Иван Булавин - Ходок

— Рыба, наверное, — удивлённо проговорил Румын, заглядывая через борт, — ничего не вижу.

Тут лодка ощутимо покачнулась без всякой причины. Словно кто-то мягко толкнул снизу. Это было убедительно, ходоки схватили вёсла и начали изо всех сил грести к берегу. А под водой в это время действительно происходило что-то непонятное, какая-то тень, отчётливо видимая в прозрачной воде, пронеслась справа налево перед носом лодки, заставив их работать вёслами с удвоенной силой, берег был уже близко, когда Ник выхватив саблю, от всей души рубанул по ухватившемуся за борт бледному щупальцу.

— Осьминог! — заорал он.

— Хватайте мешки, берег близко, — напомнил Румын.

Они похватали оружие и мешки с провиантом, и тут лодку снова качнуло, да так, что она едва не перевернулась. Через борт перевесилось уже четыре щупальца с присосками, а ход лодки ощутимо замедлился, её держали снизу.

Ник снова начал рубить отвратительные щупальца, похожие на ожившие сопли, на что невидимый пока осьминог сильно осерчал. Из воды взметнулись два новых щупальца, длиннее предыдущих и с "ладошками", как у кальмара. К счастью, видеть эти конечности ничего не могли, глаза неведомого монстра, кем бы он ни был, располагались под водой, поэтому схватить человека у него не вышло. Удар сабли не смог перерубить конечность, но окончательно разозлил тварь, лодка начала переворачиваться. Ходоки, понимая, что шансов у них тем больше, чем ближе к берегу они окажутся, совершили прыжок вперёд, приземлившись в воду, которая здесь едва доходила им до пояса. На пару секунд они ушли из зоны досягаемости щупалец, и эту пару секунд они использовали на все сто. Лодка за их спиной не просто перевернулась, она затрещала и через несколько мгновений треснула пополам, а монстр, сообразив, наконец, что добыча ушла, кинулся вдогонку. Ходоки, которым вода уже была по колено, обернувшись, увидели, как подводное чудо-юдо, выкатывается на берег и хлещет по воде своими щупальцами, словно плетьми.

Добычу он увидел сразу и, нисколько не боясь, начал покидать родную стихию, словно бы перекатываясь по прибрежным камням. К счастью для ходоков, ружья они не замочили, рефлекторно подняв их над головой. Грянул залп из трёх стволов, потом второй. Видно было, что пули пробивают кожу гигантского кальмара, уходя далеко вглубь его туши. Следом заработали револьверы, пули которых пробивали не так глубоко, зато оставляли куда более обширные раны. С пулями на досуге поработал Ханс, сделав их разрывными.

Когда все четверо выскочили на сушу, кальмар, получив двадцать четыре пули (никто ни разу не промахнулся), передумал дальше атаковать, тем более, что для этого ему пришлось бы покинуть воду окончательно. Отвратительный кожаный мешок, помогая себе конечностями, скатился обратно в воду, некоторое время он повертелся на мелководье, после чего лениво, словно нехотя, отплыл дальше от берега и исчез в глубине.

— Что это, вашу мать, было?!! — завопил вдруг Алекс, размахивая револьвером.

— Осьминог, — спокойно сказал Румын, вот только выпученные глаза говорили о том, что он далеко не спокоен, — точнее, кальмар, тот самый, которым пиво закусывают.

— Пиво?

— Ну да, такие колечки, или стружка. Солёные, вкусные. Так их из кальмаров делают, таких, как этот, только… немного поменьше.

— А кальмары бывают размером с двух бегемотов? — спросил Ник у Румына, который, как выяснилось, обладал столь обширными познаниями в области морской фауны, словно все фильмы Кусто пересмотрел.

— Точно не скажу, но слышал, что в океане вылавливали особи по двадцать пять метров, ну, если щупальца размотать. Даже фото видел, там его на палубе разложили от носа до кормы.

— Ключевое здесь — в океане, — напомнил Ник, — а не в реке, которую переплюнуть можно. Эти твари, во-первых, в пресной воде жить не могут, а во-вторых, ему питаться нужно, а чем? Не каждый день тут ходоки на лодках проплывают.

— Чего ты от меня хочешь? — спросил Румын усталым голосом, — за что купил, за то продаю. Это точно кальмар, а остальное не ко мне.

— Ваш спор весьма интересен, — напомнил отец Викентий, — пусть я многого и не понимаю. Но стоит помнить, что нам нужно как-то отсюда выбираться, поход по воде провалился, здесь опасные места, скоро начнёт темнеть, а у вас даже оружие разряжено.

— Согласен, нужно валить, — кивнул Румын, откидывая барабан револьвера.

Они перезарядились, вытряхнули воду из сапог, подхватили вещмешки и пошли по условной тропе на север, перпендикулярно береговой линии. Ушли недалеко, шорох справа заставил их насторожиться, даже священник положил руку на обух топора.

— Твари! — воскликнул Алекс, сбивая выстрелом прыгнувшего на них вампира, а следом и второго, второму повезло больше, он получил пулю в плечо, поэтому успел откатиться за небольшой холмик, напоминающий могилу.

Атака пошла со всех направлений, тварей оказалось не меньше двух десятков, это были вампиры, обезьяны-журналисты, несколько собак-мутантов с пастью, как у крокодила. Но пули брали всех, ходоки ни разу не промахнулись, трупы падали один за другим, но патроны были не бесконечными.

Ник отбросил бесполезный уже револьвер и встретил прыгнувшего к нему вампира ударом сабли. Ударил удачно, острое, как бритва, лезвие прорезало кожу, и мясо до самой кости, оставив длинный шрам от плеча до бедра, вот только вампира это не остановило, как не остановил и колющий выпад. Клинок пробил монстра насквозь, но он подался вперёд и обхватил ходока своими когтистыми лапами. Ник упал на землю, одна рука удерживала эфес сабли, по-прежнему воткнутой в тело противника, а другая, ухватив вампира за горло, пыталась отодвинуть от себя змеиную пасть с двумя тонкими клыками. Получалось плохо, вампир был силён, да ещё и лежал сверху, гравитация была на его стороне. Пасть всё чаще хлопала возле шеи.

А рядом Алекс и Румын рубили тесаками ещё одного монстра. Хуже всех пришлось безоружному священнику, его окружили сразу трое, отсекая от остальных. Даже Ник, которому было не намного лучше, понимал, что священнику конец, пацифизм его довёл до ручки.

Впрочем, не всё было потеряно, святой отец был мужиком, хоть и немолодым, но крепким, а топор — неплохой аргумент в споре с монстрами. Отсрочить немного свой конец он мог, а там, глядишь, пришла бы помощь от ходоков.

Вот только, отступив на шаг, отец Викентий поднял над головой не топор, а крест, а потом прокричал громовым голосом:

— Именем господним заклинаю тебя! Изыди! Изыди, отродье адское, дитя сатаны! Убирайся в ад!!!

При последних словах у Ника кольнуло сердце и помутнело в глазах, зато хватка вампира ослабла, а потом он и вовсе подскочил и убежал на четвереньках, поскуливая от сильной боли. В руке Ника осталась сабля, с клинка которой монстр аккуратно соскользнул.