Assixeri Armariel - Наставник [СИ]

Оглянувшись труп, Тамерлан только крепче сжал пистолет. Пальцы побелели от напряжения.

— Мэл — жив, а Рэя больше нет! — голос сорвался на крик.

Тамерлан отпустил оружие и, как-то разом обмякнув, подошел к телу Рэймса. Опустившись перед ним на колени, Тамерлан бережно поднял его на руки и, не глядя больше ни на кого, пошел к выходу. Остальные бойцы молча потянулись следом.

Тела биоморфов забирал для утилизации Департамент, но Тамерлан добился, чтобы Рэймса хоронили по христианским обычаям. Хасан, Евс, старые приятели из резервации — пришли все.

Глина с могильной насыпи налипала на подошвы, а в воздухе тяжелой взвесью плыл аромат ладана и церковных свечей. Хасан просил сказать насколько слов, но в горле стоял ком, а в глазах слезы. Тамерлан не помнил, когда последний раз плакал. Наверное, в прошлой жизни. Он стоял, спрятав руки в карманы, и глядел в небо.

Уже после, в резервации Тамерлан угрюмо смотрел на свое отражение в наполированной столешнице и не мог заставить себя сесть в на место начальника.

В пальцах он крутил шприц — он подобрал его, когда забирал тело Рэймса. Задумчивый взгляд остановился на сгибе локтя.

«Слабак, — сказал бы Рэй, — устроил тут дешёвую драму. Давай, теперь только и осталось, что сдохнуть».

Шприц полетел на пол, а следом на него опустилась нога. Из-под ботинка брызнули осколки.

— Я не слабый, — обращаясь к пустому креслу, прошептал Тамерлан, — но я не знаю, как теперь…

Если бы Тамерлан только мог поменяться с наставником местами! Он словно жил в параллельной реальности: какие-то люди вокруг, обсуждения случившегося, а Тамерлана будто бы и не было здесь, он был далеко, там, с Рэймсом. Он ложился спать в его рубашке и самолично прибирался в кабинете, опасаясь что кто-то может случайно сдвинуть вещи наставника со своих прежних мест. Одежда в шкафу, пропитанная его запахом, зубная щетка, бритва.

Он был в той стадии, когда ложишься спать — и разрывает от боли. Каждый раз Тамерлан надеялся увидеть Рэя во сне, но труднее всего становилось по утрам: он просыпался и первой мыслью было «Его больше нет». Приходилось заставлять себя открывать глаза, одеваться, приходить в этот кабинет, принимать отчеты, ездить на вызовы, что-то есть, с кем-то говорить, снова и снова, день за днем.

Горько, тоскливо, тошно.

— Провались ты к чертовой матери! — поминая наставника, с раздражением бросила Евс.

Кулак левой руки нещадно саднил. Через трещинки содранной кожи проступила кровь. Поднеся руку к губам, Евс закрыла глаза и слизнула красные капельки. Кожу защипало.

— Ты все больше начинаешь напоминать Мэла, — как-то сказал ей Хасан.

— Нет.

Евс растеряла весь боевой напор и поникшим взглядом уставилась в окно. Упоминание наставника ее задело. Теперь она старалась как можно больше времени проводить в спортзале, доводя боевые навыки до максимума.

До дрожи в коленях, ей хотелось доказать всем, что не смотря ни на что, она способна встать на одну ступень со своим наставником. Уделать всех и, в особенности — Мэла, так малодушно сбежавшего, когда он был нужен сильнее всего.

Заставив себя забыть о сбитых костяшках, девушка сосредоточилась на раз за разом отрабатываемом ударе. Вспомнив небрежно брошенные Мэлом слова о боковом свинге, который по его мнению, ей все равно никогда не удастся освоить, Евс только крепче сжимала зубы, продолжая попытки. Перенеся центр тяжести на другую ногу, она размахнулась, начиная движение от бедра и посылая кулак вперед. Удар пришелся точно в цель. Гладко, будто по учебнику. Проведя прием, Евс победно улыбнулась и вытерла со лба пот. Наконец, она сделала это. Освоила то, что ей не давалось за длительное время тренировок с Мэлом. Единственное, что омрачало радость победы — ему так и не удастся увидеть этого маленького достижения. Плевать. Ей и без него хорошо.

Мэл сидел у шефа и рисовал за запотевшем стекле фужера замысловатые узоры.

— Вчера были похороны Рэя, ты знаешь? — Хасан плеснул себе еще. Отставив графин, он с наслаждением приник к стопке, начисто проигнорировав едкое замечание Мэла о правильной коньячной посуде.

— Да. После того, как Тамерлан озвучил свою версию произошедшего, дорога в девятую мне надолго заказана. Сорокин сказал, — на этом моменте Мэл непроизвольно сделал паузу, — что между наставником и его учеником всегда появляется связь… извращенная симпатия, как он это называл.

Хасан потянулся за сигаретами.

— Ну, — невнятно буркнул он, чиркая зажигалкой и, прикурив, выпустил в потолок тонкую струйку дыма, — ты все правильно понял. Рэй был для Тамерлана больше, чем просто начальник и наставник. Думаю, он любил его. Странно это, конечно, но все же…

— И это всегда так? — Мэл так же, пусть и немного резче, опустил бокал на стол.

Звякнув, стеклянная ножка переломилась. Расплескивая содержимое, фужер покатился по столешнице и грохнулся на пол. Задержав взгляд на коньячной лужице, Хасан достал вторую стопку.

— Наливай и не выеживайся.

— А ты бы, стал мстить за меня? Ну, если я вдруг, того?.. — из упрямого любопытства, спросил Мэл.

— Не знаю… Может и стал бы, — Хасан задумчиво вперил взгляд в пространство. — Ладно. Я хочу тебе вот что сказать — пока тебе не стоит возвращаться. Если Тамерлан пожалел тебя, то другие, хм… Думаю, пока тебе не стоит отсвечивать здесь. Считай, что я временно отправил тебя в неоплачиваемый отпуск. Пусть все уляжется, отболит… у всех.

— Ты уже второй раз выгоняешь меня.

— Я же говорю — временно! Смены-то я тебе проставлю, никто не подкопается, так что формально ты будешь здесь. Евс заменит тебя, не зря же учил. Не страшно, что она не ладит с Алиской, ничего, привыкнет. У нас все привыкают.

Поставив стопку, Мэл задумчиво опустил голову на сцепленные в замок пальцы.

— Да, еще один вопрос, пока не уехал… Про Евс и проект — правда?

Хасан возвел глаза к потолку, после чего перевел взгляд на Мэла и, пожав плечами, ответил:

— Правда — не правда, какая разница?

В первое время было весьма непривычно жить как обычной человек, но он старался. Даже в трансформ входил всего единожды — столкнулся с парочкой Чистых у магазина.

Мэл скучал по ребятам: Евс, Лизке, Феликсу — даже по Тамерлану, чуть не прикончившему его в их последнюю встречу.

В один из вечеров, когда его сбережения окончательно подошли к концу, Мэл впервые задумался о работе.

— Лех, ты помнишь, как-то ты предлагал мне халтуру? — вспомнив о старом приятеле, Мэл с трудом воскресил в памяти нужные цифры и тут же поспешил набрать.