Михаил Любовской - Спираль Миров.Трилогия

— Слушай, прапор, вот вроде знаю тебя как облупленного, но иногда возникает ощущение, что ты всё время придуривался и только сейчас вскрылось истинное лицо.

— У, майор, пора продолжить банкет.

— Погоди ты со своим банкетом. Успеется ещё. Хочется поговорить за жизнь, пока мысли спиртом не пропитались.

— Витя, мы на рыбалке. Забыл?

— Здесь отродясь ничего не было, кроме кошачьей радости.

— Брехня. Глянь как твой поплавок играет. Мелочь так не берёт.

— Да ну нах…, - Кармишин кинулся к удилищу и минут пять азартно выводил невидимую добычу. — Линь, килограммчика полтора. Твои шуточки, колдовская морда? Тут линя не должно быть в принципе. За протокой, в полукилометре отсюда, вполне реально.

— Отбился от стаи. Проголодался…Ну, хорошо, хорошо. Я его пригнал. Чем недоволен? Отличный улов.

— Значит так, гражданин колдун…, - Виктор ткнул мне пальцем чуть ли не в нос. — Нам нужно серьёзно поговорить. Может ты вовсе и не тот прапор Мирошников, которого я знаю с армейских пелёнок.

— Выпьем?

— Выпьем. Но не думай, что я окосею и всё забуду.

Я распечатал очередную бутылку водки и разлил по стопкам. Кармишин махнул стаканчик и замер. Лицо покраснело, в глазах появились слёзы. Он зашарил по импровизированному столу, закидывая в рот всё подряд.

— Сволочь! — прохрипел, едва отдышавшись. — У тебя там бензин, что ли?

— Спирт. Стоградусный.

— Охренеешь с вами…, - он пьяно ощерился и стал заваливаться на бок.

— Держись, майор, — я уцепил за плечо, придерживая ослабевшее тело. — Ещё в фонтан не ныряли.

— Пошёл ты…отравитель.

— Попрошу без инсинуаций, — лёгкий шлепок по широкому лбу отрезвил друга полностью.

— Чёрт…с тобой хрен напьёшься.

Водка забулькала, наполняя посуду до краёв.

— Не, я это не буду, — протестующе махнула ладонь шириной с лопату.

— Витя, я пошутил. Честное слово больше не повторится.

— Колдунам и прапорам верить нельзя, — Кармишин принюхался и даже осторожно лизнул огненную жидкость.

Добили вторую ёмкость. Помолчали, похрустывая закуской. Виктор шумно вздохнул, как бы набираясь смелости:

— Что у вас с Верой? Видел недавно в новостях. Улыбается.

— Естественный человеческий процесс.

— Характерами не сошлись?

— Другое.

— Забухал, с бабами загулял, деньги не отдаёшь…, - он начал загибать пальцы, перечисляя все известные прегрешения.

— Если муж редко появляется дома, то что делает жена? Правильно — уходит к тому, кто бывает часто.

— Ага, значит всё-таки загулял.

— Вроде того, — я неопределённо покрутил рукой. — Давай сделаем так: ты слушаешь, реплики не подаёшь, комментарии после завершения доклада.

— Годится. Бухти, как космические корабли бороздят…

— Они тоже будут, куда без них.

И я начал рассказ с самого момента поездки в село, на дачу. Восемнадцать лет уместились в два с половиной часа непрерывного монолога. Дослушав до конца, Виктор высказался по-армейски ёмко:

— В гробу я видал такие приключения.

— Зато могущества ого-го.

— Ого-го, — передразнил он насмешливо. — Ну так облагос…облаг…тьфу ты, язык сломаешь. Короче, сделай всем хорошо, типа накормить пять тысяч человек пятью хлебами.

— Нельзя.

— Жмот.

— Витя, есть такое понятие — эволюция. Всё должно развиваться. Медленно или быстро, не важно. Главное — движение вперёд и этот закон обязателен к исполнению.

— О, так есть парни и покруче тебя?

