Assixeri Armariel - Наставник [СИ]

— Нет. Но это ничего не меняет. Без его распоряжения я никуда не поеду.

Мэл покосился на дверь, намекая, что разговор окончен.

— Это бесполезно! — Алиска резко поднялась с кресла и направилась к выходу, — Ему плевать, что будет с нами. Найдем другой вариант!

Остальные нехотя потянулись следом за ней. Мэл попытался было встретиться глазами с Евс, но и она опустив взгляд, молча прошла мимо. Тяжело вздохнув, он закрыл за бывшими коллегами дверь и, пройдя в спальню, принялся нервно мерить шагами комнату.

Ночь Мэл провел на кухне, куря одну сигарету за другой. В горле першило от табака и невысказанных вопросов. Ужасно слипались веки, но он не позволял себе лечь спать. Хасан был не только наставником, он был сердцем отдела. Порой и мозгом тоже.

«Что же ты задумал? Что узнал?»

Хотелось выпить. Нет, хотелось нажраться, так, чтоб в сопли! Дотянувшись до холодильника, Мэл достал вскрытую месяц назад, но так и не выпитую, бутылку водки. Поговорить бы с кем… Есть один собеседник, чье мнение могло стать решающим. Набрав сообщение и заранее пошел открывать дверь — скорей всего, к тому моменту, когда гость приедет, сам Мэл уже будет мертвецки пьян, чтобы с прежней легкостью передвигаться по квартире.

— … он был тем еще интриганом, не спорь! — презрительно заявил Тамерлан.

Он уже час сидел в кухне Мэла. Сходив еще за бутылкой, тот продолжал методично напиваться. Тамерлан, сколько его не уговаривали, разделить с Мэлом выпивку отказался.

— Да мне плевать! Пусть он хоть людей к стенке ставил и расстреливал… Я… когда… я Рэя у… убил, что ты чувствовал? — с трудом, но Мэл все же смог выдавить из себя этот чрезвычайно важный вопрос и тут же невольно вздрогнул — Тамерлан хлопнул раскрытой ладонью по столу.

— Не трожь его! Ты поступил так, как должен был… но я никогда не прощу этого. Давай о чем-нибудь… давай о другом.

Налив еще, Мэл снова потянулся к пачке. Нужно постараться растянуть ее до утра — купить сигареты он забыл.

— Тебе надо вернуться. Когда не стало Рэймса, мне тоже хотелось все бросить и свалить, но, — тяжело поднявшись, Тамерлан открыл окно, — ты ж все равно не успокоишься, будешь копаться в этом всем и накопаешь такого… Так зачем тянуть?

— Значит, вернуться?

Утвердительно кивнув, Тамерлан вновь уселся на место.

— Ты сам ответил на свой вопрос.

Откинувшись на спинку стула, Мэл замер и задал самый главный, мучивший его, вопрос:

— Как Евс?

Секунды бежали, но ни один из бойцов не торопился отводить взгляда от другого.

— Нормально, — наконец, буркнул Тамерлан.

— А…

— Сам завтра спросишь.

Мэлу снова стали сниться кошмары. Кошмары с участием ученицы. Каждую ночь он просыпался в холодном поту — снилось, как он держит ее на руках, а та захлебывается собственной кровью. Она умирала, а Мэл не мог ничего сделать. Каждую ночь он просыпался в холодном поту, сжимая в кулак одеяло.

Наставник пробовал почувствовать ее, но между ними словно выросла глухая стена — ни единой случайно проскользнувшей эмоции. Евс отгородилась от него. И стену эту она начала строить уже давно, с тех самых пор, как решилась рассказать Мэлу о собственной роли в навязанном им, проекте.

Так он и уснул, в кухне, облокотив голову на руки.

