Гарри Гаррисон - Мир смерти. Планета проклятых

Существовала и другая возможность: гипнотическая жесткость – сила, позволяющая, например, поддерживать тело в горизонтальном положении, опираясь только на две точки. Для этого нужно было входить в транс: в нормальном состоянии такие штуки невозможны. Работая в этом направлении, Брайан овладел искусством черпать силу из того источника, который поддерживает в человеке жизнь.

Такая форма самогипноза тоже могла привести к гибели от истощения, но сейчас у него не было выбора. Участники Игр умирали и раньше, а в финале смерть всегда предпочитали поражению. Глубоко и размеренно дыша, Брайан постепенно погружался в транс. Усталость и боль исчезли, зрение и слух обострились до предела, с каждой секундой он черпал новые силы из источника своей жизни, истощая тело и приближаясь к той грани, за которой нет ни жизни, ни смерти.

Когда прозвучал гонг, Брайан выхватил рапиру из рук секунданта и стремительно бросился вперед – Ироли едва успел схватить оружие и парировать удар. Сила натиска была столь велика, что противники столкнулись, а их рапиры буквально переплелись между собой. Не ожидавший такого начала Ироли немного опешил, но быстро пришел в себя и улыбнулся – он решил, что это последняя вспышка Брайана. Поэтому, когда их развели, Ироли не стал атаковать: он предпочел дождаться, пока противник растратит последние силы в бесплодных атаках, и тогда…

Но Брайан и не думал уставать. Он неудержимо рвался вперед, усиливая натиск. Улыбку на лице Ироли сменил ужас – он осознал свою ошибку. Брайан увидел отчаяние в глазах противника и понял, что пятый удар за ним. Выпад. Еще один… С каждой секундой Ироли реагирует все хуже, его оружие движется все медленнее и уже не угрожает, а только пытается отразить мощные удары Брайана. Собрав все силы, Брайан рванулся вперед, нырнул под рапиру противника, и в следующее мгновение кончик его рапиры коснулся груди Ироли!

Аплодисменты и крики приветствия обрушились на арену подобно горному обвалу, но Брайан почти ничего не слышал. Он только видел, как Ироли выронил рапиру и пытается пожать ему руку… а потом стал падать. Брайан подхватил противника и потащил навстречу секундантам: ему казалось, что он очень долго пробирается сквозь густой туман… Ироли потерял сознание, а Брайан опустился на колени и понял, что наступил долгожданный миг – наконец-то он может позволить себе упасть и закрыть глаза.

Ночной гость Брайана появился в больнице через день после окончания Игр. Он узнал, что новый победитель не умер и, хотя еще ночью был очень плох, теперь его жизнь вне опасности. Этого незнакомцу было вполне достаточно.

Он с рычанием прокладывал себе путь к палате Брайана, но возле самой двери натолкнулся на сильное сопротивление.

– Вы не имеете права, победитель Айджел! – кричал на него врач. – И если вы будете рваться силой, мне придется разбить вам голову.

Айджел начал было объяснять врачу, насколько малы у того шансы осуществить задуманное, но тут их прервал Брайан. Он узнал голос ночного гостя.

– Впустите его, доктор. Я очень хочу увидеть человека, который считает, что на свете есть что-то важнее Игр.

Пока врач нерешительно мялся на пороге, Айджел быстро вошел в палату и, захлопнув дверь у него перед носом, внимательно посмотрел на лежащего в постели победителя. Борьба со смертью, которую Брайан только что пережил, оставила отпечаток на его лице; глаза глубоко запали и налились кровью; квадратная челюсть напоминала кость, обтянутую кожей; картину довершал заострившийся нос и выступающие скулы. Лишь ежик коротко стриженных волос напоминал прежнего Брайана. Вообще он был похож на человека, перенесшего длительную и тяжелую болезнь.

– Примерно так должен выглядеть кающийся грешник после долгого поста, – заметил Айджел. – Поздравляю вас с победой.

– А вы что-то не очень похожи на победителя, – парировал Брайан.

Айджел не обратил на эту шпильку никакого внимания, наверное, он уже привык к такой реакции на свой титул. Все его тело обросло жиром, и на Анваре, где почти не встречаются толстые люди, он выглядел довольно необычно. С трудом верилось, что такой толстяк мог стать победителем Игр. Но вместе с тем чувствовалась в нем какая-то внутренняя сила, и в глазах его читалась такая уверенность в себе, что Брайан смущенно отвел взгляд. Он зря обидел гостя – человек с такими глазами вполне мог быть победителем.

Он вновь взглянул на Айджела и понял, что того сейчас занимают проблемы поважнее, чем внешний вид Брайана или его уколы; похоже, что и Игры интересовали этого человека, как прошлогодний снег.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Неожиданно за спиной Айджела беззвучно отворилась дверь – в проеме показались врач и двое полицейских. С грацией, доступной лишь спортсмену, толстяк обернулся и шагнул им навстречу. В следующую секунду клубок барахтающихся тел вылетел в коридор, а Айджел плотно закрыл дверь и щелкнул замком.

– Мне нужно поговорить с вами. – Он выключил видеофон на тумбочке. – Наедине!

– Ну давайте, если я смогу…

– От вас ничего не требуется, лежите и слушайте. Минут через пять они выломают дверь, поэтому не стоит зря терять время. Хотите отправиться со мной на другую планету? Необходимо выполнить важное задание. Это моя работа, но мне нужна помощь. Вы – единственный человек, который может мне помочь. – Айджел сделал паузу и, прежде чем Брайан успел ответить, добавил: – А теперь отказывайтесь.

– Конечно, я отказываюсь, – сказал Брайан и тут же почувствовал себя одураченным, словно именно этих слов и добивался от него Айджел. – Анвар – моя родина, чего ради я должен отсюда улетать? Здесь у меня работа, друзья… Кроме того, я только что победил в Играх, и это налагает на меня определенные обязательства.

– Глупости! – отрезал Айджел. – Я тоже победитель, но вот улетел же – и ничего. На самом деле вам просто хочется насладиться славой, которая досталась с таким трудом. Ведь здесь титул победителя приносит почет и уважение, а за пределами Анвара никто даже не знает, что такое Игры. Перед вами, Брандт, открылась дверь в необъятный мир, и вполне понятно, что вы немного… испуганы.

В этот момент кто-то громко заколотил в дверь.

– У меня даже нет сил рассердиться. Вы полагаете, это дает вам право оскорблять меня?

– Извините, – сказал Айджел без тени раскаяния в голосе. – Но есть на свете вещи поважнее, чем ваше оскорбленное самолюбие. Объяснять все подробно нет времени, придется ограничиться кратким изложением основной идеи.

– Как я понимаю, идея окажется столь привлекательной, что я сразу соглашусь покинуть родную планету.

– Отнюдь… Вряд ли мне удастся переубедить вас сию секунду. Но советую хорошенько обдумать мои слова, и после этого, надеюсь, рухнут ваши иллюзии. Как и все жители Анвара, вы исповедуете идеи гуманизма, занимаетесь наукой, а почти все свободное время отдаете подготовке к Играм. Вы принимаете все это как должное. А задумывались вы о тех, кто обеспечил вам такой образ жизни? Думали вы когда-нибудь о многих поколениях людей, тысячелетиями влачивших жалкое, полуголодное существование? Пока человечество медленно карабкалось по лестнице цивилизации и прогресса, миллиарды никому не известных людей жили и умирали в нищете, страдали под властью тиранов и боролись против суеверий. Вы никогда о них не думали, а ведь именно эти люди своим потом и кровью создали те блага, которыми вы ежедневно пользуетесь.