Михаил Любовской - Спираль Миров.Трилогия

— Мы хоть тех тормознули?

— Сейчас узнаем, — она ударила кулаком по будке, оставив заметную вмятину. — Юхтин, здесь?

— Тут я, тут, — за маленьким решётчатым окном появилось бледное лицо водителя бусика. — У вас воды не найдётся? Со вчерашнего утра пить не давали, сволочи.

— Подожди, — я нашёл в бардачке четырёхгранную ручку от внешней двери, выломал навесной замок на внутренней и протянул полторалитровую бутылку минеральной. — Держитесь, мужики, немного осталось. Скоро будем дома.

— Серхео, поторапливайся.

— Дорогая, а ты сможешь управлять этим пепелацем?

— Да я на танке каталась, между прочим.

— А-а-а, тогда другое дело.

Я открыл широкий переход прямо к внешнему кольцу портала и мы исчезли из негостеприимного мира в сполохах разноцветных протуберанцев.

Два паренька лет шестнадцати, сидели с дедом Епифаном на завалинке покосившегося от старости дома, ловко сплёвывая кожуру от семечек.

— Дед, семян хош?

— Каки семена, Федька? Один зуб во рту.

— Это плохо. Вот было бы два… — мальчишки заливисто засмеялись, скаля друг другу полные рты кусалок.

— Вот ужо огрею дрыном промеж крыл, и тогда курлычте скока хотитя.

— Дед, да я шучу, — Федька незаметно подмигнул товарищу. — Ты лучше расскажи про какие-нибудь чудеса.

— Чудяса? Ну слухайте…тольки енто страшная правда. Недавноть ко мне два диавола заходили, один из них женска полу…

— Да, бабы они такие — настоящие черти.

— Дурень, чёрт против диавола тьфу, букашка мелка, потому и в бабу лезя. Но ёть отходишь вожжой, да хорошенько, с чуйством — чёрт и бежить сломя голову, а диаволица сама тебе башку оторвёть. Понял, сопляк?

— Да понял, я понял…чё дальше было?

— А дальше оне старца-ведуна искали, который всяку скотину лечит, вроде вас, неблагодарных…да послал я их к знахарке нашей…Или не послал? — старик задумался ненадолго. — Пошли оне, вобщем, к бабке Марии и сгинули…

— Как это? — вытаращились пацаны

— А вот так, — довольный эффектом заулыбался Епифан. — Нюрка вдовица сама видела. Зашли, грит…а обратно так и не вышли.

— Да она с Колькой Коротеньким заболталась, вот и не видела.

— А кудыть знахарка пропала, а?

— Откуда я знаю. Может в лес за травами подалась.

— За травами… — передразнил Федьку Епифан. — Эх молодь, молодь, многого ещё не ведате, а туда же.

— А ты, значит, ведаешь?

— Да, — дед гордо задрал куцую бородёнку. — Её диаволы за грехи забрали.

— С чего ты взял, что они дьяволы? — Федьку стали потихоньку раздражать стариковские выдумки.

— Я их зрел вблизи, как вас, обормотов. Белые глазищи, острые зубы а на перстах когти, что остра бритва.

— Васька, пошли, надоело брехню слушать.

— Бряхня? А енто што? — Епифан ткнул пальцем в сторону острова Юргилицкого. Над остатками леса кружились четыре разноцветных кольца.

Громкий звук басовой струны…ощущение стремительного вертикального взлёта с мельканием чёрно-белых пятен…Нарейса коротко ругается, отчаянно нажимая на тормоз…машина скользит по каменистому склону и упирается в сосну на краю обрыва. Мы переглянулись и моментально выскочили из кабины. Я распахнул дверь будки и сразу поймал падающее тело одного из рыбаков.

— Мужики, в темпе!

