Анджей Чеховский - На суше и на море 1981

Бульдозер на этот останец не смог взобраться. Лопатами, кирками и ломами мы несколько дней снимали пустую породу, пока не дошли до костеносного слоя. Получилась почти горизонтальная площадка размером 14–15 м². Теперь в ход пошли раскопочные ножи и кисти. Снимая слой за слоем и расчищая поверхность костей кисточками, брали один образец за другим. Кости были довольно прочными, так что закреплять их спиртовым раствором клея БФ или бутираля почти не приходилось. Образцы обкладывали ватой, заворачивали и укладывали в картонные коробки.

Оставшаяся в костеносном слое порода казалась пустой. Но это было не так. Следовало ее промыть. У колодца соорудили дощатый желоб и ванну, выстланную полиэтиленовой пленкой. Рюкзаками перетаскивали отработанный грунт и промывали его на металлических ситах. В промытой и высушенной породе под лупой можно было выбрать много отдельных зубов и обломков челюстей цилиндродонтных грызунов, эумисов — древнейших хомякообразных и ящериц.

Теперь, когда на этом месте раскопки были налажены, появилась возможность переключиться на новые точки. В 45 км к западу от лагеря на ровной поверхности, покрытой сплошь черными и красноватыми железистыми конкрециями, мы нашли обширные высыпки костей каких-то средних по размеру травоядных млекопитающих. Но они лежали только на поверхности, а время и выветривание поработали так, что часто даже не удавалось установить, к какой части скелета относится тот или иной фрагмент. И родовую принадлежность этих небольших носорогообразных установить не удалось.

Зато на участке под названием Баян-Цав-Обо мы нашли скопление костей великолепной сохранности. Главный горизонт размыва был представлен мощным, 1,5 —2-метровым слоем «катунных» конгломератов. В нем находилось немало круглых глиняных «бомб», иногда размером с футбольный мяч и каменной твердости, — катунов. Между ними залегали многочисленные обломки костей и даже целые черепа зверей. Особенно многочисленными оказались остатки аминодонтов — болотных носорогов. Очевидно, в ложе древнего потока эти катуны способствовали накоплению этих остатков. Погибали животные где-то выше по руслу, потому что в Баян-Цаве совсем не встречалось сочлененных костей.

Кости были такие прочные, что их можно было сразу укладывать в ящики. Но черепа и нижние челюсти нуждались в особой обработке. Их надо упаковывать в монолиты. Поверхность такого объекта очищают от глины и песка и пропитывают жидким клеем, а потом вырубают вместе с блоком породы. Блок сшивают досками, а открытую поверхность костей покрывают мокрой бумагой и заливают гипсом.

В таком виде монолит сохнет несколько дней, потом его подрубают снизу, переворачивают и тоже обшивают досками. Крупные монолиты в несколько сот килограммов приходится подрезать тросом с помощью автомашины или бульдозера. К концу полевого сезона в экспедиции набираются десятки монолитов. Кости упакованы надежно. Транспортировать их в таком виде можно любым способом и на любые расстояния, да и храниться монолиты могут много лет, пока не подойдет их очередь препарирования.

Все ископаемые материалы, взятые нами за первые дни работы на Баян-Цаве, находились почти на поверхности обнажений. Но кости уходили в глубину. Чтобы не повредить объект, костеносный слой надо вскрывать не сбоку, со стороны склона, а сверху. Для этого надо было предварительно удалить 3–4 м пустых пород. Справиться со слоеным «пирогом» глин, песков и катунов одними кирками и ломами мы не могли. Пришлось использовать бульдозер.

Несколько дней над обрывами Баян-Цава разносился рев бульдозера и лязг металла. Первые метра два бульдозер снял хорошо, справился и с небольшим слоем песчаника. Но когда пошли верхние слои конгломератов, мощности нашего ДТ-74 уже не хватило. Не помогло и искусство бульдозериста Виктора Александрова. Сколько бульдозер ни рычал, нож его не мог взять слежавшуюся за миллионы лет глину с галькой.

Но в целом раскопки на западных участках Эргилин-Дзо прошли успешно. А на востоке мы оставили напоследок самый интересный и самый богатый костями участок, так называемые «холмы Новожилова».

В 1948 году Нестор Новожилов — сотрудник экспедиции И. А. Ефремова — отправился в маршрут не как всегда — вдоль обрывов, а вниз на равнину, где в 1,5–2 км от Эргиль-Обо виднелись невысокие беловатые холмы. Там он нашел большое скопление черепов крупных травоядных непарнопалых — бронтотериев. Холмы были названы в его честь, а история эта живо описана в книге Ефремова «Дорога ветров».

Бронтотерии — крупные, вероятно до двух тонн весом, носорогоподобные звери с характерными лопато- или рогообразными выростами на голове. В позднем эоцене и в раннем олигоцене они достигли большого разнообразия в Азии и Северной Америке. Питались они мягкой, сочной растительностью, о чем говорит строение их зубов. А вот о назначении носовых выростов единого мнения среди специалистов нет. Возможно, они служили турнирным оружием, как рога у оленей. Кости бронтотериев встречаются по всему Эргилин-Дзо, в холмах же Новожилова сохранились и их целые черепа.

Мы собрали 15 хорошо сохранившихся черепов и больших нижних челюстей этих животных. В одном месте нашли скопление костей мелких млекопитающих, черепах и рыб, что было важно для полноты характеристики всего комплекса ископаемой фауны.

По всему местонахождению тут и там, как грибы, вырастали монолиты. Когда все экземпляры, выходившие на поверхность, были выбраны, стал работать бульдозер. День за днем он сгребал почву, а новых находок не обнаруживали. Валерий Чистоганов предложил вскрыть невысокий плоский холм метрах в пятистах от основного местонахождения. На его поверхности почти не было костных остатков, а вся она была покрыта сплошным слоем плотных извсстковистых конкреций. Через два дня работы на новом месте появились обнадеживающие находки.

Кости встречались в сочленении — бедро с голенью, лапа с предплечьем, попадались серии позвонков. Все — от тех же бронтотериев, только каких-то более мелких форм. Через неделю бульдозер вскрыл скелет какого-то крупного животного — с черепом, полными передними и задними конечностями, позвоночным столбом. Не хватало только ребер. Неделю продолжалось его препарирование и подготовка к перевозке. Скелет взяли двумя монолитами, каждый килограммов по триста. И только через два года в Москве, когда скелет был окончательно отпрепарирован и изучен, стало ясно, что он принадлежал новому виду бронтотериев из рода метатитан.