Михаил Любовской - Спираль Миров.Трилогия

— Про парня из преисподней, какой он такой-сякой весь из себя страшный, авторитетов не признаёт и вообще с ним надо осторожнее?

— Вроде того. Нам ещё вместе работать…

— С чего ты взял, что вместе?

— Исходя из логики событий.

— Нет пока ничего, и кто его знает, как всё обернётся. Рассуждая в глобальном масштабе — сейчас не то время, когда одна половина земного шара не подозревала о существовании другой. У меня нет желания участвовать в мировых потрясениях. Не вижу себя в качестве действующего лица, однако иногда приходится. То ли по своей простоте, то ли по дурости из детского желания похвалиться — 'смотрите, что у меня есть'.

— И много есть?

— Всё не унести, здоровья не хватит.

— А как же — 'за державу обидно'?

— Никак. Прекращаем политический трёп.

Роман поморщился от резкости ответа, хотел возразить и махнул рукой — передумал разводить дебаты на пустом месте. Правильно сделал — мы не на встрече правящей партии с оппозиционным блоком. Лучше о житье-бытье трындеть, а то у нас каждый второй знает, как обустроить Россию. Чёрт, брюзжу как старый дед на завалинке.

— Сергей, правда…

— Правда, Роман.

— Дай договорить сначала.

— Слушаю внимательно.

— Весь настрой сбил…Ты человек или нет?

— Нет.

— Давно?

— Давно.

— Вот и поговорили, — он полез в карман рубашки, достал сигареты и досадно чертыхнулся. — Куришь?

— И тебе не советую. Вредно для здоровья.

— Сам как-нибудь разберусь, что вредно, а что нет, — Роман раздражённо смял пустую пачку.

- 'Данхил', 'Ротманс', сигары? Саратовскую 'Приму'? — я по очереди сконструировал называемые предметы.

— Фокусник хренов, — он выдернул из рук 'Гавану' в целлофановой упаковке, распечатал, надкусил кончик за отсутствием обрезайки. — Крепкая, зараза, — сипло протянул после первой глубокой затяжки. — Продирает, аж до самой задницы.

— Кушай, не обляпайся.

Пять минут помолчали, на большее Кравцова не хватило:

— Ты где служил?

— Писарем при штабе.

— Все двадцать пять? Очень смешно.

— Двадцать семь. Да и какая разница. К твоему дню рождения я не одну пару сапогов с берцами стоптал. Тебе поди лет тридцать?

— Двадцать девять, а Настя на четыре года младше.

— Чего так поздно ребёночка завели?

— Квартиру дали недавно. У родителей квадратура не позволяла личной жизнью заниматься. И вообще мы сейчас про тебя разговариваем. Про твоё тёмное настоящее.

За деревьями взрыкнуло и на поляну выползли грузовичок с двумя половинками новых ворот, подъёмный кран и пассажирская 'Газель'. Засуетились оранжевые жилетки, довольно заурчал бензогенератор; заверещала болгарка, весело разбрызгивая сноп бенгальских огней. 'Оперативненько', - подумал я, наблюдая за чужой работой. Осталось разжечь костёр, пустить воду и погрузиться в созерцательное ничегонеделанье. Впрочем, мы и так ничего не делаем уже два часа. Когда они наговорятся? О, неужели бог услышал мои молитвы, запустив незатейливую мелодию Нокии.

— Слушаю.

— Вы там ещё не разбежались?

— Покуда терпим.

— Молодцы. Смотри, скоро подкатит парочка брони для рекламной акции, загоняйте в ангар и ждите. Мы недолго, совещание заканчивается. Сопроводите меня к предкам?

— Николай Васильевич, оно вам надо?

— Может и не надо, но любопытно. Уподобляюсь Черёмохову на старости лет. Так как?

— Чего не сделаешь ради хорошего человека, — я вздохом изобразил вселенскую скорбь.

— Всё, уже собираемся. Отбой.

— Скоро они? — Роман кивнул на замолчавшую трубку.

— Железо погнали. Начинается промоакция с раздачей бесплатных подарков. Прогуляешься в иные миры?

— Естественно, — что-то не было особой радости в голосе Кравцова.

— Не ссы, капитан, со мной не пропадёшь. Если что, я тебя возрожу…возрожду…короче, возьму в свою армию тьмы, а то одному скучно.

— Скучай дальше, у меня ещё семья молодая.

Позади ангара засвиристело, затрещали сминаемые кусты, заорали 'куда прёшь…разуй глаза…' и во всей красе нарисовался Т-90. Грациозно сделал круг, раскидывая по сторонам земляные комья, норовя осыпать всех и вся. Дыхнул сгоревшей солярой, превращая лесной пейзаж в вонючий склад ГСМ. Следом проскочила БМП, порыскала острым носом, пристроилась рядом, со старшим собратом из гусеничной братии, словно показывая: 'Мы вместе и нам всё по…'. Из её нутра вылезли двое, увешанные армейскими причиндалами как на выставку вооружений. Роман отбросил потухшую сигару, отряхнул брюки от прилипших травинок, пошёл знакомиться с новоприбывшими. Пока пообщались, пока аккуратно подогнали технику к переходу — вернулись высокие договаривающиеся стороны.

Майор госбезопасности молодцевато покинул пятнистый 'Тигр', ласково похлопал по капоту:

— Песня, а не машина. Николай Васильевич, первые четыре обязательно мне.

— Без вопросов, Иван Викторович.

— А это что за зверь? — Стужин походил вокруг танка, попинал гусеницы.

— Танк Т-90, - отрапортовала голова из люка механика-водителя.

— Кто таков, боец?

— Старший лейтенант Сухоруков, инструктор по матчасти.

— С матом у нас всё в порядке, остальное покажешь на месте. Сейчас заводи своего коня и осторожненько вперёд, там точно такая же поляна. Смотри не передави никого, спрошу по всей строгости военного времени. Ясно?

— Так точно.

— Товарищ майор госбезопасности, — указал Стужин на нарушение формы доклада.

— Так точно товарищ майор госбезопасности, — с улыбкой повторил старлей.

— То-то же, разгильдяи. Ничего, партия научит вас как надо Родину любить. Трогай, соколик.

Меня пригласили пересечь границу миров на внедорожнике, но я отказался. Что нам какие-то тридцать шагов и девяносто лет времени? Муравей не успеет устать. Красноармейцы и милиционеры с интересом разглядывали военные диковинки, придерживая похрапывающих лошадей. Приближаться никто не пытался ввиду грозных майорских ромбов. Наши отвечали взаимностью, пялясь во все глаза на былую историю, хотя здесь она самая настоящая.

— Товарищ колдун, отойдём в сторонку, — Стужин потянул меня за рукав подальше от чужих ушей. — Говорят, ты умеешь хитрым способом сокращать расстояния.

— Товарищ майор госбезопасности, говорят за раскрытие государственной тайны положено применять высшую меру социальной справедливости.

— Это ты потом, в своём капиталистическом раю, напишешь претензию господину генералу. Сейчас неподходящий момент выказывать гонор. Ты понимаешь, сколько понадобится времени для перевозки техники в Москву? Или предлагаешь Иосифу Виссарионовичу самому прилететь сюда?

— Я ещё в здравом уме.

— Правильные слова. Говори, что нужно.

— Убрать лишние глаза.

— Сделаем. Дальше.

— Подробно описать местность, желательно до мельчайших деталей и самое главное — сообщить о прибытии гостей, иначе вероятны, мягко говоря, недопонимания с применением оружия.