Владимир Тюрин-Авинский - На суше и на море - 1983

Красноярский Академгородок объединяет несколько крупных научных учреждений. Среди них — Институт леса и древесины, которому поручено, в числе прочего, изучение сибирской тайги не с узкоутилитарной точки зрения, а с позиций ее влияния на процессы, происходящие в биосфере. Экологи рассматривают зеленый океан Сибири как мощный источник кислорода; необходимого обитателям планеты. Программа «Сибирь» наметила для ученых института также разработку мер, которые помогли бы сохранять тайгу, повышать ее продуктивность, восстанавливать лесной покров, защищать наше национальное сокровище от вредителей и пожаров.

Над таежными просторами патрулирует лесная авиация. Летающие лаборатории института собирают оперативные данные о переменах, происходящих в лесных массивах. Наконец, в системе аэрокосмического наблюдения действуют спутники типа «Метеор», позволяющие составлять для огромных пространств верный баланс взаимодействия сил человека и природы, прогнозировать возможные изменения в лесном покрове.

Одна из программ, составляющих «Сибирь», — поиски способов использования углей восточных месторождений.

Их запасы в Красноярском крае колоссальны. Пласты Тунгусского каменноугольного бассейна занимают пространство, протяженность которого с севера на юг — тысяча восемьсот километров, с запада на восток — тысяча с лишним. Но это бассейн отдаленного будущего: северная природа, труднодоступность…

Нет смысла забираться в таежные хребты, когда прямо вдоль Транссибирской магистрали между лежащими к западу и востоку от Красноярска городами Ачинском и Канском на восемьсот километров протянулись мощнейшие пласты. В этом районе и создается КАТЭК, Канско-Ачинский топливно-энергетический комплекс.

К началу одиннадцатой пятилетки нефть составляла около половины потребляемого страной энергетического топлива, уголь — четверть. Между тем угля разведано гораздо больше, чем нефти. По мнению авторитетных ученых, было бы правильным в интересах грядущих поколений к концу века значительно повысить в топливно-энергетическом балансе долю угля, примерно сохранить такую же долю газа, нефть же использовать как сырье.

Главную заботу о снабжении страны энергетическим углем должны взять на себя молодые Канско-Ачинский, Экибастузский бассейны.

Если к началу первой пятилетки казался тихим и провинциальным Красноярск, то что же тогда говорить о его соседях? Я полистал старые справочники. В Ачинске — меньше двадцати тысяч жителей, четыре предприятия: кирпичный, пивоваренный, кожевенный заводы и мельница. В Канске — чуть больше двадцати тысяч горожан, чугунолитейный и кирпичный заводы, две мельницы, артель инвалидов «Труженик».

Ачинск стал теперь значительным индустриальным центром: около двухсот предприятий. Среди них — комбинат, поставляющий глинозем Красноярскому алюминиевому заводу, удобрения — сельскому хозяйству, цемент — новостройкам. Новый Ачинский нефтеперерабатывающий завод относится к крупнейшим в Сибири. И, как бы завершая список перемен в судьбе сибирского «городка Окурова», — КАТЭК.

Я приехал в Ачинск поздно вечером. Сквозь сплошное стекло нового вокзала лился яркий свет. Где-то поблизости погромыхивал трамвай. Мне вспомнилось вдруг щелканье пастушьего бича: прежде стадо гоняли по главной ачинской улице, где его поджидали хозяйки, болтавшие на завалинках деревянных домишек…

Ачинск — на западном крыле КАТЭКа. Неподалеку от него город Назарово и молодой город Шарыпово, в первых микрорайонах которого наиболее нетерпеливые видят черты будущей столицы угольного края.

Большая часть здешних углей не скрыта в недрах. Пласты их прикрывает лишь тонкий слой грунта. И какие пласты! Толщина главного достигает шестидесяти метров, есть и стометровые. А ва многих странах двух-трехметровый слой уже считается богатым.

Уголь КАТЭКа добывается открытым способом. Для этого способа, наиболее выгодного и удобного, Канско-Ачинский бассейн располагает астрономическими запасами: 140 миллиардов тонн. Если подсчитать и то, что лежит поглубже, общая цифра запасов примерно учетверится.

Бурые угли бассейна не один десяток лет горят в топках сибирских электростанций. Однако перевозки топлива на дальние расстояния не всегда рентабельны. Для КАТЭКа определена генеральная линия развития: уголь в основном использовать на месте, а транспортировать получаемую при этом энергию.

Технология открытой добычи с помощью современной мощнейшей техники, в частности роторных комплексов и экскаваторов, способных брать в ковш до ста кубометров грунта, достаточно отработана.

Можно сказать, что из всех проблем КАТЭКа наиболее простая — добыча. Сложнее с превращением дешевого топлива в дешевую энергию. Да, уже сегодня вполне успешно действует на местных углях Назаровская ГРЭС. Она велика по нынешним масштабам, но у сооружаемой Березовской ГРЭС № 1 масштабы завтрашнего дня: трубы — 360 метров, мощность — как у гидростанции в Саянах, выработка энергии больше, чем у Красноярской и Саяно-Шушенской, вместе взятых. Ведь от колебаний уровня реки она не зависит, может круглый год работать с полной нагрузкой.

Угля хватит на одновременную работу десяти — пятнадцати суперэлектростанций, но не будет ли подобная нагрузка чрезмерной даже для необозримых сибирских пространств? Район КАТЭКа не безлюдная пустыня, здесь лесные просторы, много голубых озер, веселых речек, привольных лугов. А недалекое будущее бассейна — колоссальные угольные разрезы, горы снятой по дороге к углю земли, отвалы золы и шлака, неутолимая жажда тепловых гигантских агрегатов…

Экологи спорят, сколько станций можно строить, чтобы рождение энергии не вызывало оскудения природы. Пока что чаще всего говорят осторожно: несколько. Уточнение последует. «Энергетические галактики», подобные КАТЭКу, не создавались еще нигде в мире, и на чужой опыт тут рассчитывать не приходится. Исследования продолжаются, очень тщательные и обширные: просчитаться опасно, Сибирь у нас одна, Сибирь надо беречь…

Первоначально предполагалось создать еще более мощные станции, чем Березовская № 1. Технически это вполне возможно, но экология — против. При самых «совершенных электрофильтрах газы очищаются от пыли почти полностью, однако даже это «почти», рассеиваемое трубами высоко в атмосфере, не улучшает прозрачность воздуха.

Чтобы не накапливались горы золы, ею будут засыпать раны земли, образовавшиеся на месте выработанных разрезов. Сверху положат плодородный слой: его снимают перед началом работ и хранят для этой цели. Часть золы можно использовать в цементной промышленности и при дорожном строительстве. В золе много щелочей, с ее помощью можно повышать плодородие кислых почв.