Владимир Тюрин-Авинский - На суше и на море - 1980

Стало темно. Лена повернула лодку к пристани. На берегу горел костер, рыбаки перебирали сети и играли в карты, ожидали полуночи, чтобы выйти в море за салакой. В черных кущах садов шуршали, падая с листьев на листья, крупные капли дождя. Шли очень быстро, торопились к ужину. Лена шла впереди, и за ней оставался легкий ветер — в этом ветре Северцев слышал запах свежести, морской влаги, пропитавшей платье и волосы Лены, загорелых рук — запах молодости и ночи. Фонтаны молчали, йодистый запах тины доносился из бассейнов, где сочилась черная вода.

На следующий день выглянуло солнце. Залив чуть плескался у берега в тонком голубоватом дыму. Опять весь день Северцев, геолог и Лена провели вместе. Геолог окончил свой обзор ледниковых гипотез, но это не принесло никакого облегчения Северцеву.

Сначала Северцев ухватился за теорию о перемещении полюсов земли. Может быть, ледниковый период действительно вызван тем, что Северный полюс, по новейшим научным данным, проделал сложный путь из Тихого океана в Гренландию, а оттуда на свое теперешнее место. Но тогда совершенно необъяснимым оставался тот факт, что остатки миоценовых растений лежат узким кольцом вокруг нынешнего полюса, берут его в тиски, оставляют полюсу слишком небольшое место. Значит, в миоцен полюс был на его теперешнем месте и почти вплотную к нему подходили леса. Говорят, что в миоцен полюс был в Гренландии, но почему именно в этот же самый миоцен Гренландия была покрыта густыми тропическими лесами? Возможно ли, чтобы на полюсе росли такие леса? Конечно, нет. Северцев долго ломал над этим голову, но так ничего и не решил. Потом выяснилось из слов геолога, что следы Материкового оледенения были найдены не только в Северной Америке и Европе, но и под экватором. Положение окончательно запутывалось. Если оледенение зависело от полюса, то каким образом мог образоваться материковый лед в Африке? С другой стороны, ледниковый период не был непрерывным — он несколько Раз сменялся короткими теплыми периодами, — нельзя же было всерьез думать, что в эти периоды полюс делал стремительные скачки. Теорию перемещения полюсов пришлось оставить.

В запасе у геолога оставалось еще три теории, их он считал наиболее вероятными. Первая называлась теорией эксцентриситета. Объясняя ее Лене, геолог начертил на песке около фонтанов земную орбиту в виде эллипса. Дело оказалось не таким страшным, как сразу подумала Лена. Она впервые узнала, что орбита земли способна меняться: эллипс то вытягивается, то сокращается, приближаясь по своей форме к кругу. Когда эллипс удлиняется, земля уходит значительно дальше от солнца, чем если бы она вращалась по кругу. Этого вполне достаточно, чтобы вызвать значительное охлаждение климата. Точно известно, что земная орбита дважды бывала очень вытянутой — первый раз за 2 500 000 лет до нашей эры и второй раз за 240 000 лет. Второе удлинение продолжалось 160 000 лет и окончилось за 80 000 лет до нашей эры. Но в геологических пластах, совпадающих с временем этого последнего удлинения эллипса, никаких следов оледенения не нашли. Рушилась и эта теория. Тогда геолог выдвинул очень заманчивую теорию солнечной радиации. Самое название «солнечная радиация» содержало в себе что-то новое и привлекательное…

Снова наступил вечер. Лене почему-то казалось, что радиация похожа на свечение, флуоресценцию, вообще на зеленоватый магический свет, что иногда возникает по ночам над морем. Из Ораниенбаума шел в Ленинград пассажирский пароход, в темноте его почти не было видно, над заливом медленно плыли яркие пароходные огни. Отражения огней доходили до берега и разбивались в полосе медленного прибоя. Свет звезд тоже казался радиацией, так же как и чуть заметное голубое зарево над Ленинградом.

— Теорию солнечной радиации обосновал американский ученый Симпсон. По его мнению, изменение климата на земле зависит от увеличения или уменьшения этой радиации. Уменьшение солнечной радиации должно вызвать на земном шаре уменьшение осадков и облачности. В эти периоды над всей землей простирается ясное и холодное небо. Лед медленно стаивает, и земля освобождается от ледяного покрова. При увеличении солнечной радиации происходит совершенно обратное: теплота вызывает сильную влажность воздуха, осадки увеличиваются, выпадает глубокий снег, небо все время затянуто облаками. От обилия снега начинается мощное нарастание льдов. Получается на первый взгляд довольно дикая картина — избыток теплоты вызывает рождение льдов и наступление ледникового периода. Но это, к сожалению, так.

В дальнейшем увеличение радиации приводит к усиленному летнему таянию снегов и исчезновению ледяного покрова.

Вывод из теории Симпсона совершенно ясен: ледниковый период совпадает с началом усиления солнечной радиации. В разгар увеличения радиации, так же как и в периоды ее уменьшения, материковый лед стаивает.

В этой теории есть одна любопытная подробность. Думали ли вы над тем, почему не леденела Сибирь? Лед покрыл Северную Европу и Америку, Сибирь же осталась нетронутой. Если принять теорию Симпсона, то все разъясняется. Увеличение солнечной радиации вызывает обильные осадки, в частности снег. Это явление с особой силой сказывается в странах, лежащих вблизи океанов и морей, поэтому-то ледники начали двигаться из Гренландии. В Сибири с ее континентальным климатом, с ее громадным сухопутьем даже увеличение солнечной радиации не могло вызвать обильных осадков. Северцев готов был принять теорию Симпсона, освобождавшую его от назойливых мыслей о борьбе со льдами. Человек не в силах изменить количество солнечной радиации — значит, баста! Ничего поделать нельзя, и нужно примириться с неизбежным. Это было тем более легко, что от ужасающей неизбежности Северцева отделяли тысячелетия. Можно прекрасно прожить и без миоценового климата! Почему Баклунову обязательно понадобились эвкалипты в Шлиссельбурге и магнолии в Повенце? Что за ребяческие мечты об апельсинах в Летнем саду и лимонах в Петрозаводске?

Когда геолог рассказал о последней теории, связанной с опусканием и подъемом материков, Северцев окончательно успокоился. Откровенно говоря, никакой теории не было. Был только факт — с временем ледникового периода совпадало поднятие и опускание материков. Факт этот ничего не объяснял, и никаких выводов из него геолог не делал. Когда все теории были исчерпаны, Северцев обозлился и произнес обвинительную речь против Баклунова: «Есть беспокойные старики. Они встают в пять часов утра и никому не дают выспаться. Они выдумывают головоломные задачи и заражают всех суетой и торопливостью. От них надо бежать без оглядки. Иначе они затащат вас в такие дебри, что вы вывихнете себе мозги. Вот и Баклунов — увидел бараньи лбы и морены на берегах Онежского озера, и сейчас же у него в голове завертелись шарики. Какой ужас пережила земля! Этот ужас надвигается на нас снова! Долой ледниковый период, да здравствует миоцен! С космическими законами эти старики обращаются, как с собственным примусом — их развинчивают на части, заглядывают внутрь и думают, нельзя ли их как-нибудь изменить, чтобы человечеству жилось лучше. Формальный бред! И это называется громким именем — пытливость человеческого ума!»