Айзек Азимов - Книга 1. Галактическая история часть 1 – «Рассказы о роботах» и другие рассказы [компиляция]

Когда Эндрю был только-только… изготовлен, он заметно больше походил на робота. Внешность его была внешностью, общей для всех когда-либо сконструированных и безупречно функциональных роботов.

Он отлично показал себя в доме, куда его доставили в те дни, когда роботы не только в частных домах, но и на всей планете были еще огромной редкостью.

В доме обитали четверо: Сэр, Мэм, Мисс и Крошка Мисс. Конечно, он знал их имена, но вслух никогда не произносил. Сэра звали Джералд Мартин.

Серия его была НДР, а номер он забыл. Конечно, с той поры прошло много лет, но, естественно, он не смог бы забыть цифры, если бы хотел их помнить.

Эндрю его первой назвала Крошка Мисс, потому что еще не умела читать буквенные обозначения. Остальные последовали ее примеру.

Крошка Мисс… Она дожила до девяноста лет и умерла уже давно. Как-то раз он попытался назвать ее Мэм, но она не позволила и осталась Крошкой Мисс до конца своих дней.

Эндрю был запрограммирован как камердинер, дворецкий и горничная. Для Эндрю это был испытательный период, как и для всех роботов везде, кроме промышленных предприятий и опытных станций вне пределов Земли.

Мартинам он доставлял массу удовольствия и часто не успевал исполнять свои прямые обязанности, потому что Мисс и Крошка Мисс требовали, чтобы он играл с ними.

Мисс первая сообразила, как можно это устроить. Она сказала:

— Мы приказываем тебе играть с нами, а ты обязан выполнять приказы.

— Простите, Мисс, — возразил Эндрю, — но предшествующее приказание Сэра обладает большей силой.

И тут она объявила:

— Папа просто сказал, что было бы недурно, если бы ты занялся уборкой. Какой же это приказ? А я тебе приказываю!

Сэр не возражал. Сэр любил Мисс и Крошку Мисс даже больше, чем их любила Мэм. И Эндрю тоже их любил. Во всяком случае, их влияние на его действия было таким, какое у человека было бы названо влиянием любви. И Эндрю называл это любовью за неимением более подходящего термина.

А деревянный кулон Эндрю вырезал для Крошки Мисс. Она ему приказала. Мисс, насколько он понял, на день рождения подарили кулон, вырезанный из слоновой кости в форме витой раковинки. И Крошка Мисс очень огорчилась: ей хотелось такой же. У нее нашелся только кусочек дерева, и она принесла его Эндрю вместе с кухонным ножичком.

Он вырезал очень быстро, а Крошка Мисс сказала:

— Эндрю! Какой красивый. Я покажу его папочке.

Сэр не поверил.

— Откуда он у тебя, Мэнди?

Крошку Мисс он называл Мэнди. И когда убедился, что она говорит правду, то повернулся к Эндрю:

— Это ты вырезал, Эндрю?

— Да, сэр.

— И форму придумал сам?

— Да, сэр.

— С чего ты скопировал эту форму?

— Я выбрал геометрическую фигуру, сэр, отвечающую текстуре древесины.

На следующий день Сэр принес ему новый кусок дерева — побольше — и электрический вибронож. Он сказал:

— Изготовь из этого что-нибудь, Эндрю. А что — реши сам.

Эндрю так и сделал. Сэр смотрел, как он работает, а потом долгое время рассматривал изделие. С тех пор Эндрю уже не прислуживал за столом. Вместо этого ему было приказано читать книги об изготовлении мебели, и он научился делать всякие столы и бюро.

Сэр сказал:

— Это изумительные изделия, Эндрю.

А Эндрю ответил:

— Я наслаждаюсь, делая их, сэр.

— Наслаждаешься?

— Когда я их делаю, сэр, связи у меня в мозгу возбуждаются по-особенному. Я слышал, как вы употребляли слово «наслаждаться». Тот смысл, который вы в него вкладываете, соответствует тому, что ощущаю я. Делая их, я наслаждаюсь, сэр.

Джералд Мартин поехал с Эндрю в региональный филиал «Ю. С. Роботс энд мекэникл мен корпорейшн». Сэра, члена Регионального законодательного собрания, старший робопсихолог принял немедленно. Собственно говоря, именно положение конгрессмена давало ему право иметь робота — в те первые дни, когда роботы были редкостью.

Тогда Эндрю еще ничего этого не понимал, но впоследствии, расширив сферу своих познаний, он мысленно воспроизвел эту сцену и увидел ее в надлежащем свете.

Мертон Мэнски, робопсихолог, слушал, все больше хмурился и не раз чуть было не принимался барабанить по столу. Лицо у него было испитое, лоб в глубоких складках, и, возможно, он выглядел старше своих лет.

— Создание роботов, мистер Мартин, — сказал он, — это не точное искусство. Яснее мне объяснить трудно, однако математические формулы, определяющие системы позитронных связей, чрезвычайно сложны и позволяют находить лишь приблизительные решения. Естественно, Три Закона непререкаемы, поскольку мы во всем исходим из них. Разумеется, вашего робота мы заменим…

— Ни в коем случае, — сказал Сэр. — Речь ведь не о неполадках. Свои прямые обязанности он выполняет безупречно. Но кроме того он изумительно режет по дереву, никогда не повторяясь. Он создает произведения искусства.

— Странно! — Мэнски словно бы растерялся. — Конечно, в настоящее время мы стремимся делать связи более общими… По-вашему, это истинное творчество?

— Судите сами. — Сэр протянул ему деревянный шарик с изображением площадки для игр. Фигурки детей были такими мелкими, что их не сразу удавалось различить, и в то же время они обладали поразительной пропорциональностью и настолько гармонировали с древесным рисунком, что и он казался вырезанным.

— Это его работа? — сказал Мэнски, возвращая шарик и покачивая головой. — Счастливая случайность. Что-то в расположении связей…

— А повторить вы сумеете?

— Скорее всего, нет. Ни о чем подобном еще ни разу не сообщалось.

— Отлично. Я рад, что Эндрю — единственный в своем роде.

Мэнски сказал:

— Полагаю, компания охотно взяла бы вашего робота для изучения.

Сэр ответил с неожиданной мрачностью:

— Ничего не выйдет. И думать забудьте. — Он обернулся к Эндрю. — Едем домой.

— Как вам угодно, сэр, — ответил Эндрю.

Мисс назначала свидания мальчикам и редко бывала дома. Теперь мир Эндрю сосредотачивался вокруг Крошки Мисс — уже далеко не крошки. Но она не забывала, что первое свое изделие он вырезал для нее — деревянный кулончик на серебряной цепочке, который она всегда носила на шее.

И это она первая воспротивилась манере Сэра раздаривать его изделия. Она сказала:

— Знаешь, папа, пусть те, кому они нравятся, платят за них. Они ведь стоят недешево.

— Давно ли ты стала корыстолюбивой, Мэнди? — спросил Сэр.

— Деньги пойдут не нам, папа, а художнику.

Эндрю никогда раньше не слышал этого слова и, когда у него выдалась свободная минута, посмотрел его значение в толковом словаре. А потом они с Сэром снова поехали. На этот раз к адвокату Сэра.

Сэр сказал адвокату: