Фредерик Пол - Граница земли. Дедушка сорвиголова

Дженни потянулась к сыну, но внезапно очнувшийся Трегарт оттолкнул его.

- Нет, - крикнул он, наклоняясь, чтобы поднять с земли мертвый ствол маленькой пальмы. - Не слушай ее, Пепито! Лезь в лодку! И ты тоже, Грациэла! Дженни, я тебя предупреждаю!..

Женщина помедлила, спокойно разглядывая Трегарта.

- Но то, что я сказала, справедливо и для тебя, Рон Трегарт.

- Стой! - отчаянно заорал он, сознавая, что его слышат другие, понимая, что через несколько секунд остальные трое присоединятся к Дженни, и их станет больше, и они принудят его…

Джени Сторм не остановилась.

Всхлипнув, Трегарт нанес удар вслепую импровизированной дубинкой. Она раскололась на части, попав Дженни в лицо - дерево за годы стало хрупким, - но сила удара заставила Дженни упасть на спину.

И у Рона Трегарта было время запрыгнуть в лодку. По счастью, мотор завелся. Грациэла уже сидела за рычагами управления. Когда лодка отошла от берега, Трегарт увидел, как его жена поднимается на ноги; лицо ее было в крови, и она протягивала руки к своему мужу.

- Но я хотела дать вам вечность! - крикнула она.

- Мы выбрали жизнь! - ответил ей Трегарт и отвернулся, чтобы успокоить своего плачущего сына.

Всю дорогу по реке до пролива они провели в страхе, что их будет преследовать другая, более быстрая лодка, или что вернется вертолет, или что появится еще чтонибудь, что отрежет им пути к бегству. Но никто не преследовал их. Время запуска было слишком близко.

На рассвете Грациэла затаила дыхание. Они проплывали мимо стартовой площадки. Огромный, обтекаемой формы корабль Вечного был теперь хорошо виден.

Сотни людей подходили к ракете.

Озадаченно сдвинув брови, Трегарт вытащил бинокль и навел его на стартовую площадку. Один за другим люди поднимались по лестнице к верхней ступени ракеты. Все они стояли в одной бесконечно длинной очереди. А когда очередной достигал верха лестницы…

- Боже праведный, - прошептал Трегарт, опуская бинокль, - глазам своим не верю!

Но когда Грациэла взяла бинокль из его рук, последние сомнения развеялись. Как только очередной человек со звездой во лбу достигал верхней ступени лестницы, он наклонялся вперед, чтобы прикоснуться лбом к огромному сверкающему Звездному Камню.

Коснувшись камня, драгоценная звезда на челе человека словно бы всасывалась им, сливалась с ним. Затем человек замирал с пустыми глазами, словно бы ожидая чего-то…

И следующий в очереди нежно, почти с любовью отбрасывал покинутое тело своего предшественника через борт маленькой платформы на гору тел у стартовой площадки.

Цепь добровольцев, стремящихся к самопожертвованию, была бесконечной. Как только она становилась короче, новая группа бросала все свои дела и присоединялась к очереди.

Трегарт посмотрел на Грациэлу и мальчика, а потом внезапно, без единого слова, заглушил мотор. Маленькая лодка тихо закачалась на волнах, бегущих из открытого моря.

- Разве нам не надо… - начала Грациэла, но Трегарт, не дослушав, покачал головой.

- Больше никто не пойдет за нами, - сказал он. - Нет времени. Они собираются запустить корабль.

- Но все-таки…

Он посмотрел на нее с состраданием.

- В этот камень уходит то, - проговорил он мягко, что было твоим мужем, и то, что было моей женой. Я думаю, мне хотелось бы посмотреть на их отлет.

Вся процедура заняла еще больше часа. И когда последний человек остановился на верхней площадке лестницы, солнце уже стояло высоко.

А человеком этим была Дженни Сторм.

Она повернулась и посмотрела в их сторону. Трегарт не знал, могла ли она их увидеть, но смотрела она долго, а потом отвернулась и прижалась лбом к поверхности камня.

Ее тело безжизненно осело на платформу.

Все остальное происходило само по себе. Последняя панель НЕКСО, закрывавшая Звездный Камень, опустилась и встала на свое место. Платформа откатилась на метр или два, тело Дженни Сторм соскользнуло с нее и упало на землю где-то за пределами видимости…

Воздух содрогнулся от грохота, который был слишком оглушительным, чтобы назвать его просто звуком, и волна пламени лизнула мертвые тела, и вспыхнул свет, слишком яркий, чтобы назвать его просто светом…

А затем Звездный Камень Вечного и его корабль-носитель начали подниматься - медленно, размеренно, неумолимо… скорость корабля все увеличивалась… он шел все выше и выше…

Пока не осталось только воспоминание о его пламени. Только белое облачно дыма ползло по небу.

- Они ушли, - проговорил Рон Трегарт.

- Она никогда не вернется, - всхлипнул Пепито.

- Она хотела этого. - шепнула мальчику Грациэла. - Она хотела дать нам Вечность. Мы выбрали жизнь - даже если однажды придет день, когда нам придется оплатить выбор смертью, а она будет жить вечно.

- Без нас, - проговорил Трегарт, заводя мотор и направляясь в ласковое море, где, рано или поздно, их найдет «Гауссберг-три».

С меня хватит этого места. И хватит с меня суши вообще.

- И с меня тоже хватило, - откликнулась Грациэла. - Я больше никогда сюда не вернусь.

Пепито запрокинул голову, чтобы взглянуть на белый облачный след в рассветном небе, и задумчиво проговорил:

- Но когда-нибудь, когда я вырасту большой, я, наверно, вернусь.

Я - один из элементов Вечного, и я живу. Но более я не живу в вечном. Я остаюсь позади.

Я остаюсь, чтобы работа Вечного была завершена, потому что мне доверена грубая работа - направлять металлический механизм, который управляет двигателями и дает отсчет, в конце которого Звездный Камень Вечного отправится далее в своей бесконечной одиссее.

Я остаюсь, но я скорблю.

Я оплакиваю потерю всех тех элементов Вечного, которые ушли, оставив меня в одиночестве и отделенности от других, в мире слабой животной плоти.

Я оплакиваю одиночество, которое предстоит мне, но я делаю работу Вечного.

Я вершу работу Вечного и ныне. Я продолжу вершить работу Вечного. Даже после того, как Звездный Камень уйдет с орбиты последней мертвой планеты этой покинутой звезды, я буду продолжать действовать. Ибо я остаюсь здесь с уверенностью, что однажды некоторые из этих смертных частиц плоти присоединятся ко мне…

И тогда мы сольемся с другими, и спасем и их тоже, и поднимемся, чтобы слиться с Вечным где-нибудь в невероятно отдаленном мире, в будущем столь отдаленном, что это нельзя ни постичь, ни представить…

И тогда мы все воистину будем жить в Вечном. Всегда. Потому что жизнь на Земле достигла своей цели.

Махлон родил Тимоти, и Тимоти родил Натана, и Натан родил Роджера, жили они на Земле долго. Но затем Роджер родил Орвилла, а тот буквально взбесился. Он родил Огастеса, Уэйна, Уолтера, Бенджамина, а также моего отца Карла. По-видимому, это было уже слишком, раз Гидеон Апшур счел нужным вмешаться.