Александр Ильин - На суше и на море - 1977

Никогда не удастся установить, сколько людей было смыто за борт в момент катастрофы; известно только, что 8 членов экипажа собрались на ходовом мостике в носовой части танкера. Это были капитан Андруцопулос, старпом Ананиадис, радист Барри, двое матросов, второй и третий помощники, буфетчик.

Старпом Ананиадис стал пускать сигнальные ракеты, надеясь привлечь внимание проходящих в пределах видимости судов. На горизонте виднелся силуэт какого-то судна. Позже было установлено его название — это был танкер «Шеврон Франкфурт». Две ракеты рассыпались красными огнями высоко в небе, третья разорвалась в руках старпома: в спешке он нечаянно схватил ее не за тот конец. Тут между обеими секциями занкера вспыхнуло буйное пламя, и старпом решил, что оно вполне заменит сигнал бедствия.

Капитан Андруцопулос, быстро оценив обстановку, приказал радисту Барри: «Передай в эфир SOS». Барри, только что прибежавший по распоряжению старпома на мостик, поспешил обратно в радиорубку, но обнаружил, что вся она залита водой. Иллюминаторы выдавлены, и с каждой волной в рубку, образуя водовороты, врывалась смешанная с забортной водой нефть. Вернувшись на мостик, Барри доложил: «Аппаратура выведена из строя. Я не могу передать сигнал бедствия».

В штурманской имелся запасной радиопередатчик. Барри с одним из матросов с трудом открыл дверь этого помещения; в тот же момент оба моряка были сбиты с ног хлынувшим оттуда потоком воды и нефти. Передать в эфир сигнал бедствия так и не удалось.

Передняя секция танкера все больше и больше погружалась в воду. Один из матросов, с трудом добравшись до мостика, доложил, что спасательная шлюпка левого борта может быть смыта в океан. Капитан и старпом бросились на левое крыло мостика, и в этот момент на танкер обрушился очередной гигантский вал. Оба моряка исчезли за бортом. Капитана никто больше не видел.

Шестеро моряков, оставшихся на мостике, отступили к правому борту, подальше от ударов волн. Затем по одному они стали прыгать в море. Передняя половина танкера тонула, задрав нос. На мостике оставались лишь радист и второй помощник. На Барри был одет надувной спасательный нагрудник, у второго помощника его не было. Молодой ирландец предложил греческому моряку тоже одеть спасательный нагрудник: «Я собираюсь прыгать за борт. Пошли со мной». Второй помощник показал на бушующий океан и спросил: «Куда ты собираешься попасть?» Он так и не надел нагрудника и не пытался покинуть тонущий танкер. Когда волна смыла Барри за борт, второй помощник все еще оставался на судне.

На палубе кормовой половины танкера после катастрофы собралась еще большая, чем на носу, группа моряков. Между частями разорванного судна бушевало нефтяное пламя, и старший механик, опасаясь взрыва, приказал спустить на воду спасательную шлюпку правого борта. В этот момент огромный вал окатил то, что осталось от танкера, залив пламя своей пеной. Видя, что пожар потушен, а кормовая секция остается на плаву, стармех приказал всем выйти из шлюпки. Через несколько минут шлюпку в щепки разбило о борт танкера. И все же люди не теряли надежды пережить шторм. Были задраены все водонепроницаемые люки, закрыты все забортные отверстия. Моряки организовали несение вахт. Один из матросов просигналил фонарем SOS на танкер «Шеврон Франкфурт», сигнал был замечен. С этого судна сообщение о катастрофе на «Уорлд Глори» ушло наконец в эфир. Казалось, что кормовая секция не сдается океану, и у моряков крепла надежда на спасение. В течение двух с половиной часов корма бешено плясала на бушующих волнах.

Около 17 часов 30 минут ситуация изменилась к худшему. Передняя часть кормы начала погружаться в море. Под ударами тяжелых масс воды внутренние переборки стали давать трещины и лопаться; в океан хлынули новые потоки нефти. В 19 часов на корму обрушились два особенно огромных вала, после чего она тоже стала тонуть.

