Айзек Азимов - Книга 1. Галактическая история часть 1 – «Рассказы о роботах» и другие рассказы [компиляция]

Больше такое не повторится. На сей раз у меня нет предчувствия — кстати, теперь я знаю, что такое «предчувствие», — что он запретит мне пользоваться старым Писателем. Было бы глупо перепрограммировать меня, а потом запретить печатать.

Так я ему и сказал:

— Скажите, хозяин, могу ли я теперь пользоваться Писателем?

— В любое время, когда ты не занят другими делами, Кэл. Только ты должен показывать мне все, что напишешь.

— Разумеется, хозяин.

Он явно удивился моей готовности, поскольку ничего, кроме абракадабры, от меня не ждал. (Какое все-таки гадкое слово!) Больше он ее не увидит.

Я не стал тут же писать рассказ. Надо было вначале подумать. Полагаю, именно это имел в виду хозяин, когда говорил, что рассказ надо сочинить.

Оказалось, что вначале действительно надо думать, а уже потом записывать то, что пришло в голову. Дело оказалось сложнее, чем я поначалу предполагал.

Хозяин заметил мою озабоченность. Он спросил:

— Что ты делаешь, Кэл?

— Стараюсь придумать рассказ, — ответил я. — Трудная работа.

— Ты это понял, Кэл? Хорошо. Оказывается, перепрограммирование не только расширило твой словарный запас, но и интенсифицировало интеллект.

— Не уверен, что понял слово «интенсифицировало», — сказал я.

— Оно означает, что ты поумнел. Стал больше знать.

— Вы огорчены, хозяин?

— Вовсе нет. Я рад. Теперь у тебя больше шансов что-нибудь сочинить, а когда ты устанешь пытаться, от тебя все равно будет больше пользы.

Я обрадовался тому, что стану полезнее хозяину, хотя я не понял, что он имел в виду, когда говорил, что я устану пытаться.

Наконец в сознании у меня сложился рассказ, и я спросил у хозяина, когда лучше всего его написать.

— Подожди до ночи, — посоветовал он. — Тогда ты не будешь мне мешать. В углу, где стоит старый Писатель, есть свет, там ты и напишешь свой рассказ. Сколько, по-твоему, тебе потребуется времени?

— Совсем немного, — удивленно ответил я. — Я могу работать на Писателе очень быстро.

— Кэл, работать на Писателе далеко не… — Хозяин вдруг замолчал, подумал и произнес: — Ну давай, пиши. Научишься. Не буду давать тебе советы.

Он оказался прав. Печатать на Писателе оказалось далеко не самым важным. Я почти всю ночь сочинял рассказ. Очень трудно сообразить, какое слово за каким следует. Пришлось несколько раз стирать написанное и начинать заново.

Наконец рассказ был написан, я привожу его полностью. Я сохранил его потому, что это первый написанный мною рассказ. Это не абракадабра.

Однажды жыл детектиф по имени Кэл, который был очень хорошый детектиф и очень смелый. Ничево его не пугало. Представте его удевление однажды ночю когда он услышал вторжителя в доме своево хозяина.

Он варвался в кабенет. Там был вторжитель. Он залес черес окно. Стекло было расбито. Имена это и услышал Кэл, смелый детектиф своим хорошим слухом.

Он сказал:

— Стой, вторжитель!

Вторжитель самер и очень изпугался. Кэл почуствовал плохо потому что вторжитель изпугался.

Кэл сказал:

— Посматрите что вы зделали. Вы расбили окно.

— Да, — сказал вторжитель, выгледя очень стыдно. — Я ни хотел расбить окно.

Кэл был очень умный и заметил ашипку в словах вторжителя. Он сказал:

— Как же вы соберались зайти, если не хотели расбить окно?

— Я думал оно открыто, — сказал он. — Я пытался его открыть и оно расбилось.

