Александр Ильин - На суше и на море - 1977

К. Сенина и В. Тальми

Иллюстрации Г. Валетова

Эта книга рассказывает о Дэвидсонах и косатках бухты Туфолд. Александр Дэвидсон приехал в Австралию в середине прошлого века, по профессии он был столяр. Знаменит он, однако, тем, что стал китобоем, положив начало промыслу, которым его сыновья и внуки занимались потом в течение восьми десятилетий. Джордж Дэвидсон, последний из китобоев Идена, был еще жив, когда я начал писать эту книгу; к сожалению, он не дожил до ее окончания…

Когда в 1932 году Джордж Дэвидсон убрал в чулан свои гарпуны и пики, он оставил поистине уникальное ремесло. Конечно, в XX веке прибрежный китобойный промысел превратился в малодоходное дело, но Дэвидсон прекратил его только после того, как лишился главного своего козыря — стаи косаток, которая была ему необходима так же, как свора тренированных овчарок гуртовщику.

Рассказ об этих косатках чрезвычайно интересен сам по себе. Животным нередко приписывают чуть ли не человеческий разум, однако китообразные подобной чести в прошлом не удостаивались. А тут косатки проявляли несомненные и удивительные умственные способности. Но еще удивительнее, что такие способности были присущи, по-видимому, одной стае, которая на протяжении почти ста лет из Сезона в сезон обитала в бухте Туфолд.

Идеи — единственное место в мире, где люди использовали косаток для охоты на китов. Наивысших почестей удостоился самец Том — его скелет и поныне хранится в небольшом городском музее.

Роль косаток в описываемых событиях я проверял со всей возможной тщательностью. Большинство фактов было получено от Джорджа Дэвидсона и его жены, их дочери Сары и невестки Анны, кое-что дали старые подшивки иденских газет. Дэвидсоны с готовностью пояснили, что в дошедших до наших дней легендах правда, а что преувеличено, и буквально каждое газетное сообщение подтверждало их искренность.

В наши дни охота на китов ведется с мощных китобойных судов, гарпуны начинены взрывчаткой, ими стреляют из специальных пушек. Давно миновало время, когда промысловики отправлялись в море на весельных шлюпках, гарпунили китов вручную и вручную же добивали пиками. И уже никогда больше люди не будут добывать китов в союзе с косатками, как в течение многих лет делали Джордж и другие в бухте Туфолд.

Большая перемена кончалась, когда в гомон школьного двора проникли какие-то крики со стороны улицы. Джордж Дэвидсон, крепыш в коротких штанишках, вскочил на ноги и стал прислушиваться.

— Что там? — осведомился другой парнишка, лежавший рядом на траве.

— По-моему, кит, — отозвался Джордж.

— Ерунда. До сезона еще далеко.

— Отец говорит, ему и раньше случалось охотиться на кита в мае. Смотри, Чарли, народ бежит к маяку. Что-то стряслось…

Чарли тоже встал и бросил взгляд в сторону мыса Мидл-Хэд. Ясно были видны фигурки бегущих людей, доносились их возгласы: «Дава-ай, дава-ай!..»

В Идене это слово могло означать только одно — погоню за китом. Стоило ему прозвучать, начиналось всеобщее возбуждение, прекращались любые дела. Люди оставляли недопитое пиво на стойке бара, недоеденный обед на столе, чтобы принять участие в бешеной гонке за право занять лучшее место на гребне прибрежных скал. А шлюпочным командам поспешность была необходима вдвойне. Отдать концы с задержкой в несколько секунд значило отстать на несколько ярдов от вельбота соперника и упустить кита. По неписаному закону, кит достается тому, кто первым загарпунит его и удержится на буксире, пока не прикончит добычу.

Далекие крики притягивали Джорджа Дэвидсона словно магнит. Он опрометью промчался через школьный двор и протиснулся сквозь дыру в заборе.

— Я с тобой, — заявил Чарли.

Имлей-стрит была пуста, если не считать трех-четырех телег и бричек: лошади, привязанные к столбикам у тротуаров, убежать не могли. Мальчики неслись со всех ног — сначала под гору мимо гостиницы к бухточке Снаг-Коув, где китобои держали шлюпки, а затем мимо лодочных сараев и вверх по тропинке к маяку. Джордж надеялся, что отец наверняка здорово опередил соперников: в самом начале сезона ему было легче быстро собрать опытную команду гребцов. Вдова Баркли, владелица конкурирующего промысла, сейчас могла рассчитывать лишь на более или менее случайную команду, за исключением разве что своего постоянного гарпунщика Боба Лава. И действительно, с гребня скалы мальчишки увидели обе шлюпки, которые мчались в открытое море, но одна обошла другую ярдов на триста.

— Это он, это он! — завизжал Джордж, подпрыгивая от радости. — Баркли ни за что не догонит!..

— Десять против одного, — орал здоровенный парень с копной курчавых черных волос, — десять фунтов против одного, если кто-нибудь хочет поставить на лодку Баркли!..

— Глядите, кит! — крикнул Джордж, указывая на точку ярдах в двухстах перед вельботом отца, где море вспенилось и вверх взметнулся туманный столб воды. Джордж уже не впервые видел такое — кит поднялся на поверхность подышать. Мальчик разглядел отца у рулевого весла. Тот, видимо, просил гребцов поднажать еще чуть-чуть: от скорости зависело теперь все. Позади Боб Лав на своей шлюпке отчаянно пытался наверстать упущенное. С востока шли небольшие донные волны, легкий северо-восточный ветер срывал с них барашки. Пять пар рук налегали на пять весел. И тут кит ударил по волнам огромным хвостом и мгновенно нырнул.

— Косатки наседают, — пробормотал Джордж. — Видел, как Том едва в воздух не выпрыгнул?

— И Джексон с ними, — заметил Чарли. — Я его только что узнал…

Какое-то время не видно было ни кита, ни косаток, которые нырнули вслед за ним. Потом косатки показались вновь. То одна, то другая перекатывалась с боку на бок, как морская свинья, выпуская фонтаны воды, словно отмечая направление, которое выбрал удирающий от них кит. Остальные дельфины держались в глубине, загоняя кита обратно в бухту, едва он устремится в открытое море. Джордж знал, что шансов улизнуть у кита немного: даже если он сумеет оторваться от преследователей, в миле от берега его поджидает еще один отряд косаток.

С той поры, как Джордж вообще стал что-то понимать в окружающем мире, он часто размышлял, каким это образом косатки дают китобоям знать о движениях кита под водой, одновременно отрезая ему путь к спасению. По-виДимому, эти удивительные существа неведомым способом поддерживали между собой связь, подчас на расстоянии многих миль; но еще поразительнее, что иногда они пытались прямо-таки общаться с людьми в шлюпках, давать им какие-то указания.

— Что-то Хампи не видно, — сказал вдруг Джордж.

— Разрази меня гром! — воскликнул высокий матрос, стоявший неподалеку. Он подошел к ребятам поближе и оглядел их с головы до ног. — Как же вы, чертенята, различаете этих проклятых косаток на таком расстоянии?