Виталий Бабенко - На суше и на море 1984

Анализ костей показал, что все принесенные в жертву были или юные девушки, или молодые женщины. Мужчин не было. И вероятно, жертвы сначала были либо отравлены, либо задушены, а потом погребены в платформе.

Зачем? Ответ на этот вопрос пришел сам собою, когда мы проникли глубже через завалы земли и мусора, оставленные грабителями. На свет появилась громадная Т-образная гробница. Она занимала центральное место в платформе. Но, увы, из нее давно исчезло и тело верховного правителя, и все содержимое склепа. Теперь стало ясно, что платформа — хранилище для гробницы. Она была окружена богатыми дарами. Рядом находились многочисленные человеческие жертвоприношения — юные девушки и женщины, необходимые правителю в загробной жизни.

Порошок из морских раковин, захороненные богатства, громадное число человеческих жертвоприношений подтверждали, что гигантские платформы в каждом «компаунде» были усыпальницами верховных владык Чимора.

Кэрол сделала заключительный вывод:

— Значит, согласно старинной хронике, существовало десять правителей Чимора, прежде чем инки завоевали Чан-Чан. Но первый из них — Тейканамо — был, видимо, мифической фигурой, точно так же как Ромул для Рима. Таким образом, остается девять древних правителей. Этот факт исторически подтвержден, так как в Чан-Чане существует всего девять платформ-усыпальниц.

Каждый из девяти божественных владык Чимора возводил себе собственный «компаунд», который служил ему при жизни дворцом и местом хранения богатств, а после смерти — мавзолеем. И когда приходила смерть, то, очевидно, ничто — ни человеческие жертвоприношения, ни баснословные богатства — не было слишком велико для того, чтобы земной владыка чиму смог вступить в божественный пантеон. Его «компаунд» отныне становился великой и неприкосновенной святыней, о которой заботились родственники и вассалы. А тем временем наследник — новый владыка Чимора начинал строить для себя новый «компаунд», чтобы повторить все то, что было положено ему при жизни и после смерти. Вот в этом и заключалась та неуловимая ниточка — истина, к которой мы так долго стремились все эти годы. Таков был образ жизни правителей Чан-Чана.

Очерк

Фото И. Тункеля

Худ. В. Костин

Но ведь ты совсем мала,

Так мала, как сердце это.

Так мала, что твой листок

С придорожного платана

Никогда еще не смог

Долететь до океана…

Землю эту на карте невольно рассматриваешь не по горизонтали, а по вертикали. Снизу вверх расположены почти все существующие на земном шаре географические зоны, начиная с влажных субтропиков и кончая зоной вечных снегов. И все это на сравнительно небольшой площади. Высоко в горах прыгают красавцы туры, бродят в горных лесах бурые медведи, а в низинах рыщут лисицы и волки, поют степные жаворонки, плещутся в морской синеве дельфины.

Земли, пригодной для обработки, здесь совсем немного — лишь семнадцать процентов территории, поэтому люди трудятся над каждым поддающимся обработке клочком. И когда летишь над горной частью Грузии, видишь мелкую мозаику пашен. Только в долинах рек, в степях и на горных плато разместились крупные хозяйства: там возделывают хлеб, растят фруктовые сады, табак, цитрусовые, герань, казанлыкскую розу, фейхоа, трудятся на чайных плантациях и виноградниках. Защищенные мощными горными хребтами, овеваемые влажным дыханием Черного моря, все эти теплолюбивые культуры чувствуют себя здесь прекрасно.

Человеку прежде всего нужен хлеб. В Грузии его выращивают немного. Но пшеница, особенно та, что вызревает в верхних ярусах, под ярким горным солнцем, дает отменную муку. Как известно, Кавказ является мировой родиной пшеницы, и возделываемые ныне культурные ее сорта сохраняют в себе специфические свойства многовековой местной селекции.

В грузинском быту существует культ хлеба. Любопытно, что потребление хлеба на душу населения здесь даже выше, чем в «хлебной» России. Местные сорта хлеба выпекаются способом, который пришел к нам из глубокой древности. И в современной хлебной промышленности грузинский лаваш выпекается этим способом. Но кое-где еще остались старинные пекарни, где колоссальные глиняные кувшины врыты прямо в землю, раскалены; пекарю приходится нырять внутрь и с космической скоростью налеплять куски теста к стенам кувшина. Готовый же лаваш ему приходится подцеплять длинным шестом…

Чайный куст — это пышное вечнозеленое растение — «иностранец» на грузинской земле. Он появился здесь в конце прошлого столетия всего в нескольких экземплярах у ботаников-энтузиастов. До революции была лишь одна промышленная чайная плантация близ Батуми. Сейчас под чаем заняты огромные площади Причерноморья. На склонах гор пока вручную (три тысячи молодых побегов надо оборвать с чайного куста, чтобы получить килограмм чая!), а на равнинах чаеуборочными машинами, созданными в республике, снимается урожай и идет в переработку на девяносто одну чайную фабрику республики.

До сих пор считалось, что многолетнее чайное растение не поддается селекции. Но вот академик Ксения Бахтадзе, поселившись в Чакве, десятки лет скрещивала различные сорта, получала популяции, программировала нужные ей свойства: рост куста, величину листа, вкусовые качества и т. д. — и создала впервые в мире селекционные сорта чая, прекрасного «бахтадзевского» чая, который пока еще не выпускается в чистом виде. Но постепенно он Должен вытеснить с плантаций давно завезенные из Китая и сильно постаревшие растения.

Самое традиционное, самое любимое растение грузина, его кормилица, его гордость — виноградная лоза. Около пятисот сортов лозы в Грузии. Круглый год виноградарь лелеет лозу, бережет, подкармливает и, конечно, делает из винограда вино. В виноградарских районах Кахетии работает специальная государственная служба по борьбе с градом, а на сборе винограда действует современная автоматическая система управления. Осенью, когда приходит время пожинать плоды своего труда, наступает «ртвели» — уборка винограда. В громадных глиняных сосудах начинает бродить молодое вино. Можно садиться с друзьями за стол. Русский советский писатель Николай Тихонов, большой друг Грузии, сказал о таком столе: «Когда вы видите деревенского тамаду, грузинского крестьянина, который поднимает тост с таким вдохновенным, народным, мудрым словом, то вы ему завидуете. У этого человека особые отношения с небом, горами, лесами, облаками. Он разговаривает с ними, как с родными, как с братьями, как с членами одной семьи…»