Фредерик Пол - Путь домой

— Так ты серьезно, да?

— Серьезно.

— Ведь глупо же! Знаешь, там и моих предков полно.

— Твоих предков там нет, иначе ты бы здесь не стоял, — угрюмо заметил Сэнди.

— Я имею в виду ту же самую партию яиц из холодильников. И наверняка там найдутся мои дети, не считая даже тех, от Четвертой Главной, — с небрежной ноткой гордости заключил Оби.

— Это не одно и то же.

— Нет, одно, — сказал Оби, теряя терпение. — Ты идешь или нет?

Сэнди пожал плечами и все еще нехотя, последовал за ним. Но оказалось, что в лаборатории им попасть не было суждено. В дверях их встретил один из Вышестоящих, с суровым видом немедленно объявивший, что над новыми организмами сейчас лаборатории не работают, разве юношам не известно, что все генетики подготавливаются к наплыву образцов с Земли, к изучению неизвестных созданий, чтобы обогатить запасы генных банков? О каких новых разновидностях растений, хухиков и титчхиков — более забавных на вид или более продуктивных — может идти речь? Кроме того, отметил Вышестоящий, в лабораториях им делать нечего, не правда ли?

Оби и Сэнди поспешили отступить.

— А, ладно, — вздохнул Оби. — Ты все равно идти не хотел. Ага, придумал!

Пошли посмотрим, какие вещи для нас изготовляют!

В лабораторных отсеках было жарко, и не только из–за того, что находились они в части корабля, сильнее других нагревшейся во время маневра вблизи местного солнца. Здесь изготовляли разные вещи, и потому были устроены печи, горны и тигли.

Сэнди смотрел как околдованный. В первом отсеке два пожилых хакхлийца хлопотали у смесителя пластических масс, из которого извлекались ткани разных расцветок и текстур.

— Это для тебя, — гордо проговорил руководитель. — Вот это — на носки, это — на белье, а вот из этого получится «галстук». Но если хотите что–нибудь поинтереснее увидеть, загляните в соседнюю дверь.

В соседнем отсеке, как и было сообщено, оказалось поинтереснее и даже жарче, чем в тканевом отсеке. Частично жар шел от печи. Пожилой Вышестоящий надзирал за двумя техниками, осторожно двигавшими плавильный тигель. Они накренили тигель, и в чан с высокими стенками упали сверкающие, раскаленно–оранжевые капли. Заглянуть в чан Сэнди не мог, но услышал резкое сердитое шипение.

Потом Вышестоящий сунул руку в чан (Сэнди заморгал, но вода в чане, очевидно, оставалась холодной, несмотря на расплавленные капли) и вытащил пару кусочков желтого металла неправильной формы. Зашипев, он несколько раз перебросил кусочки с ладони на ладонь, потом вручил один Сэнди.

— Золото, — гордо сказал он, используя английские слова. — Тебе. Чтобы покупать вещи.

— Да–да, для покупки вещей, — согласно закивал Сэнди.

Сколько занятий они провели, обучаясь «ходить в магазин», «покупать» и «платить»! Крошечный желтый слиток обжигал ладонь, но Сэнди держал его с благоговением, потому что штучка эта была в земном стиле.

— По–моему, покупать вещи глупо, — включился в разговор Оби, с любопытством поигрывавший другим маленьким слитком. Он поднял голову, и слезы удивления брызнули из глаз. — Тезей! — воскликнул он. — Не ожидал встретить здесь тебя!

Очевидно, второй юный хакхлиец тоже не предполагал увидеть Оби и Сэнди в мастерской. Тезей — как и еще три или четыре дюжины молодых хакхлийцев — вырос вместе с Оби и Сэнди, они вместе учились, а потом их внезапно разлучили, после того как была отобрана полудюжина для высадки на Землю.

Очевидно было и то, что золотых дел мастеру непредвиденная встреча друзей детства не понравилась. Оставив тигель, он склонился над экраном связи, а Тезей тем временем произнес подозрительным тоном:

— Вам двоим, сюда не разрешается заходить.

— Почему же?

— Потому что таков приказ, вот почему!

— Это не причина, — Оби упрямо держался их собственной версии.

— Нам приказали не покидать отсека, и все. Потом нам, было велели пойти в… другое место… и никто не запрещал немного погулять. А ты что делаешь здесь?

— Кое–что нужно забрать, — сказал отверженный. — Если вас поймают, сглотнете собственный плевок.

— Почему? Какие здесь великие секреты?

— Секреты разглашать не полагается, — отрезал Тезей, и оба медленно сошлись нос к носу, свирепо глядя друг на друга.

Лизавдр прекрасно понимая: если двое хакхлийцев намерены выяснить отношения, то ему лучше держаться подальше. Но эти двое были его друзьями, по крайней мере, Оби определенно был другом, а Тезей товарищем, пока группу не разделили. Он открыл было рот, чтобы попробовать урезонить забияк.

Его усилия не понадобились — пронзительно закудахтал коммуникатор.

— Джон Уильям Вашингтон! Хо—Сетхик–ти–Коли–как!

Это был голос Май Тары, и судя по тому, что она назвала их полными именами, они попали в серьезный переплет. Сэнди бросил свирепый взгляд на золотых дел мастера, который их выдал, но вступать в спор времени не оставалось.

— Когда Вышештоящий вызвал меня, я не поверила швоим ушам, но он шказал правду! — продолжала Май Тара. — Вы оба находитешь в неположенном меште! Немедленно отяравляйтешь в швой отшек. Лишандр! Я ш тобой поговорю. А ты, Оберон — в шимуляторную, твое мешто там.

Когда Май Тара появилась в жилом отсеке когорты, — Лизандр опередил ее, потому что Май Тара хромала сильнее, чем всегда, — она обнаружила Лизандра в его личной учебной кабинке, грустно созерцающего фотографию матери. Со стороны Лизандра это было коварной уловкой, но не совсем. Если случались неприятности, Сэнди находил утешение, созерцая единственную вещь, оставшуюся на память от женщины, давшей ему жизнь. С другой стороны, имела место военная хитрость, потому что Сэнди давно заметил: гнев Май Тары зачастую удается пригасить, сыграв на сочувствии.

— Не штарайшя, Лишандр, — строго сказала Май Тара. — Шегодня ты шебя вел очень плохо.

— Я знаю, Май Тара, я виноват, — ответил Сэнди голосом каящегося грешника, но при этом добавил: — Май Тара, а почему не осталось других фотографий?

Май Тара укоряюще зашипела на него, но Сэнди понял, что воспитательница попалась на крючок.

— Хакхлийцы обычно не хранят шнимки умерших.

— Я не хакхлиец!

— Шовершенно верно, — согласилась она, при этом голос ее потеплел.

— Но ничего другого не ошталошь. Шнимок нашли в бумажнике твоего отца. Твоя мама на нем хорошо получилашь.

— Так ты знаешь, как она на самом деле выглядела? — с жаром поинтересовался Сэнди.

— Конечно, — сказала Май Тара и добавила тактично: — Твоя мама была крашивая. То ешть для земного жителя. И мне кажетшя, ты очень на нее похож.

Сэнди скептически нахмурился.

— Как же это? Она такая стройненькая, а я — толстяк!

— Ты не толштый, Лишандр. У тебя мощная мушкулатура.