— Что все-таки вы зделали? — спросил Кэл. — Зачем вы хотели в эту комнату, если это не ваша комната? Вы — вторжитель.

— Я не хотел делать вред, — сказал он.

— Это не так. Если бы вы не хотели вреда, вас бы здесь не было, — сказал Кэл. — Вас надо накасать.

— Пожалуйста не накасывай меня, — сказал вторжитель.

— Я не буду вас накасывать, — сказал Кэл. — Я не хочу пречинять вам несчастье или боль. Я позову хозяина.

Он позвал:

— Хозяин! Хозяин!

Пребежал хозяин.

— Что тут случилось?

— Вторжитель, — сказал я. — Я его исловил и он ждет ваше накасание.

Мой хозяин посмотрел на вторжителя и спросил:

— Ты жалееш что зделал?

— Жалею, — сказал вторжитель. Он плакал и вода текла ис его глаз как бывает с хозяевами когда им грусно.

— Будеш еще так делать? — спросил мой хозяин.

— Никокда. Я никокда не буду так делать, — сказал вторжитель.

— В этом случае, — сказал хозяин, — ты дастатачно накасан. Уходи и никокда так больше не делай.

Потом хозяин сказал:

— Ты хороший детектиф, Кэл. Я тобой горжусь.

Кэл очень радовался, что хозяин доволен.

Рассказ мне очень понравился, и я показал его хозяину. Я был уверен, что он тоже останется доволен.

Хозяин был больше чем доволен, потому что, когда он читал рассказ, он улыбался. Потом он посмотрел на меня и спросил:

— Это ты написал?

— Да, хозяин.

— Я имею в виду, ты сам? Ниоткуда не списывал?

— Я придумал его в своей голове, хозяин. Вам понравилось?

Он снова громко засмеялся:

— Интересно получилось.

Я немного разволновался.

— Смешно? — спросил я. — Я не умею писать, чтобы было смешно.

— Я знаю, Кэл. Оно само получилось смешно.

Я некоторое время обдумывал эту фразу. Потом спросил:

— Как может что-то получиться смешным?

— Это тяжело объяснить, но ты не волнуйся. Начнем с того, что ты пишешь с ошибками. Удивительно. Ты хорошо говоришь, из чего я предположил, что ты и пишешь правильно, но оказалось, что это не так. Ты никогда не станешь писателем, пока не научишься правильно писать слова и не допускать грамматических ошибок.

— Как я научусь писать правильно?

— Не волнуйся, Кэл, — сказал хозяин. — Мы вложим в тебя орфографический словарь. Лучше скажи, Кэл в рассказе — это ведь ты, да?

— Да. — Мне было приятно, что хозяин это отметил.

— Плохо. Нельзя писать, какой ты замечательный. Это неприятно читателю.

— Почему, хозяин?

— Потому что неприятно. Похоже, мне все же придется давать тебе советы, но я постараюсь быть предельно кратким. Расхваливать себя некрасиво. Кроме того, не надо утверждать, что ты великий, ты должен показать это своими поступками. И не пользуйся своим именем.

— Это правило?

— Хороший писатель может нарушить любое правило, но ты еще новичок. Следуй моим советам. Пока их всего несколько. Потом, если не бросишь писать, ты узнаешь, что существует огромное множество правил. К тому же, Кэл, у тебя будут проблемы с Тремя Законами Роботехники. Нельзя ожидать от злодеев, что они станут рыдать и раскаиваться. Люди совсем не такие. Иногда их действительно надо наказывать.

Я почувствовал, что позитронные мозговые проходы заработали с трудом.

— Мне трудно, — сказал я.

— Я знаю. Кроме того, в рассказе нет интриги. Можно и без нее, но с ней все-таки лучше. Что, если твой герой, которого ты назовешь как угодно, только не Кэлом, не знает, есть ли в доме посторонний? Как его вычислить? Вот тут ему и приходится думать головой. — При этих словах хозяин показал на свою голову.