Ника Ракитина - Терапия [СИ]

— «Встаньте, детки, умывайтесь, петушок пропел давно!».

Они отреагировали вполне адекватно своему тогдашнему состоянию, то есть, не удивились, не стали возмущаться, а покорно побрели принимать душ.

Первый значимый контакт случился у нас после завтрака. Штудируя документы с предписаниями настоящим Парацельсам, я уяснил, что значимым пунктом терапии являются душеспасительные беседы. Ужасно, но я понятия не имел, о чем следует говорить с этими мрачными типами, рассевшимися в креслах и недоверчиво косившимися друг на друга. Я решил импровизировать и предложил поиграть в «горячо-холодно». Ну, вы знаете, это когда каждому нужно угадать любимое занятие соседа. В результате все страшно переругались — Андрюс стал язвить, Эммочка закатила истерику, а я, движимый раскаянием, ретировался и запустил на мониторы веселый мультик про котенка Шнырика.

Пациенты как-то разом замолчали и расползлись по кают-компании — Андрюс углубился в чтение старых журналов, Каспер и малыш Йоник прилипли к иллюминатору, Эмилия принялась ощипывать увядшие листья фикуса, а Густас — сворачивать из газеты птичку. Надо бы дать им кубики и пластилин… Одно хорошо, к обеду подопечные перезнакомились, вот только Каспер молчал и пристально созерцал инопланетный пейзаж.

— Горы. На горизонте. А вокруг — камень и песок, да небо, тусклое какое-то. Или это пыль? Мерзко и ветрено. И, наверняка, там, снаружи, песок в зубах застревает… Как же мне неуютно. Впрочем, кому какое дело до тебя, Каспер? Они все, все до единого заняты собой. Прыщавый пацан наконец-то свалил. Дышал мне в ухо, а это, между прочим, страсть как неприятно. И девка — мерзкая, пожалуй, только сиськи хороши. Вот ведь развизжалась — не иначе, внимания требует. Интересно, какой дурак назвал этих змеюк слабым полом? Ненавижу. Всех. А себя в первую очередь. Кому нужен неудачник и тряпка? Разве только псине своей, да та месяц, как издохла…

После обеда я собрался с духом и огласил новое задание. На этот раз группе доверялось ответственное дело — установить на Терре маячок. Откровенно говоря, связь с родительским кораблем и так работает круглосуточно, но, как я понял из того же плана реабилитации, Потерянные должны ощутить важность возложенной на них миссии. Наверное. На всякий случай я дал им дополнительное задание — сочинить стишок о планете — и скомандовал идти облачаться. Скафандры сели идеально — тщательно подгонялись еще на родительском корабле. Устроив проверку связи, получил в ответ не слишком уверенное «здесь» от Андрюса, Йонаса и Густаса, тихое «але» от Эмми, и невнятное сопение Каспера.

Минут пять я придирчиво оглядывал каждого, командуя наклоняться, сгибать конечности и крутить головой — вспомнил привычку пятилетнего Яника натягивать на ноги рукава. Вообще-то еще на Земле при помощи гипноза в головы Потерянных были вложены основные навыки обращения с космическим оборудованием, но не очень-то я этому доверял. Ведь если гипноз не мог излечивать, мало ли в чем еще состоит его несовершенство?

По моей команде они гуськом отправились в шлюзовую камеру и там терпеливо пыхтели, дожидаясь, пока тонкая автоматика постепенно увеличит давление. Терра-Пия отличается от Земли размером, и ходить там куда тяжелее, чем внутри челнока. А чтоб ребята не скучали, я им музыку включил. Героическую. Наверное, от того они, хоть и Потерянные, страха поначалу не показали. Даром, что цифры жизненных показателей всполошено метались на моих мониторах. Вот только Эмма тихонько пискнула, когда разошлись двери, да Йоник заметно побледнел, увидев, как к нему тянется рука манипулятора. Нежно, бережно, почти по-матерински я приподнял скафандр со студентом за шкирку и мягко опустил под одну из своих опор. А вот потом началось…

— На пыльных тропинках далеких планет, трам-пам-пам… Это ужас, ужас, нет, надо вот так: УЖАС! Меня хватать? Встряхивать? Выпихивать? А-а-а! Не хочу! Ма-ма-а! Я боюсь…

Под кораблем было тенисто. И пусто. Кроме камней, ни-че-го. Йоник придушенно пискнул, молясь, чтобы рация не оказалась включенной. А она оказалась.

Вот черт! Позор на всю вселенную. Отважный исследователь, покоритель чужих планет, визжит, как детсадовец, наступивший на ужа. Хотя… попадаются ли детсадовцам ужи? Там же вроде все стерильно?

Йоник потряс головой в объемном шлеме. Голове было пусто и неуютно. Может, кислорода не хватает? Спросить у кого, что ли? Впрочем, тот, бородатый, Каспер, кажется… или Еспер? Неважно. Так глянул, точно убить хотел. Они тут все психи, ни к чему не способные. А вот он не псих! Он сам выбрал вольный полет! Потому что Анка…

Тут Йонас получил ощутимый удар в спину и, обернувшись, увидел затемненное стекло шлема очередного пациента.

— Прошу прощения, — прозвучал в ухо знакомый голос, и женщина — Эмилия, он вспомнил, — покачнувшись, вцепилась в руку.

— Дор-рогу! — прорычал раздраженный бас, и рядом плюхнулся, неуклюже ударившись о стену челнока, еще один космонавт. Корпус загудел, а встревоженный бархатистый голос в наушниках раздельно и медленно произнес:

— Не толкаемся, осторожно огибая опоры, поднимаемся на поверхность и строимся в пары.

Усатый замахнулся, но, по здравому размышлению, челнок бить раздумал и только злобно пробурчал:

— Нянька. Как пить дать коррекционную программу бабы делали… Пошли, что ли?

И тяжело полез из ямы. Потом все же обернулся и, протянув руку, помог выбраться товарищам. Весьма кстати, потому что в шлемах завибрировал очередной нервный голос:

— Вот так, нежно ставим, осторожно, я вам не коробка какая, не ящик, не контейнер. И в последний раз предупреждаю: не зовите меня Дюшей! Я Андрюс, Ан-дрюс! До всех дошло? Да, я ко всем обращаюсь… Что вы молчите, Каспер? Что вы толкаетесь?!

— Пошел ты… — мрачно откликнулся последний член экипажа, а Андрюс неожиданно разрыдался.

Не скажу, что первая высадка на Терру оказалась удачной. Хотя место установки маяка предполагалось на нашем плато, буквально в сотне шагов, Потерянные тащились туда битый час. Во-первых, сама планета тянула силы из непривыкших тел, ну и, конечно, обособленность тоже сыграла роль. Поначалу пациенты не могли договориться, кто какое оборудование будет нести. Хорошо, хоть, в Густасе проснулся рыцарь, и он, дабы освободить и без того спотыкающуюся на каждом шагу Эмилию, взвалил на себя двойной груз. Потом они долго спорили, в каком именно месте следует долбить поверхность для фиксирующих опор. Каспер, похоже, просто из вредности зажилил полученную на корабле карту с меткой. В результате, после кропотливой работы, сдобренной нытьем и руганью, одна из установленных опор рухнула, с силой впечатавшись в грунт, и треснула.