Виталий Бабенко - На суше и на море 1984

Неожиданно смутное предчувствие беды охватило меня.

— Давайте скорее выбираться отсюда! — крикнул я.

Дважды повторять свой призыв мне не пришлось, так как другие участники группы тоже почувствовали что-то неладное. Мы быстро побросали инструменты и побежали в сторону.

Позади нас по склону горы с грохотом и шумом покатились камни, земля под ногами заколебалась, послышался подземный гул. Даже когда мы отбежали по равнине на довольно безопасное расстояние, то чувствовали колебания почвы. Подземные толчки продолжались примерно минуты три.

Прошло несколько дней, прежде чем мы узнали об ужасных последствиях катастрофического землетрясения, случившегося в Перу 31 мая 1970 года. Тогда погибло более 60 тысяч человек, были разрушены десятки городов, населенных пунктов и деревень.

Памятники древности в долине Моче пострадали мало. Наиболее сильному разрушению из них подверглась Хуака-де-Соль — пирамида Солнца — громадное сооружение дочиморского периода, построенное из адобов более десяти веков назад. За исключением небольшого района, который был позже восстановлен с помощью правительства Перу, город Чан-Чан почти не пострадал от мощного землетрясения. И громадные «компаунды» остались целы, над ними так же, как много веков назад, царствовала тишина.

Смысл этих сооружений нам предстояло разгадать в первую очередь. Для каких целей были возведены эти необычные, обнесенные довольно высокими стенами кварталы, внутри которых возвышались разрушенные «здания» — платформы? В конце 1700 года представитель испанского духовенства епископ Мартинез де Компаньон пришел к выводу, что они были дворцами. Некоторые ученые полагали, что это торговые районы или кварталы, где располагались Ремесленники.

Еще в начале нашей работы по составлению карты города Чан-Чан мы заметили довольно странную деталь в этих громадных сооружениях. Каждое из них имело только один или два узких входа. Внутренние проходы также были узкими и могли пропустить одновременно одного или двух человек. Лишь немногие вестибюли или коридоры имели входы и выходы, причем проходы были устроены таким образом, чтобы человек шел по ним не прямым, а извилистым путем. Становилось ясно, что «компаунды» не предназначались для быстрого передвижения больших масс людей. Все было устроено так, чтобы в случае какого-либо чрезвычайного события как можно меньше людей проникло внутрь. Эту точку зрения подтвердило также и то, что внутри «компаундов» мы обнаружили мало колодцев, тогда как в районе барриос их было много. Ясно, что внутри «компаундов» находилось относительно небольшое количество людей.

Для чего и для кого тогда предназначались эти сотни комнат, которые, хотя и казались разными, на самом деле были одинаковыми?! (Этот факт мы обнаружили еще на фотографиях, сделанных с самолета.)

Как только установилась теплая погода и ветер утих, мы приступили к раскопкам самых маленьких помещений в «компаундах». Небольшие дворы, застроенные с трех или четырех сторон рядами низких зданий, занимали большую часть площади за высокими стенами. В каждом из них было по четыре-пять небольших комнат.

Кент Дэй вместе с бригадой рабочих принялся за расчистку нанесенной за многие века земли. Каждая комната имела только один-единственный небольшой выход во двор, но сделан он был на высоте двух-трех футов над землей.

— Жить в этих помещениях люди не могли, — заметил Хуан, один из рабочих.

Все согласились, что эти помещения не были приспособлены для жилья. Но тогда для чего? Ряды комнат были расположены далеко внутри «компаунда», в местах, до которых трудно было добраться. Это наводило на мысль, что их не часто посещали. Может быть, это были склады?

Кент и его бригада раскапывали комнату за комнатой, но, к великому их сожалению, ничего в них не находили, кроме глиняных кирпичей. Может быть, там хранилось зерно или другие продукты, но тогда должны были бы остаться какие-то следы — разбитый кувшин, несколько зернышек, помет грызунов. Увы, ничего такого там мы не обнаружили.

Однажды Кент, широко улыбаясь, подозвал меня к частично расчищенной комнате.

— Что вы думаете об этом? — заговорщицки спросил он, показывая мне кусок глиняного пола, только что вырезанного лопатой. Образец был на первый взгляд самый обыкновенный и ничем не отличался от других. Но стоило мне повернуть его к свету, как я увидел на нем тонкую, отчетливую сетку морщинок — отпечаток прекрасно изготовленной ткани.

— Здесь еще есть такие же отпечатки, — сказал Кент. — Похоже, что очень давно на глиняном влажном полу лежали тюки материи, а когда их убрали, то на глине прекрасно сохранились отпечатки ткани.

Открытие Кента было несомненной удачей. Значит, древние жители Анд были отличными ткачами. И по сравнению с лучшими тканями средневековой Европы текстильные материалы древнего Перу были несравненно лучше. Это были высокохудожественные изделия, которые занимали видное место в системе расчетов между доколумбовыми государствами. Стало также ясно, что склады в Чан-Чане предназначались для хранения не только текстильных материалов, но, вероятно, и других материальных ценностей. И не удивительно, что все эти помещения были разграблены, когда «компаунды» были покинуты его обитателями.

Настоящей архитектурной загадкой в Чан-Чане оказались небольшие U-образные комнаты-ниши, открытые с одной стороны. Каждая внутренняя стена имела две глубокие ниши, которые изнутри, как нам показалось, были украшены орнаментами в виде отдельных предметов или стилизованных фигурок. Мы назвали эти ниши «аудиенсиас», так как рисунки на их стенах напомнили нам сценки, изображенные на сосудах древних чиму, где был нарисован богато одетый мужчина, сидящий в небольшой, открытой спереди комнате. Он, видимо, вел какие-то дела или беседовал с людьми, которые стояли снаружи рядом.