Петр Ингвин - Смыжи [СИ]

Во-вторых, привидениями могут оказаться пришельцы из иных космических или параллельных миров. Наблюдение того, что неизвестно науке, вполне можно принять за привидение.

В-третьих, это могли быть образы людей, животных, предметов или явлений, которые находятся в прошлом или в будущем.

В-четвертых, привидением может быть послание от умирающих. Считалось, что в экстремальной ситуации люди способны послать телепатический сигнал, который очевидцы воспринимают как зрительный образ.

Так же в задокументированных источниках бывали призраки, порожденные семейным или родовым самовнушением: выстроенная многими поколениями «психическая формация» обретала жизнь и поселялась в фамильном замке или особняке, и чем древнее род, тем материальнее оказывался призрак.

А еще привидение может быть шизофренической прихопроекцией.

Первые четыре пункта Андрей готов был признать возможными. В прежние века исследованием привидений занимались парапсихологи и некроманты, исчезнувшие после того, как им перестали платить. Теперь сверхъестественные явления всерьез никто не воспринимал, наука их не признавала, считая иллюзиями и галлюцинациями.

— Все сверхъестественное ученые считают галлюцинациями, — посетовал Андрей, сам тоже ученый, оттого прекрасно понимавший, почему так происходит. — И все же фигура в окне — не галлюцинация. Галлюцинации не фиксируются на камеру.

— Отбрасываем, — согласилась Милица. — А иллюзии в качестве версии пока оставим, они техническими средствами засекаются. И миражи, кстати, тоже.

Андрею было лень узнавать разницу, и он спросил того, кто в этом разбирался:

— Разве это не одно и то же?

— Мираж — разновидность иллюзии, — улыбнулась Милица, — но иллюзия вызывается освещением, ракурсами и сочетанием природных факторов, а изображение, которое ты воспринимаешь как мираж, где-то реально существует. Пока не выясним, что именно ты видел, пусть остается привидением. В начале двадцать первого века специалисты по когнитивной нейрофизиологии Женевского университета задействовали у испытуемых некоторые зоны мозга, и людям казалось, что за спиной кто-то стоит, хотя они прекрасно знали, что там никого нет. Зона мозга, которую стимулировали для вызова «привидений», отвечает за согласование поступающих извне сенсорных сигналов. Как думаешь, никто не мог влезть в твой мозг?

Если это правда…

Внутри похолодело.

Может быть, «сон», очень похожий на явь, который не забылся, как положено сну, а стал еще ярче — еще один продукт такого вмешательства?

— Стоп. — Андрей помотал головой. — А изображение на записи?!

Милица на миг поджала губу.

— Тогда подумаем еще.

Она оглянулась на свой невидимый из воды немешарик, скрытый склоном с другими живыми домами. Во многих из них исчезли жильцы. Как в плохой сказке — бессмысленно, беспощадно и совершенно необъяснимо. «По щучьему велению, по моему хотению» или по-другому в том же духе.

Андрея и Милицы кошмар не коснулся, они без проблем пережили ночь (если не считать тех проблем, что устроили себе сами) и сейчас почти счастливо проживали утро. Все портило «почти». Над душами нависло предчувствие второй серии ужасной сказки, сценария которой никто не знал.

Иначе как объяснить, что двое ученых всерьез говорили о привидениях?

Холодная вода взбодрила, мозги немного прочистились, пришла пора переодеться, позавтракать и приступить к обследованию поселка техническими средствами.

Назрело возвращение по домам. Тем же способом, что и сюда? За время купания страх перед змеями у напарницы никуда не делся.

Андрей был не против и уже протягивал руки, когда Милица вызвала птерика.

— Не хочу тебя утруждать, — сказала она, заметив движение, и опустила глаза.

— Мне не трудно.

«Даже приятно», — вертелось на языке, но было прикушено и разжевано, чтобы случайно не вывалилось.

Он так же, через поток, позвал своего птерика. Через минуту Андрей и Милица влезли в седла и взвились над зелеными куполами — невысоко, как требовала техника безопасности для полетов без экзоскелетов и специального комплекта защиты. Птерики и не поднялись бы выше, как ни приказывай — вместе с немешариками и другими изобретениями ЦПР они тоже настроены на службу человеку и сохранение его жизни любой ценой.

— Сделаем круг, — предложил Андрей.

Он заложил крутой вираж и успел заметить, как Милица улыбнулась: поняла замысел.

Они пронеслись мимо окон первого лабораторного корпуса. Прозрачное покрытие окон отсвечивало, но когда солнце оказалось точно сзади, заглянуть внутрь все же удалось. К сожалению, пролет ничем не порадовал: в лабораториях было пусто. То есть, там не было никого из людей и нелюдей. И на верхнем этаже, и ниже.

Зато при взгляде на крышу пришла интересная мысль: закрытую внизу дверь легко обойти! В лаборатории можно попасть сверху, через медицинский блок. Модули-«излечебники» всегда размещают в верхних этажах, чтобы, когда играет роль каждая секунда, пациент с подлетевшего транспорта быстрее попал в восстановитель.

Если кто-то свалится с птерика на крышу, да еще без экзоскелета, медкапсула обязана открыться. Шантажируемой интеллектронике ничего не останется, как отменить прежние настройки ради спасения человека. Таким методом Боря попал в запертый немешарик Зайцевых.

Это вариант, если Гаврила Иванович не ответит.

Перед глазами замерцало — Гаврила Иванович будто почувствовал остроту момента. Ответ от него пришел тоже текстовый:

«Андрею Львовичу Сигалу от координатора ЧБ Г.И.Кривова. По причине, которая временно несет гриф «Секретно», ваше присутствие в лабораторных корпусах считаем нецелесообразным».

Все же причина есть. Закрытие лабораторий от посторонних говорило о том, что немешарики намного важнее. Гаврила Иванович дал понять: червяку на крючке не стоит учить рыбалке закинувшего удочку рыбака. У рыбака и опыта больше, и возможности несопоставимее, и сверху ему виднее. Если рыба будет поймана, то именно рыбаком.

Но без червяка ее не поймать.

Наверное, это единственная радость червяка.

Птерики обогнули последнее из стеклянно-пластиковых строений и направились к середине поселка. Около своего дома Милица спланировала вниз, Андрей свернул к гостевой комнате инженера.

Через минуту вспыхнул сигнал вызова. Милица, уже в топике и шортах, глядела на него из оранжереи:

— Приходи, позавтракаем вместе. — Она обвела рукой шевелившуюся от змей траву вокруг дома. — Одной мне просто страшно.

Он кивнул. Плавки сменились бриджами и футболкой, и ноги шагнули по знакомому маршруту, так же, как ночью, переступая гадюк…

Дежавю. Приснившееся должно угаснуть в сознании и забыться.