Из железной клетки выбрались ещё двое, за остальными пришлось лезть самому. Пожилой мужчина с безумным взглядом, тихо подвывая, пытался спрятаться под пассажирской скамейкой. Стопор, в виде дерева, опасно поскрипывал и здесь уже не до уговоров — выдернул за ногу страдальца и выкинул к своим товарищам. Последний человек безучастно смотрел в пол, позволяя бесцеремонное обращение с собственной персоной.

— Зря торопились, — прохрипел Юхтин, видать несладко произошёл переход между мирами.

Опровергая его слова, щёлкнули лопающиеся корни и сосна величаво рухнула, увлекая за собой автозак. Снизу раздался грохот сминаемого железа и всплеск воды. Вовремя мы подсуетились — высота скального обрыва была никак не менее пятнадцати метров.

— Опять остров? — Нарейса окинула взглядом безбрежную воду до самого горизонта. — Интересно, а там что? — Она показала вправо, на виднеющуюся вдалеке землю.

— Подождите-подождите… — небритый мужчина, болезненной худобы, всмотрелся в очертания берега. — Мне кажется я тут бывал…да, точно…катались в этих местах зимой на снегоходах. Не уверен, но скорее всего это Валаам, а мы на Дивном

— Пойду, отойду за кустики, — я подмигнул супруге, очертив пальцем контур прямоугольника.

— Только недолго, — согласно кивнула головой.

Я попытался открыть переход домой, лишь когда из виду пропали нежелательные свидетели. В зале первого этажа, на диване, лежала Аня с планшетом в руках.

— Ура! Папка вернулся! — с громким визгом она кинулась мне на шею. — Ну что же так долго. Мы уже всей компанией хотели идти на поиски.

— Я бы вам пошла, любительницы экстрима. Ремень давно плачет по тугим задницам.

— Мам, ну что ты сразу — ремень, ремень…

— Отпусти отца, не только ты ему родная, — Вера прижалась к моей груди. — Дурачок, разве можно так неосторожно…

— Прости, мать, вышло действительно по-дурацки. В следующий раз наука будет.

— Я как чувствовала, что скоро вернёшься — пирог уже почти готов. Нарейса с тобой?

— Конечно. От вас разве куда денешься?

— Ещё раз пропадёшь — пойдём всей толпой искать.

— Договорились. Ты мой телефон не видела? Нужно Меркулову срочно позвонить — нашлись пропавшие рыбаки.

— Все живы?

— Живы, но не совсем здоровы.

— Ну и слава богу — были бы кости, а мясо нарастёт. То-то радость родным будет, а телефон на кухне, как положил на холодильник, так там и лежит.

— Дочка, дай свой смартфон, симку переставлю. На моём, скорее всего, батарея в летаргию впала.

— Пап, а ты меня возьмёшь с собой?

— Ещё чего, — возмутилась мать. — Нечего у людей под ногами путаться.

— Пап, ну что я как дура дома сижу…

— Вер, пусть сходит, тут недалеко, на Ладожском озере. Возьмём рюкзак с продуктами — будет изображать туристку.

— Ой, да делайте что хотите, но к вечеру, как штык дома.

— Есть, товарищ генерал, — сделала стойку Аня и тут же умчалась в спальню переодеваться.

— Пойдём на кухню, хоть там побудем вместе пяток минут, а то всё с майоршей да с майоршей. Развлекались поди без удержу вдали от родных стен? — вроде в шутку спросила, но нотка ревности нет-нет, да и проскочила.

На такие измышления я лишь укоризненно покачал головой. Пока Вера отвлеклась на пирог — перекинул сим-карту и набрал номер уфолога.

— Слушаю.

— Здравствуйте, Андрей Никонович, это Мирошников.

— Какой Мирошников?…Сергей Сергеевич?! Ну наконец-то…совсем память стариковская стала. Вы не представляете, как я рад. Нам необходимо обстоятельно обо всём поговорить. Когда у вас будет свободное время? Только, пожалуйста, не отказывайте, иначе трагедия на всю жизнь. Я же спать не смогу — возможно раскроется одна из величайших тайн мироздания…