Михаил Любовской - Спираль Миров.Трилогия

— Серёжа, а что значит 'в этом мире'? — Татьяна непонимающе смотрела на нас.

— Значит, что миров не просто много, а очень много. Я отведу вас в один из них, где можно спокойно дождаться рождения детей, где вас не будут мучить постоянные боли и обмороки.

— Это какая-то шутка? — она разволновалась всерьёз.

— А зачем мне обманывать? Не вижу смысла.

— Вдруг завезёшь куда-нибудь…и избавишься. — проговорила совсем тихо.

— Не оскорбляй моего арахейо, рахтана, — рявкнула Нарейса и смутилась, увидев мою реакцию.

Что-то мне показалось неприличным в этом слово, вроде как Татьяну только что потаскухой обозвали. Я покачал головой, выражая недовольство явно бранным словом. Зачем оскорблять человека, который ничего не знает. Пришлось вкратце рассказать всю предисторию приключений, но всё равно в глазах светился огонёк недоверия.

Через два дня, записав нужные размеры, мы с Нарейсой отправились по магазинам закупать необходимые вещи, набили три больших пакета всякой всячиной и складировали их в гараже. Объяснились с сыном, что мамы несколько месяцев не будет дома и придётся куковать с ним вдвоём. На недолгое присутствие нового человека в квартире, Артём посмотрел философски — раз надо, значит надо. Сам вызвался проводить и перетаскал пакеты поближе к переходу. Мать выдала ему последние указания и даже немного всплакнула. Я одел защитный медальон на шею Татьяне и вышел первым. Махнул женщинам двигаться следом и те, со смесью любопытства и страха, сделали первые шаги по территории Спирали. Вера пыталась что-то говорить, но я показал знаками, что это бесполезно. Татьяна с ужасом смотрела на нас с Нарейсой и даже кажется крестилась. По наставлению Винсаха я постарался, как можно подробнее, представить пункт назначения, влил в него свою энергию, и перед глазами появилось светящееся марево, за которым просматривался нужный мир. Снова шагнул первым и пригласил остальных.

Место оказалось довольно необычным хотя бы потому, что у него существовал только один проход. Мы сразу попали в большой светлый зал круглой формы с выходом в парк. Напротив него располагались три двери с цифровым обозначением и панелями с изображением ладони. Прошёлся, ради любопытства, прикладывая руку, но никакой реакции не последовало и только женщины, методом перебора смогли открыть каждая свою дверь. В помещениях было абсолютно всё для долгого проживания и на очень высоком техническом уровне. Весь дамский коллектив, чуть ли не с открытыми ртами, разглядывал бытовые чудеса, пока Вера не опомнилась первая:

— Девчонки, а чего мы стоим как дуры в шубах?

Вопрос был понят правильно и скоро троица, не обращая на меня внимания, переоделась в лёгкие халаты, но думаю и их они скоро сменят, так как мне показалось, что панель с условными значками одежды является неким гардеробом. Нарейса успела сбегать в парк, и оттуда донёсся ликующий крик:

— Море! Здесь есть море!

Когда мы достаточно подробно всё рассмотрели, на стене зала появилась надпись: 'Добро пожаловать в реабилитационный центр. Просьба к пациентам — неукоснительно выполнять все требования, отображаемые на информационной панели. Спасибо за внимание'.

— Ну что, пациентки, будем прощаться? — я расцеловался с каждой из них. Пообещал навещать почти каждый день, если не будет непредвиденных обстоятельств. Вера наказала приглядывать за Артёмом, Нарейса — постараться не пополнять женский коллектив, а Татьяна отвела меня немного в сторону и смущённо попросила:

— Серёжа, если полковник будет искать, скажи, что уехала в Севастополь, там моя тётка живёт. Мужик он неплохой, не хочу, чтобы считал себя виноватым из-за моей пропажи. Скажи, что дал мне денег и отвёз на вокзал. Паспорт я забрала — возможно и поверит.

— Хорошо, так и сделаю, а ты не думай ни о чём, выполняйте всей компанией процедуры, поправляйте здоровье — сейчас это главное. А там жизнь покажет, что нам делать.

Прошло две недели, как мы с Артёмом остались вдвоём. Кажется он даже учится стал лучше, периодически хвалился пятёрками, преподаватели отзывались положительно. Однажды увидел его с симпатичной длинноногой девчушкой, попытался распросить, но сын только краснел и старательно отнекивался. Ну и ладно, не хочет говорить, значит это его дело. Скука подвигла меня разобраться с украшениями, добытыми в Дарино. Мы так и не определились, что с ними делать — то ли скупщикам продать, хотя жалко отдавать красивые вещи по цене лома; то ли к ювелирам обратиться. И снова меня выручил Тёмкин 'механик', пообещав свести с одним 'хорошим человеком', правда в обмен на исследование кинжала, подаренного сыну. Я как раз направлялся на встречу, прихватив комплект из двух серёжек и колечка, когда на выходе из подъезда столкнулся с полковником. Выглядел он, честно говоря, неважно — набрякшие мешки под глазами, как минимум двухдневная щетина.

— Здорово прапор.

— Привет, Анатолий Владимирович.

— Ты чего так официально? А — а-а, была значит у вас. Осуждаешь? — он посмотрел усталыми глазами старого человека.

— За что? Да и не моё это дело, лезть в чужую семью.

— Правильно рассуждаешь. Она рассказывала что-нибудь?

— Ну так, кое?что.

— Значит рассказывала всё-таки, — он тяжело вздохнул. — А что бы ты сделал, на моём месте, Серёга? Как мужик мужика спрашиваю.

— Не знаю, Владимирыч. Но как-то нехорошо это всё.

— Сам понял, не дурак. Дурак, что не сдержался. Вроде жили нормально, а тут такое…Не знаешь, где она сейчас?

— Говорила, что в Севастополе какая-то тётка есть.

— В Севастополе? — удивился полковник. — Что-то не припоминаю такую и даже разговора никогда не было. Постой, она же денег не взяла, я проверял, всё на месте.

— У нас есть, не последнюю корку доедаем.

— Сколько я тебе должен? — он полез в карман.

— Нисколько, Владимирыч, свои же люди.

— Это да. Это верно. Если вдруг что-то узнаешь — сообщи, хорошо?

— Обязательно.

— Да, чуть не забыл, — спохватился он. — Как Вера поживает?

— Отдыхает. На курорт отправил здоровье поправить, а то в последнее время нехорошо себя чувствовала.

— Привет от меня передавай, пусть хорошенько лечится. Ну всё, давай, поеду я.

Я смотрел вслед отъезжающему внедорожнику и чувствовал себя последней скотиной. Плюнуть надо было, ещё тогда, на клятые документы — не к спеху, нашлись бы другие способы, но что случилось, то случилось.

'Хорошим человеком' оказался моложавый мужчина лет пятидесяти пяти, хозяин ювелирной мастерской в деловом центре. Он пригласил меня в кабинет, попутно попросив приёмщицу, или секретаршу, принести два кофе.

— Давайте знакомиться… — он осмотрел меня и видимо решил, что на зрелого мужчину я не тяну. — …молодой человек.