Проснулся Мэл от того, что замерз — Тамерлан по забывчивости оставил форточку открытой. Не смотря июнь, утренняя прохлада заставляла зябко ежиться. Проклиная Тамерлана без какого-либо стеснения, развалившегося на диване, Мэл вполз по стенке в комнату, походя вспоминая детали пьянки — вроде, он полночи пересказывал подробности их с Хасаном, знакомства. Жаловался, потом ругался, потом вроде снова жаловался… Понесло его вчера не по-детски.

Спихнув Тамерлана на пол и выслушав о себе пару нелестных эпитетов, он занял его место, вновь собираясь уснуть, но не тут-то было: Тамерлан вспомнил о данном ему обещании:

— Эй, дохлятина, ты в резервацию-то едешь?

— У-м-м…

Тамерлан пнул по дивану.

Не добившись абсолютно никакой реакции, он не придумал ничего более изощренного, чем нагнуться над ухом только уснувшего Мэла, и подражая голосу Хасана, заорать:

— Боец, твою мать!! Тревога в отделе!!.

Тело среагировало быстрее разума и уже через пару секунд Мэл, пусть и слегка пошатываясь, стоял навытяжку и пялился на Тамерлана мутным взглядом. Тот удовлетворенно хмыкнул и кинул Мэлу в лицо полотенце:

— В ванную.

— Дурацкие рефлексы, — ничего не оставалось, как подчиниться: все равно ведь поспать нормально не даст.

Выкрутив регулятор холодной воды на полную, отфыркиваясь и отплевываясь, Мэл залез под душ и спустя пять минут уже вполне протрезвевший и бодрый заглянул в кухню, где вовсю хозяйничал Тамерлан. Тот снял передник и поставил перед носом Мэла чашку кофе — и откуда только взял, в этом доме сроду кофе не водилось, он еще раз напомнил о вчерашнем уговоре.

— Ладно, ладно! — брезгливо понюхав черную горькую жижу, угрюмо сказал Мэл, — Поем и поедем. Что-то жор напал после вчерашнего…

— Сейчас я на тебя нападу, если ты немедленно не начнешь собираться! В резервации пожрешь.

— Учти, я ничего не обещаю. Просто съездим, я посмотрю, что там происходит и все! — садясь на заднее сиденье автомобиля, уточнил Мэл.

Тамерлан так и ездил на Линкольне Рэя. «Рука поменять не поднимается», — пояснил он. Даже в магнитоле музыка — и та прежняя.

— Ну, расскажи хоть, как тебе Европа? Я знаю, ты ездил, — выруливая с парковки, спросил приятель.

— Ездил. Понимаешь, они совсем другие, их биоморфы. Прихожу я, значит, в пражский филиал, регистрацию получать, так и так, говорю: «Мутант из России. Прибыл вчера по туристической визе, все разрешения есть, будьте добры поставить отметку». Те на меня глаза выпучили, руками замахали, возмущаются, лопочут чего-то! Уже позже, когда у них первый шок прошел, объяснили, причем, весьма доходчиво, что слово «мутант», в Европе — ругательное. «Человек с отличительными способностями», — самый политкорректный и приемлемый вариант и за иное обращение можно и нарваться.

— Ага, это же все равно, что назвать нигера нигером, — поддакнул Тамерлан. — Я как-то с Рэем ездил, правда, не в Прагу — в Гамбург.

— Непривычно по первости: знакомишься с кем-нибудь в пабе, а через час, новый приятель, с которым ты уже успел выпить не одну пинту пива, догадывается, что ты с «особенностями» и сразу же так приторно улыбаться начинает, подмигивать, мол, с пониманием относится. Потом обязательно расскажет, какой он современный и у него даже есть один друг, подобный мне… но, стоит отлучиться, скажем, в туалет, как нового знакомого и след простыл. Словно ничего особенного в тебе нет, но находится рядом, все равно не комфортно. А так, да, парады проводят, флаги, значки на груди в знак толерантности носят, плакаты рисуют… Двоякое чувство — и, кажется, ты всем нравишься, но рядом, за общий стол, никто не садиться не спешит.