Ларри Нивен - Мошка в зенице Господней [litres]

– Вы слышали про зонд чужаков?

Священник отчасти утратил свою самоуверенность.

– Да.

– Мы считаем, что его запустили лазерными пушками с Мошки.

Это привело священника в замешательство, но затем он захохотал и смеялся долго и громко. Сотрясаясь от смеха, он поманил визитеров за собой. Очутившись в церкви, священник молча прошел с ними по потрескавшейся плитке через весь зал, а затем вступил в главное святилище.

И встал в стороне, поглядывая на их лица.

Лик Господа занимал половину стены и напоминал гигантскую голограмму. Звезды у края оказались слегка размазаны, что бывало только с древними голограммами.

Глаз на Лике горел чистым зеленым огнем – пугающе ярким… и с красным пятнышком на нем самом.

Могло показаться, что Глаз пронизывает зрителя насквозь, а потом уводит за собой – прямо в бесконечность.

– Боже мой! – воскликнул Стейли и поспешно добавил: – То есть я хотел сказать… Ну и ну! Какую индустриальную мощь должен иметь мир, чтобы послать такой свет на тридцать пять световых лет!

– Я не забыл ни единой детали… – прошептал Поттер.

– Полюбовались? – напевно произнес священник. – По-вашему, это игра красок? Ну, довольно с вас?

– Да, – ответил Реннер, и они покинули святилище.

Выйдя из церкви, они остановились. Реннер покачал головой.

– Нисколько не порицаю Литлмида, – сказал он. – Удивительно, как он не обратил в свою веру всю планету!

– Мы упрямы, – заметил Поттер. – Эта точка на ночном небе всегда слишком явственна и…

– Идеальна для простаков? – подсказал Реннер.

– Да. На Новой Шотландии люди не терпят, когда с ними обращаются как с тупицами, даже Он.

Вспомнив потрепанное временем здание, Реннер вздохнул.

– Думаю, Церковь Его Имени переживает худшие дни с тех пор, как Литлмид увидел свет.

– Да. А в две тысячи девятьсот втором году Глаз погас… Сто пятнадцать лет назад. Событие хорошо задокументировано. И астрономия умыла руки – до возвращения Империи.

– Мошка погасла внезапно?

Поттер пожал плечами.

– Не могут вам сказать. Вероятно, это произошло постепенно… или нет… так или иначе, никто сперва ничего не заметил. Вы, конечно, понимаете, что людская цивилизация отвоевала у бесплодного мира не так уж много места, и люди чаще смотрели себе под ноги, а не обращали взоры к небу. Но, мистер Реннер, когда той ночью Угольный Мешок поднялся из-за горизонта, он уже смахивал на слепца. Для егоистов Господь словно опять погрузился в сон.

– Забыв про них?

– Говард Литлмид принял изрядную дозу снотворного. Егоисты говорят, торопился на встречу с Господом.

– Да… такое объяснение было необходимо, – протянул Реннер. – Что-то вы притихли, мистер Стейли.

Хорст мрачно взглянул вверх.

– Они в силах построить лазерную пушку, которая полыхает в нашем небе, а мы снаряжаем военную экспедицию! Мы полетим в самое пекло!

С большим трудом удалось собрать всех на ангарной палубе. Закрытые шлюзовые створы – их недавний ремонт бросался в глаза – оказались единственной просторной площадкой, способной вместить сразу и команду корабля и научный персонал, – но и здесь едва хватало свободного места.

Ангар был забит оборудованием и снаряжением: посадочная шлюпка, баркас, катер, научные приборы, корабельные запасы и устройства, о назначении которых Блейн даже не догадывался. Люди доктора Хорвата настаивали на погрузке всего оборудования на случай, если что-то вдруг срочно понадобится, военные с трудом сдерживали натиск ученых.

Экспедицию такого рода организовывали впервые, и на «Макартуре» воцарился хаос.

Огромное пространство было забито под завязку. Сюда прибыли вице-король Меррилл, министр Армстронг, адмирал Кранстон, кардинал Рэндольф и множество других высокопоставленных (и не очень) гостей.

Сам Род надеялся, что его подчиненные сумели должным образом подготовиться к отлету. Дни выдались суматошными, а ведь еще следовало разобраться с горой бумаг и написать рапорты. В общем, для генеральной проверки «Макартура» оставалось совсем мало времени. Сейчас, в ожидании прощальной церемонии, Род мечтал поскорее покончить со столичной жизнью и осесть отшельником на борту «Макартура».

А теперь в течение года его начальником будет адмирал Кутузов. Род подозревал, что адмирал не вполне доволен командиром подчиненного ему корабля. Русский явно был далек от церемонии, проходившей в ангарном шлюзе «Макартура».

Не заметить Кутузова было невозможно. Массивный, плотный мужчина с грубоватым чувством юмора, он смахивал на общественного деятеля из учебника по русской истории и говорил точно так же. Частично это явилось следствием его воспитания на Святой Екатерине, но главную роль играли личные пристрастия. Долгие часы Кутузов проводил, изучая древнерусские обычаи и усваивая традиции своего народа. Мостик его флагманского корабля украшали иконы, в каюте кипел самовар, а команда разучивала то, что Кутузов считал точным воссозданием казачьих танцев.

Во флоте укоренилось мнение, что Кутузов – настоящий универсал: чрезвычайно компетентный, неукоснительно выполняющий любые полученные приказы и настолько не нуждающийся в человеческом сострадании, что рядом с ним люди испытывали неловкость. Поскольку флот и Парламент официально одобрили действия Кутузова, приказавшего уничтожить восставшую планету, – а Имперский Совет постановил, что данная суровая мера предотвратила распространение мятежа по всему сектору, – адмирала приглашали на общественные мероприятия, но никто не огорчался, если он отказывался от приглашения.

– Похоже, наша главная проблема состоит в том, чтобы совладать с безумными русскими обычаями, – проворчал Синклер, когда офицеры «Макартура» обсуждали своего нового адмирала.

– Они ничем не хуже шотландских, – возразил первый лейтенант Каргилл. – По крайней мере, Кутузов не пытается заставить нас понимать свой родной язык. Кутузов неплохо изъясняется на англике.

– По-твоему, мы на Шотландии говорим не на англике? – взвился Синклер.

– Думай что угодно, – ответил Каргилл, но затем что-то прикинул и произнес: – Сэнди, ты остынь немного. Порой, когда ты волнуешься, я ничего не могу понять, но… давай-ка лучше выпьем, ладно?

«А Каргилл хочет вести себя с Синклером по-дружески, – подумал Род. – Причина ясна: пока корабль – на Новой Шотландии и им занимаются люди с верфей под началом Макферсона, Каргилл не будет раздражать старшего механика. Иначе дело может дойти до переезда из каюты… или чего-нибудь похуже».

Вице-король Меррилл что-то вещал. Род отогнал посторонние мысли и принялся напряженно вслушиваться в журчание начальственного голоса.