Александр Хиневич - Неизведанные гати судьбы

Отдав мысленно команду "снять", внимательно пронаблюдал, как необычная одежда вновь превратилась в малый контейнер в моей левой руке. Услышав голоса своих сестриц и матушки, я быстро убрал контейнер с одеждой в свой заплечный мешок, который лежал рядом с кроватью на полу. В честный и правдивый ответ, о чудесном появлении у меня необычной одежды из сна, они могут и не поверить, а обманывать их у меня нет никакого желания. Зато теперь я прекрасно знаю, кому необходимо отдать два хранящихся в карманах контейнера. Скорее всего, Ставр изначально знал, для кого предназначены два других контейнера с необычной одеждой, но во время нашей встречи в древнем городе он не хотел, чтобы об этом стало известно его младшему брату. Вот к таким выводам я пришёл, осознав, что остальные коробочки с одеждой, предназначены только для великанов.

Мои размышления прервало появление матушки в моей комнате.

- Сынок, ты почему опять улёгся спать в одёже? - укоризненно сказала она.

- Да устал я просто, матушка. Принёс для тебя мёд от бортника, присел на кровать и тут же уснул. Ты лучше бы рассказала, что там с имперским чиновником случилось? - спросил я, чтобы сменить тему разговора. - Люди на улице говорят, что его солнечный удар хватил, вот он и рухнул на землю.

- Ежели бы всё так и было, Демидушка, то я быстро бы поставила того имперца на ноги. Там дела намного хуже обстоят. Имперский чиновник чуть богу своему душу не отдал, да только на его счастье меня вовремя позвали.

- А что случилось с ним?

- Да травили болезного медленным ядом. Видать какой-то злыдень очень хотел, чтобы он помер именно в нашем поселении. Сам прекрасно понимать должен, что имперские власти его смерть нашим людям бы приписали, а потом в поселении беду и разор учинили.

- Матушка, а почему ты думаешь, что вину за смерть на поселян положили бы?

- Так с ним же беда случилась как раз опосля обеда. Все имперцы во время трапезы хлебное вино, с собой привезённое, употребляли, и лишь ентот чиновник наш ягодный взвар пил, шибко он ему по нраву пришёлся.

- И что теперь будет с нашим поселением?

- Ничего с ним не случится. Я когда выяснила причину недуга чиновника, сразу Ярославу про яд рассказала, а он со старшим уездным урядником тайком проверил вещи остальных имперцев. Ведь со старшего урядника начальство голову сняло бы за то, что он не смог уберечь важного имперского чиновника. Вот ентот самый урядник и нашел в суме старшего писаря, склянку с ядом.

- Значит, выявили и схватили злыдня.

- Не только схватили, но и допросили уже. Он паршивец, после нескольких ударов нагайкой, старшему уряднику всё как есть поведал. На худое дело его надоумил старший братец, который в уездной церкви много лет попом служит. Вот и надумали злыдни отравить губернского чиновника у нас в поселении, дабы имперские власти прислали сюда войска и всех живущих тут нехристей под корень извели. Когда урядник спросил писаря, отчего у него такая ненависть к поселянам, тот ответил, что местные жители ещё их батюшке большое зло причинили.

- Уже не ихний ли батюшка был тем попом, который приказал сжечь Скоробогатово вместе с жителями?

- А тебе откуда про то ведомо, сынок? - удивлённо спросила матушка. - Насколько я помню, мы с Ярославом тебе про Скоробогатово ничего не сказывали. Дабы из-за одного неумного попа, у тебя не зародилась вражда ко всем верующим во Христа.

- Так нам про ту беду с деревней, в ночном дед Богуслав рассказывал. Мне непонятно, на что они надеялись зная, что в поселении живут две великие целительницы, такие как ты, матушка, и бабушка Анея, я даже не упоминаю про остальных травниц и знахарей.

- Так они через купцов, бывавших на нашем Торговом подворье, разузнали, что нас с Анеей Доброславной нет в поселении, ибо мы надолго уехали к тяжелобольным. А все остальные наши травницы и знахари в ядах плохо разбираются. Потому-то и решились на своё злодейство, так как прекрасно знали, что помочь отравленному имперскому чиновнику будет некому. Да на их беду, я раньше времени домой возвернулась и не дала свершиться их чёрному делу. Чиновник тот уже в сознании, правда слаб ещё, но он скоро поправится и на ноги встанет. Ему уже старший урядник всё дело обсказал, и того злыдня-писаря показал. Имперский чиновник приказал старшего писаря в холодную посадить, а чтобы тот ненароком не убёг и не предупредил своего старшего братца, вокруг поселения расставили оружные караулы из казаков. Теперь, пока имперец не поправится, казаки никого из поселения выпускать не будут.

- И сколько людям ждать его выздоровления, матушка?

- Дня три-четыре, не больше. А почему ты спросил про сроки выздоровления, сынок?

- Да я думал завтра поутру вновь в лес пойти, есть у меня желание посмотреть что в дальнем урмане за Чёртовой сопкой происходит и какая живность там водится.

- Не выпустят тебя казаки, Демидушка. Придётся подождать, пока имперский чиновник на ноги встанет, и все пришлые покинут наше поселение.

- Ну что же, значит так тому и быть.

Матушка посмотрела на меня с улыбкой, а потом сказала.

- Иди умойся, сынок, и подходи в летнюю трапезную, а то две мои егозы домой голодные с улицы вернулись. Вот я вас всех и покормлю.

- А отец тоже домой возвернулся?

- Нет. Он до сих пор с имперскими чиновниками какие-то дела улаживает.

Быстро умывшись в бочке с дождевой водой, я направился в летнюю трапезную, где меня ждали за обеденным столом матушка и сёстры...

Поселение "Урманное"

В Алтайском Белогорье

За повседневными домашними делами, четыре дня для меня пролетели совсем незаметно. Причиной этого оказались мои сестрицы Влада и Неждана, которые за прошедшие дни ни на шаг не отходили от меня, засыпая всевозможными вопросами и пересказывая мне все поселенские новости. В ожидании возвращения матушки из дома старосты, мы с Яринкой накормили вкусным обедом двух непосед, после чего, я наконец-то занялся подготовкой к выходу в лес, а сёстры побежали на улицу играть с подружками.

Несмотря на солнечный день и добрые вести принесённые матушкой о том, что все важные имперские чиновники, совместно с охранявшими их казаками, уже покинули наше поселение, даже при наступлении вечера, выйти из дома на охоту у меня не получилось. Этому помешали два произошедших события.

Сначала Нежданка, играющая в горелки со своими подружками, на улице у наших ворот, на ровном месте подвернула правую ногу, и мне пришлось на руках нести плачущую сестрицу в дом, чтобы наша матушка осмотрела её повреждённую ногу. Внимательно ощупав ступню егозы и наложив тугую повязку, матушка мне сказала, что ничего страшного с Нежданой не случилось, что у неё простой вывих, который она уже вправила. Непоседа услышав это, тут же перестала плакать, стала просить разрешения пойти поиграть на улицу. Однако матушка строго-настрого наказала Неждане лежать и не вставать с кровати хотя бы до утра, если она не хочет на всю жизнь остаться хромоножкой. Погрустневшая сестрёнка, попросила меня посидеть с ней и почитать какую-нибудь интересную книжку. Пришлось уважить Неждану и читать ей книжку с былинами, про древних и могучих богатырей. Под мой тихий голос сестрица быстро заснула, а когда я вышел из дому во двор, то через калитку пулей пролетела Влада.