Assixeri Armariel - Наставник [СИ]

План был предельно прост — отсидеть положенное и валить, валить при первой же возможности! Наплевать на долг, на возложенные полномочия, на все наплевать! Мэл не хотел больше ввязываться в эти игры.

Спустившись в исправительный, Мэл отметил что со времени его последнего визита не изменилось ровным счетом ничего. Все тот же пост охраны на входе, унылый тусклый свет от засиженной мухами лампы и длинный коридор с десятком дверей, ведущих в камеры, большинство из которых были распахнуты настежь. Заработать билет сюда несложно, но никто к этому не стремился и неудивительно — местечко здесь преотвратное.

Разомкнув наручники, чтобы пристегнуть Мэла к решетке, заменявшей карцеру входную дверь, Игорь подошел к дежурному. Тот мгновенно захлопнул журнал сканвордов и вытянувшемуся по струнке. Отобразив на лице доброжелательную улыбку помноженную на показное желание работать, дежурный гаркнул:

— Здравия желаю!

— Отставить, — от хмурого взгляда Игоря не укрылся ни журнальчик, стыдливо припрятанный под папку документов, ни показное рвение услужить — Мэл не секунды не сомневался, что ставленник Департамента сегодня же накатает разгромную жалобу в головной офис на работу персонала блока, требуя навести в нем порядок.

— На «строгач» его посадите, — кивнул Игорь на Мэла. — Четырнадцать суток, согласно предписанию руководителя отдела боевых.

«Строгач» — это плохо. Нет, не так. «Строгач» — это охренеть, как плохо! Одиночная камера, лишение права прогулок, проноса в камеру личных вещей и прочих радостей, способных хоть немного скрасить время заключения. Продолжая изображать на лице невозмутимость буддийского монаха, Мэл про себя крыл отборным трехэтажным матом Тамерлана, что воспользовавшись похмельем, уболтал Мэла приехать.

Да, не так он планировал провести ближайшие выходные! Дежурный занес данные Мэла в журнал а затем прошарил по его карманам, отбирав ключи от квартиры, телефон и кошелек.

Когда Мэл уже мысленно попрощался со всей наличностью, что была внутри, дежурный вновь сомкнул ему за спиной руки и, подталкивая в спину, отвел в камеру.

— Ох ты ж ё… — выдохнул Мэл, как только за ним захлопнулась тяжелая, обитая стальными полосами, дверь, отгородив от внешнего мира и свободной жизни.

Камера маленькая — не развернуться. Окна нет — а, вернее, оно заколочено все теми же листами железа. До тошноты спертый воздух и сырость, сырость, сырость! Но страшнее всего было не это: никакого стула, стола или любой другой поверхности для отдыха. «Строгач», все-таки! На пол садиться Мэл побрезговал — за те пару минут, что он затаив дыхание, оглядывался, дважды из угла в угол, едва не задевая грязным, тощим хвостом некогда белые кроссовки, прошмыгнула постоянная обитательница, а теперь и еще его соседка — подвальная крыса.

Завтрак Мэл уже пропустил и ему предстояло сидеть голодным до самого вечера. Когда, наконец, в двери приоткрылось небольшое окошко и дежурный пихнул миску с чем-то непонятным, во виду напоминавшем кашу, а по запаху — помои, Мэл тяжко вздохнул — наверное, уже сотый раз, на сегодняшний день и смиренно, пусть и без большого энтузиазма принялся ковырять в еде ложкой. Каша, пусть и отвратительная на запах и вид, была обжигающе горячей — в этом каменном мешке Мэл успел порядком замерзнуть. И это только первый день! Продержаться бы еще хоть несколько дней, не упасть перед Игорем на колени, соглашаясь на все его условия!

Пару раз, пока Мэл ужинал, из щели в углу выглядывал любопытный крысиный нос. Поддавшись мимолетному порыву, Мэл вывалил немного каши на пол, близ крысиной норы.

— На, а то меня еще сожрать надумаешь ночью!

Крыса, то и дело кося на черными бусинками глаз, осторожно приблизилась к еде и принялась уминать за обе щеки.

— Посуду! — спустя пятнадцать минут гаркнул в окошко надзиратель, протягивая руку. Испугавшись резкого звука, крыса тотчас вновь спряталась, молнией метнувшись в нору, а Мэл потянулся к миске. Дежурный забрал тарелку, после чего вернулся, но лишь для того, чтоб закинуть в камеру матрас, на котором предстояло коротать ночи. Интересно, если Мэл сейчас нападет на этого хлипкого паренька, по какому-то недоразумению охранявшего карцер, и, завалив его сбежит отсюда, его, когда отловят то сразу пристрелят на месте или еще будет возможность попросить о последнем желании?

Охранник, даже не догадывался о том, какие коварные планы стоил Мэл: в своих фантазиях тот его уже успел скрутить и, пристегнув дежурному левую руку к правой пятке, вовсю линял из камеры. Все так же невозмутимо закрыв за собой дверь, дежурный оставил Мэла наедине со своими мыслями и буркнув что-то об начавшемся отбое, отрубил свет в камере.

До сих пор Мэл думал, что потеря воспоминаний — не самое худшее, что могло с ним произойти. Гораздо хуже, когда они возвращаются, но только чтобы подарив надежду, снова уйти. У него никогда не было семьи в — в том самом смысле, которые вкладывают в это слово простые люди, так он думал раньше.

Жанна, Анечка — у него было много времени подумать о них. Стал бы он искать их? Сейчас, когда он настолько изменился?

«А ты уверен, что Сорокин дал тебе именно твои воспоминания? Что все это — правда?»

Он чувствовал себя беспомощным. Настолько, что хотелось выть, уткнувшись лицом в стену. Правду показал ему Сорокин или нет, этого уже никак не проверить — флакон разбился, там, в баре.

«Уж лучше совсем ничего, никакой памяти, чем так!»

На следующее утро к Мэлу завалился дежурный, но не тот парень, что принимал его вчера, а низенький, бородатый, всем своим видом напоминавший гнома из сказки, мужик: забрать матрас, успевший изрядно отсыреть за ночь. Это означало только одно — еще один день придется провести на ногах.

Уточнив распорядок дня, Мэл узнал, что его разбудили в шесть утра, завтрак же обещали принести только в восемь. Прогулки ему не полагались. Душ — раз в неделю. В общем, веселая перспектива, ничего не скажешь. Надо бы придумать, чем заняться после завтрака, не стоять же весь день, пялясь в стену! Хотя, Мэл лукавил, утверждая что не пробовал, но после полутора часов подпирания плечом двери — как единственного более-менее чистого участка, не боясь до конца испачкать и не без того успевшую замараться от сна на старом матрасе одежду, он понял что ноги начинают неметь. Да еще этот сквозняк! Не смотря на то, что где-то там, наверху, летнее солнце нещадно палило, в исправительный блок не проникало ни капельки июньского тепла. Мэл продолжал ломать себе мозг, придумывая чем занять себя, как принесли завтрак.

Все та же каша, что и вчера. Но на этот раз, то ли готовил другой повар, то ли Мэл уже успел притерпеться к запаху, но еда не была настолько отвратительной. Съев положенную ему норму и не забыв оставить немного и крысе, Мэл вернул тарелку дежурному и принялся дальше изобретать, чем себя занять.