Пол Андерсон - Нелимитированная орбита [Сетевая компиляция из разных изданий]

Коффин молотил по ребрам и спине Яна полуонемевшим кулаком. Свобода, казалось, не замечал ударов. Перед глазами у Коффина поплыли черные круги. Старею я, старею. Рюкзак мешал ему обхватить Свободу за плечи и помочь своей правой руке удержать оружие. Ветер ли шумел у него в ушах, или этот шум — предвестник обморока?

Ослабевшая левая рука наткнулась на что-то твердое. Пальцы вцепились в рукоятку с насечкой. Сам того не осознавая, Коффин вытащил из кобуры пистолет Свободы и стукнул Яна стволом в висок. Выругавшись, Ян отпустил его правую руку и потянулся за своим оружием. Освободившейся рукой с пистолетом Коффин нанес противнику сокрушительный удар за ухом.

Свобода обмяк. Коффин, извиваясь всем телом, выполз из-под него. Они лежали рядом друг с другом, уткнувшись лицами в траву. Какая-то зверюга с кожистыми крыльями пролетела совсем низко, приглядываясь.

Пистолеты в обеих руках заставили Коффина очнуться первым. Он отполз в сторону, чтобы не подвергнуться внезапной атаке. Через несколько минут он сумел подняться. Свобода тем временем уже сел. Лицо у шахтера было белым, кровь склеила пряди волос истекала вниз, на шею. Он рассматривал Коффина, не говоря ни слова, так долго, что тот забеспокоился, не поранил ли спутника всерьез.

— С вами все в порядке? — прошептал Коффин. Шепот не в состоянии был пробиться сквозь ветер, но Свобода, похоже, понял.

— Да. Думаю, да. Если не считать вас.

— Я не ранен. Ничего серьезного.

Стволы пистолетов опустились. Свобода начал подниматься на ноги. Коффин рывком нацелил на него оба ствола.

— Не двигайтесь!

— Вы что, совсем ополоумели?! — рявкнул Свобода.

— Нет. У меня не было другого выхода. Я даже не надеюсь, что вы когда-нибудь меня простите. Подавайте в суд, когда вернемся домой. Я заплачу любую компенсацию, какую смогу. Неужели вы не понимаете? Мы должны найти Дэнни! А вы собирались прекратить поиск. — Коффин, выдохнувшись, умолк.

— Мы никогда не вернемся домой, — сказал Свобода. — Вы сошли с ума. Признайте это и отдайте мне оружие.

— Нет. — Коффин не мог оторвать взгляда от кровавых потеков на голове Свободы. И от седых прядей. Мы с тобой одной крови, ты и я, хотелось сказать Коффину. Мне ведом твой страх, и одиночество, и усталость, твои воспоминания о молодости и удивление от того, что молодость стала воспоминанием, твоя тускнеющая надежда на еще одну надежду перед неизбежным концом. Все это мне знакомо. Зачем нам ненавидеть друг друга? Но вслух он не смог произнести ни слова.

— Чего вы хотите? — спросил Свобода. — Долго мы будем здесь шататься, прежде чем вы признаете, что мальчик умер?

— Всего несколько дней! — взмолился Коффин. Ему хотелось зарыдать, слезы жгли ему глаза, но он забыл, как это делается. — Я не могу сказать вам точно. Мы решим потом, позже.

Свобода не шевелясь глядел на него. Тварь с крыльями птеродактиля издала истошный вопль: дескать, подыхайте скорее, чего медлите! В конце концов Свобода открутил пробку с фляжки, ополоснул лицо и напился.

— Могу признаться, в свою очередь, что я собирался отобрать у вас оружие завтра, — сказал он. Кривая улыбка приподняла краешки губ.

— Мне связать вас перед сном? — простонал Коффин.

— А справитесь? Я сильнее вас. Положите-ка пистолеты, чтобы связать меня, и посмотрим, что будет.

Коффин помрачнел.

— Ничего, что-нибудь придумаем, — сказал он. — Вы под моим руководством завяжете скользящие узлы и сами замотаетесь в веревку. А теперь марш вперед!

Свобода пошел к югу. Коффин следовал за ним на безопасной дистанции. Южное направление имело одно, пусть даже эфемерное, преимущество перед северным. Дэнни, дойдя до каньона, предпочел бы, чтобы ветер дул ему в спину. Если только это крылатое чудовище не прилетело сюда с кровавой трапезы. Нет! Он не имеет права так думать!

Идти вдоль края каньона, постепенно спускаясь вниз, оказалось легче, чем по лесу. Коффин скоро попал в ритм. Сознание его абстрагировалось от боли, жажды, голода и издевательских пинков ветра. Сейчас ему нужны только ноги, пистолеты, один глаз для наблюдения за кромкой каньона и другой — за Свободой. Коффин смутно ощущал, что спотыкается чуть ли не на каждом шагу, видел, как сгущаются ползущие по небу сумерки, но все это не было реальным. Он и сам не был реальным, он не существовал ни теперь, ни прежде, — ничего не существовало, кроме поиска.

Пока радиолокаторная антенна не повернулась и не застыла в одном направлении.

Прошагав километров десять вдоль края каньона, они спустились больше чем на километр и оказались немногим выше уровня моря. Физическая боль почти не воспринималась меркнущим сознанием. Они спотыкались, оскальзывались, падали, катились, подымались на ноги и тупо разглядывали кровь, выступавшую на теле от порезов острыми камнями. Как-то Коффин спросил:

— Это похоже на опьянение?

— Есть немного, — ответил Свобода, силясь поставить горизонт на место. Но тот навис над головой, сияющий в центре и потемневший на флангах от приближения ночи. Идиотство какое-то — разве можно идти под горизонтом?

— Зачем люди напиваются? — Коффин обхватил голову руками, чтобы не дать ей улететь.

— Я не напиваюсь. — Свобода услышал, как его голос колокольным звоном бьется о стенки исполинского каньона. — Не часто… только для веселья…

Его скрутила тошнота. Он упал на колени. Коффин поддерживал его, пока его рвало.

Они опять пошли вперед и шли до тех пор, пока не набрели на скалу. Она торчала прямо из травы, открытая всем ветрам, похожая на тридцатиметровый языческий идол из серого камня. Высоко над ней, сверкая крыльями в закатном свете солнца, парила меч-птица. Когда они прошагали мимо скалы, локаторная антенна повернулась назад.

Коффин остановился.

— Вы можете… посмотреть… циферблат? — спросил он. — У меня в глазах… плывет.

Свобода сощурился. У него было такое впечатление, будто он смотрит на шкалу сквозь струю бегущей воды. Всякий раз как только он пытался определить, где находится стрелка, ее подергивало рябью. Циферблат то приближался до невозможности — белая планета с таинственными знаками на челе, — то уходил в бесконечную даль. Лихорадочное жужжание исходило от него, наполняя вселенную, и стены вселенной рушились, и галактики разбегались в пустоту.

Свобода не сдавался. Он затаился, подобно коту, подстерегающему мышь. Наконец, как он и надеялся, рябь на секунду прекратилась. Ян впился глазами в шкалу. Стрелка стояла на максимуме. Дэнни здесь!

Свобода с криками обежал вокруг скалы. Ее основание, около семидесяти метров в окружности, было усыпано обломками обвалившихся камней. Наткнувшись на Коффина, Свобода сел, тяжело дыша, и показал на вершину.