Моряки перебрались на ют, откуда соскальзывали в покрытую нефтью воду. Корма приняла вертикальное положение и пошла ко дну, сбрасывая уцелевших людей в океан. На фоне вечернего неба мелькнул силуэт огромного гребного винта.

Тот факт, что несколько человек из экипажа «Уорлд Глори» все-таки спаслись в этом бушующем аду, кажется невероятным. Их спасение можно объяснить теплой погодой. Последние измерения, сделанные на танкере перед катастрофой, показали, что температура воздуха и забортной воды была +2ºС.

Несмотря на теплую погоду, спасшиеся подвергались невообразимо суровым испытаниям. Старпом Ананиадис пробыл в море 24 часа, прежде чем его выловило из воды китобойное судно. Радист Барри, будучи неважным пловцом, держался на воде только благодаря спасательному нагруднику и был подобран другим китобойцем после 23-часового «купания». Третий механик, Каларас, пробыл в воде 18 часов. Пожарный матрос Маркакис, ослепленный нефтью, к моменту спасения находился в воде 20 часов.

Трагическая статистика этого крушения такова: 22 человека из экипажа «Уорлд Глори» погибли в штормовом океане. 10 моряков, которых выловили из воды полумертвыми от изнеможения и пропитанными нефтью, никогда не смогут забыть неистовую, страшную силу кейпроллеров.

Случай с «Уорлд Глори» послужил серьезным предупреждением об опасности загрязнения окружающей среды берегов Южной Африки. Нефть с «Уорлд Глори» растеклась по океану на 130 миль, приблизившись к побережью ЮАР на расстояние 20 кабельтовых. Потребовалось три самолета и 12 судов, чтобы с помощью особых детергентов рассеять это гигантское дрейфующее пятно. Угроза загрязнения побережья была ликвидирована лишь спустя 12 дней, чему немало способствовали благоприятные ветры и течения.

В 1973 г. газеты сообщили еще об одной жертве кейпроллеров — английском сухогрузном судне «Бенкруэйкан», потерпевшем бедствие у южноафриканского побережья. «Бенкруэйкан» направлялся в Дурбан для бункеровки, когда «неизвестно откуда» появилась волна высотой около 14 м, переломившая ему днище. К счастью, конструкция этого судна оказалась достаточно прочной, и оно, оставшись на плаву, было отбуксировано в Дурбан.

Поскольку термин «кейпроллеры» основательно забыт, англоязычные газеты, сообщившие об этом случае, асе до единой употребили выражение «freak waves», которое можно перевести как «ненормальные, уродливые волны».

«Ненормальные? — удивились южноафриканские океанографы. — Ничего юдобного! Самое обычное для всех этих краев явление».

Как бы в подтверждение этого, 17 мая 1974 г. кейпроллеры снова заявили о себе. Норвежский танкер «Вильстар», находясь неподалеку от Дурбана, следовал в юго-западном направлении. Был шторм, судно шло в разрез волн, которые набегали на танкер сериями по 7 штук. Вдруг капитан увидел, что очередная серия состоит всего из 6 волн; на месте седьмой перед судном разверзлась глубочайшая впадина, и оно, что называется, клюнуло носом. Тут, неизвестно откуда, перед танкером исполинской горой выросла седьмая волна. Ударив по носу со страшной силой, она снесла носовую бульбовую наделку, оставив в корпусе судна зияющую пробоину; куски дюймовой стальной обшивки корпуса исчезли, будто сорванные гигантской рукой. Бимсы — стальные балки толще железнодорожных рельсов — были сломаны, как спички. Волна исчезла, а изувеченное судно чуть не стало добычей штормового океана. К счастью, спасателям удалось отбуксировать его в Дурбан, где ущерб, причиненный танкеру неудачным «рандеву» с кейпроллером, был оценен в 1,4 млн. долларов.