Виталий Бабенко - На суше и на море 1984

Но не только раскопки говорят нам о вечной повторяемости форм русского жилища. Читая летописи, записки путешественников, рассматривая старинные рисунки, можно заметить, что крестьянская изба по сути своей почти не изменилась. Русская изба стала для нас привычной, традиционной формой сельского жилища, и мы не задумываемся над тем, что повторяемость ее форм подсказана устоявшейся в веках житейской мудростью. При строительстве любого здания зодчий ориентировался на лучшие известные ему образцы. Человек творческого склада, конечно, привносил в строительство что-то свое, и, если это новое удавалось, на него равнялись другие мастера. Традиции и строительные приемы сохранялись, приспосабливаясь к переменчивому быту, развивались, так как были жизненно необходимы. Таким образом русские плотники выработали наиболее экономичную и удобную в условиях нашей природы конструкцию жилого дома — избу, прохладную в летний зной, теплую в зимнюю стужу.

Новгородские плотники, или, как еще их называли в летописях, рубленники, топорники, славились своим мастерством уже в XI столетии. Они так умели сплачивать (отсюда и плотник) или связывать бревна в срубы, что даже лезвие ножа не проходило между ними. В каждом венце надо было сделать пазы, врубки, потайные зубья, притесать одно бревно к другому. И все это делалось в основном топором, долотом, скобелем и другим нехитрым инструментом. Плотник топором мог сделать практически все. Недаром в старину говорили: «Топор — всему голова».

Пилой плотник пользовался редко, так как она взрыхляет древесные волокна, а они активно впитывают влагу. Перерубленная же, уплотненная топором древесина оказывалась более устойчивой к гниению. Изба обычно служит двум-трем поколениям, а при хорошем лесе, надежной защите от талых и грунтовых вод, при своевременном ремонте может простоять и полтора века.

Как и любое ремесло, строительное дело требовало больших знаний, опыта и таланта. Обычно строительством занимались артели или дружины плотников, которые, как правило, выполняли крупные, ответственные заказы. Жилье для себя крестьянин строил чаще всего сам. Сначала с помощью односельчан заготавливал бревна для стройки, а потом самостоятельно в течение одного сезона собирал сруб будущей избы. Когда сруб достигал необходимой высоты, мастер приступал к возведению крыши. Лучшей считалась тесовая. Такое покрытие избы говорило о зажиточности хозяина.

По опыту плотник знал, что лучше срубить дерево поздней осенью или зимой — тогда древесина наиболее сухая. Желательно бы еще года два ее выдержать: чем суше древесина, тем больше простоит изба без ремонта. Из многих пород деревьев он выбирал наиболее влагостойкие: дуб, лиственницу, сосну. Заметил также мастер, что осина обладает замечательным свойством отталкивать воду. Так и пошло из века в век: тес и фигурные дощечки — лемех — для покрытий делали из осины. Осина, обветренная и омытая дождями, приобретает вид благородного серебра. К тому же она способна отражать цвет неба. Осиновая кровля то золотистая, как закат, то серебристая, как облака. Это качество очень ценил плотник и терпеливо вытесывал по нескольку сот, а иногда и тысяч чешуек для замечательной кровли, похожей на кольчугу.

Строитель всегда заботился, чтобы жилище было не только прочным, теплым, удобным, но обязательно и красивым. И он с особой тщательностью обряжал избу. Над крышей у него гордо возносился конек — выступающий конец охлупня. Каждый хозяин придавал ему разнообразные фигурные очертания. Особенно любили изображать стилизованную голову коня. Для славян-язычников конь был символом добра, богатства, счастья. К тому же конь был постоянным спутником крестьянина, от которого действительно зависело благополучие всей семьи.

Под коньком плотник прикреплял резную доску — полотенце, а по обе стороны от него, повторяя контуры скатов тесовой крыши, красовались резные причелины. Они закрывали и предохраняли торцы слег от намокания и гниения. В народной архитектуре прошлого каждая деталь была оправдана и играла не только декоративную роль, но и конструктивно-техническую. Так, и наличники крестьянин прилаживал не только ради украшения, но и для защиты оконных проемов от сырости.

Во многих северных избах сохранились декоративные галереи — гульбища, опоясывающие дом на уровне окон. Они выглядят ажурной прошвой на глади бревенчатой стены. Когда-то такие гульбища были необходимы для закрывания ставен, а со временем, когда в моду вошли занавески, ставни больше не требовались. У некоторых на домах они превратились в декоративный элемент, а на иных их просто перестали делать. А раз отсутствуют ставни, не к чему устраивать обходные галереи. Но они так полюбились народу, что отказаться от них уже не смогли. Гульбища стали чисто декоративными пристройками.

Избы и в целом крестьянские дворы при всей их схожести имеют отличия, характерные для той или иной местности необъятной территории Нечерноземной зоны. Крестьянские дома на Русском Севере велики по размерам, их хочется назвать хоромами, а не избами. Они высокие, солидные, прочные, простые и удобные для жизни. Все в них предусмотрено, все продумано, ничего не упущено. Они поднимаются высоко над землей на подклете — хозяйственном этаже. Так теплее, не занесет снегом, и кладовая прямо под полом. Крыши устраивались с большим выносом не только ради эстетических соображений, но и для защиты стен от дождя. Хозяйственный двор объединен с жильем одной крышей. Во дворе — конюшня, хлев, курятник, а над ними на повети — запас сена на зиму и хозяйственный инвентарь. На поветь можно въехать с телегой по пологому взвозу. В суровую северную зиму при таком устройстве двора почти все хозяйственные работы и уход за скотом можно вести, не выходя на улицу.

В центральных районах России, где лесов становилось все меньше, древесина стала дороже. К тому же в этих местах раньше, чем на Севере, стали жить небольшими семьями, состоящими в основном из мужа, жены и детей. Соответственно и дворы в центре России ставили меньших размеров. Изменились планировка двора и отдельные конструкции. Утратив в монументальности, среднерусские избы превзошли северные в пышности декора. Мастера научились виртуозно покрывать изящной резьбой фронтоны, карнизы, наличники, ставни, ворота, калитки. Среди сложных переплетений ветвей, цветов, гирлянд они помещали изображения фантастических зверей, птиц, русалок-фараонок, пришедших в архитектуру из народных сказок. В украшении жилища проявлялись неистощимая фантазия и истинный вкус народа. Почти каждая изба неповторима по своему убору и почти каждая — произведение искусства.