— Круче Матери Мироздания нет никого. Её решение невозможно оспорить. Если она посчитает, что наш мир остановился, то тут начнётся настоящий Армагеддон.

— И придёт Спаситель…

— Смейся, смейся. Ты думаешь, я кипятком писаю от счастья? А вот чёрта лысого. Богом надо родиться или хотя бы поработать тысчёнку-три лет.

— Ничего я не смеюсь. Не то молнией как шарахнешь, и не останется от майора даже звания.

— Пенсионное удостоверение сохранится, не переживай.

— И то радость. Так…, - Виктор хлопнул по коленям поджатых ног. — …сверхъестественное интересно, но проза жизни куда актуальней. Мне нужна работа. Телевизор уже видеть не могу, стены давят. Думаешь, скис майор на гражданке? Сдаёт позиции в окружении быта? Сдаю, врать не буду. С души воротит окунаться в офисный гадюшник. Хочется чем-то заняться. А чем? Ума не приложу.

— И выслушал он плач. И принял решение…Да ладно, не играй бровями, сам в таком положении был, пока песец не подкрался. Поговорю с Арташевым. Генерал — мужик вроде неплохой, что-нибудь придумает.

Николай Васильевич голову долго не ломал, но сначала пожурил, скрывая улыбку:

— Что же это такое, Сергей Сергеевич, вас просили немного отвлечь американцев, а вы весь мир на дыбы подняли?

— Результат достигнут, всё остальное лишь побочное явление.

— Ничего себе, явление. Европа осадила ООН, требует надавить на США. Там и Австралия с арабами хотят урвать кусочек халявного торта. Все СМИ как с цепи сорвались.

— Да шут с ними. Мне товарища пристроить надо. Совсем человек загрустил — быт заедает.

— Военный пенсионер, я так понимаю. Звание?

— Майор. Служил в десантном батальоне.

— Хм…нашему брату вроде не отказывают, везде берут. Охранные структуры или начальник среднего уровня типа зама. Не то? Дайте подумаю пару минут…А может его в Советский Союз отправить? Недавно местные товарищи озаботились обучением новобранцев. Мы конечно аккуратно подбираем контингент из бывших вояк, но стараемся особо не афишировать контакты с потусторонней реальностью. Ваш друг — человек надёжный?

— Ручаюсь как за себя.

— Значит в течении недели решим этот вопрос.

Спустя восемь дней я проводил Виктора прямо до Новосибирска. Район вокруг портала преобразился в военный объект с вышками и часовыми. Новенький забор из оцинкованного профнастила украсили многочисленные фонари, гирлянды защитного ограждения. Кое-где выглядывали шары видеокамер кругового обзора. Через КПП нас не пустили — мой пропуск устарел, а 'за товарищем военным советником скоро придут'.

— Успокоилась душа? Возвращаешься в привычную жизнь, — я кивнул на двух солдатиков, маявшихся в полной амуниции у въездных ворот.

— Успокоилась, — сумрачно ответил Кармишин.

— Витя, что за похоронный тон?

— А…у баб одно на уме.

— Понятно, жена выволочку устроила.

— Кхара не из тех, кто любит поистерить — достаточно одного взгляда.

— Товарищ Кармишин? — капитан в пятнистой форме осмотрел нас вопросительно, прерывая разговор.

— Это я. Давай, Серёга, ещё увидимся.

— Ни пуха…покажи красноармейцам, как надо Родину любить.

— Само собой разумеется.

Мы, на прощание, крепко пожали друг другу руки, и Виктор отправился обучать кадры для десантно-штурмовых подразделений. Я не стал возвращаться домой, решил немного прогуляться в сторону города. Не то, чтобы там имелись какие-то дела — захотелось размять ноги. Неспешно двигаясь по трассе, иногда делал шаг на обочину, уступая место встречным автомобилям. Дважды останавливались попутки и сердобольные водители предлагали подбросить. Пролетевшая мимо иномарка резко затормозила и так же резко сдала назад. Мелькнула мысль, что наша страна полна душевных людей.