Юрий Киселев - Бегство в Эдем

— Тут тоже всё очень неоднозначно, Кейт. Помнишь иглобрюха?

— Как тут не помнить… Ты тогда ещё говорила, что на него нельзя охотиться с помощью магии.

— Атакующая магия приводит к самопроизвольному срабатыванию природной защиты иглобрюха — иглы на его теле одновременно взрываются, накрывая сплошной стеной разлетающихся осколков, насыщенных магией жизни, достаточно обширную площадь. Шагов на сто, если не ошибаюсь, разлетятся. А это верная смерть для охотника.

— А как же защитное плетение?

— А оно не сработает на эликсир магии жизни, содержащийся в иглах зверя. Ведь сам по себе эликсир — это, по сути своей, мельчайшая капелька биологически активного органического вещества, не являющегося ядом в общепризнанном понимании. Создай же маг заклинание, реагирующее на движение любого, даже пренебрежимо малого материального тела, и оно будет срабатывать постоянно — на упавший лист, на подлетевшую слишком близко бабочку или даже на порыв ветра, поднявший с земли мельчайшие пылинки органики.

— Ну, так это же иглобрюх…

— Большинство зверей защищено не хуже — некоторые обладают природным щитом отражения, некоторые — нечувствительны к отдельным видам магического воздействия, а некоторые в процессе эволюции обрели способность поглощать энергию направленных на них заклинаний, делаясь от этого только сильнее. Кстати, наши учёные не без оснований предполагают, что подобные способности животный мир получил не сам, а по воле богини — так она уравнивает шансы на выживание между природой и людьми. Да и ряд животных, в частности, тот же иглобрюх, обладает разумом и вполне может за себя постоять. Вот ты бы хотел, оказавшись в шкуре животного, чтобы на тебя охотились с использованием магии?

— Ты думаешь, что мне это грозит? — скептически улыбнулся я.

— Тебе, скорее всего, нет, — немного подумав, ответила Ирума, — а вот остальным людям подобная возможность может представиться. Я тебе уже рассказывала, что после смерти души умерших людей богиня переселяет в тела иных живых существ, и они после этого обретают разум. Впрочем, возродиться можно и в теле новорожденного ребёнка. На всё воля богини…

— Ты считаешь, что вашей богине есть дело до людских душ?

— Именно до них у Мары и есть дело — людские души являются превосходным строительным материалом для экспериментов богов с жизнью и смертью. А также созданию новых видов животных.

— И откуда такие глубокие познания? — недоверчиво переспросил я.

— Богиня иногда общается со своими жрецами, — пояснила девушка, — и являет им свою волю. Нередко она требует для себя новые души и иногда даже поясняет, для чего они ей нужны.

— И как она получает эти души? — недоверия словам Ирумы у меня становилось всё меньше и меньше.

— Жертвы, Кейт. Богиня требует жертв…

Первые неожиданности в нашем походе начались после того, как мы отошли от деревни на пять дней пути. На шестой день, ближе к вечеру, Ирума, традиционно двигающаяся впереди меня и, как истинный лесной житель, выбирающая наилучшую дорогу, подошла ко мне и сказала:

— За нами следят.

— Кто? — спросил я, даже не задумавшись над банальностью своего вопроса.

— Не знаю, — задумчиво ответила девушка, — деревню мы прошли вчера, оставив её немного севернее.

— Немного — это сколько?

— Думаю, два полных дневных перехода. Быть может, немного больше или меньше — следов мало, точно сказать сложно.

— А разве мы не должны были туда зайти?

— Зачем? — удивилась Ирума.

— Ну, как зачем… Запасы там пополнить, переночевать, — растерянно пробормотал я, уже догадавшись, что сморозил глупость. И правда — зачем? Заход в чужую деревню ничего нам не даст — мы прекрасно ночуем в обнимку под открытым небом, подстелив под себя походные одеяла, а запасы продовольствия пополняем охотой.

То же самое мне, как маленькому ребёнку, пояснила Ирума, после чего я, дослушав её объяснения до конца, ответил:

— Да я и сам всё это понимаю. Просто у нас в империи все дороги проложены от одного населённого пункта до другого, связывая их в единую транспортную сеть.

— У нас тоже. Но ведь сейчас мы идём не по дорогам, а по лесу — этот путь наиболее короткий и быстрый. И, следовательно, в посёлки нам заходить не надо. Нет, если ты, конечно, будешь настаивать — можем двигаться и по дорогам между посёлками, я их неплохо знаю и даже периодически ими пользовалась, да и самих соседей тоже часто посещала — и у них, и у нас есть что предложить друг другу на обмен. Но один посёлок располагается значительно южнее нашего маршрута, а чтобы попасть во второй, мы должны были забрать немного севернее. Разумеется, наш путь при этом станет длиннее.

— Нет, продолжим идти напрямую, по лесу. Но в этом случае я не понимаю, зачем кому-то за нами следить — ведь каждому встречному должно быть видно, куда мы идём. И ты так и не сказала, кто следит.

— Следят двое. Женщины. Держатся в отдалении, близко не подходят.

— Почему женщины?

— След меньше мужского. Шаг короче. Отпечаток слабый, значит, человек весит немного. Меньше взрослого мужчины. Это могут быть только женщины.

— Или дети?

— Или дети… Лет пятидесяти. А, быть может, и ста.

— Почему так много? Дети такими не бывают.

— О чём я тебе и говорю. Это не дети, а женщины. Так умело ходить по лесу, да ещё чтобы я их за два дня ни разу не заметила, нужно учиться долгие годы. Дети так ходить не могут. Ещё не умеют.

— Два дня? — поражённо воскликнул я. — А почему ты сразу мне об этом не сказала?

— Не была уверена, что следят именно за нами. Лес полон разнообразных следов, и только эти двое неизвестных уже два дня следуют за нами непрерывно. Впрочем, не только за нами — иногда забегают и вперёд. Именно поэтому я их и заметила.

— Хм… Не буду с тобой спорить — тебе виднее. И что они от нас хотят? Их стоит опасаться?

— Агрессии я не чувствую, но и смысла сопровождать нас не вижу.

— Сопровождать? — моё лицо явственно отобразило недоумение.

— Это явно опытные охотники — их выдаёт манера передвигаться по лесу, интуитивно выбирая самый лёгкий путь и оставляя как можно меньше следов. Если бы они пошли в лес за добычей, то добыли бы её ещё вчера. Добычу охотники не взяли, продолжив идти за нами. Сегодня опять представилась возможность взять неплохую добычу — помимо множества встреченных нами по пути птиц мимо нас пробегала свинья с выводком поросят, но незнакомки предоставленной им возможностью не воспользовались. Они не охотятся, они следят за нами. Или оберегают.

— От чего?

— Повторюсь — я не знаю… Но небольшую стаю волков они отогнали, не причиняя особого шума. Мы должны были столкнуться со стаей после обеда — волчица натаскивала своих щенят на дичь.