всё, не продолжай, пусть сюрприз будет.

Нарейса улыбнулась, глядя на мое перекошенное от 'бурной радости' лицо. Обронила: 'Шут гороховый' и пошла вперёд, соблазнительно покачивая бёдрами.

Ещё один час ушёл на беспрестанные шаги-'прыжки', пока на очередной развилке Нарейса не разглядела лунный блеск на большой воде. Мы свернули налево, прошли большое поле, и из-за деревьев показалось десятка полтора старых крестьянских домов. Полночь, не лучшее время для вопросов о местном волшебнике. Народ вряд ли спокойно встретит ночных гостей, а нарываться на грубость нет желания. Пожалуй, лучше дождаться утра в сторонке — вон и подходящий стожок сена, как будто специально поставили для запоздалых путников.

Утро в селе не спутаешь ни с чем — звонкий голос местного будильника настоятельно требовал освободить кровати, полати, прочие лежбища и приступить к насущным делам. Грех было не прислушаться к пернатому голосу разума. Как говориться — кто рано встаёт, тому Бог подаёт. С первой встреченной жительницей диалога не получилось. Старушка, закутанная в шубейку царских времён, старательно прикладывала ладонь к большому уху, торчащему локатором под головным платком. Чего мы от неё добились, так это постоянно повторяемое 'Ась?' да 'Чевось?'. Пробегающий мимо пацанёнок просветил, что баба Нюша глуха как пень и лучше 'поспрашать' деда Епифана из третьей избы слева. Дед оказался не в пример болтливее и даже слегка чересчур — долго объяснял про какие-то летающие хреновины, что собрали всю 'чеку' из Питербурха в году этак 28-ом, упомянул 'ферверк', сияющий полночи на одном из островов…в общем ничего интересного.

То ли старшее поколение не знало о ведуне, то ли им было скучно и хотелось поболтать с кем-нибудь, но дальше разговоров о небесных чудесах мы не продвинулись, пока не наткнулись на молодую женщину с грудным ребёнком. Она посоветовала поговорить со знахаркой бабой Машей, живущей немного на отшибе от остальных дворов.