Фредерик Пол - Путь домой

— Посмотрю–ка я, что там происходит, — сказала она. — Я тебя на минутку покину.

Сэнди, предоставленный сам себе, принялся бродить по магазину, продолжая удивляться.

Сколько всякой одежды! Для самых разных частей тела, из множества различных тканей, любых цветов и оттенков — и неисчислимым разнообразием пуговиц, пуговичек, застежек, кружев, манжет, карманов, оборок, складок!

Некоторые вещи показались Сэнди откровенной глупостью. (Например, для чего предназначен кружевной поясок — что–то вроде трусиков, но без промежности? Возможно, эта деталь — чтобы приспособить вещицу к особенностям мужского телосложения, но почему тогда вещь продается в секции «Дамское белье»?)

Он заметил, что на него, открыв рот, уставилась молоденькая девушка. Она только что покинула нишу с табличкой «Примерочная», где примеряла купальник–бикини; Сэнди сообразил, что в этой секции ему, как мужчине, не место. Он поспешил прочь и наткнулся на отдел верхней мужской одежды — ну и громадный же магазин! — где длинные ряды вешалок и стеллажей были заполнены одними только «куртками», «ветровками», «спортивными пиджаками», «брюками свободного покроя» и «костюмами для торжественных случаев».

Сэнди побрел дальше и очутился в обувном отделе. Он залюбовался лаковым, почти зеркальным блеском некоторых моделей — можно даже увидеть собственное, вытянутое отражение, если поднести отполированную штуковину к лицу! А расцветки? Лаванда, бледно–зеленая, усыпанная темно–зелеными ромбиками; туфли цвета персика и цвета неба; алые, золотисто–желтые, оранжевые… Почему Маргарет посоветовала ему купить уныло–коричневые и черные? К тому же выбранные по ее совету туфли были почти плоскими, а здесь — стеллажи великолепнейшей обуви на каблуках, всех цветов, и каблуки прибавят ему росту, прибавят добрых пять дюймов!

Он понимающе улыбнулся. Он не сердился на Маргарет. Конечно же, она выше его ростом и хочет, чтобы так и оставалось. Не важно. Он нашел себе обувь по вкусу. Взяв в каждую руку по паре, он решительным шагом направился к столику продавца и поинтересовался у изумленной женщины:

— У вас найдутся такие же моего размера?

…Маргарет объяснила Сэнди допущенную им оплошность. По ее словам, для женщин и мужчин существовала отдельно мужская и отдельно женская обувь, и, как правило, мужчины не носили высоких каблуков, но в остальном процедура покупки прошла вполне легко и быстро — не только потому, что покупка одежды считалась делом заурядным, но и благодаря доброжелательному отношению продавцов и портных из переделочной: они себя не помнили от удовольствия оказать услугу незнакомцу, прилетевшему на инопланетном космическом корабле. Остальные покупатели поджидали, пока чуть ли не весь персонал продавцов суетился вокруг Сэнди, выполняя его просьбы и пожелания. Они вовсе не возражали подождать — едва заметив Сэнди, тут же обступали его, а кое–кто даже заглядывал в просвет неплотно задернутой занавески примерочной. Враждебности в их отношении Сэнди совершенно не замечал. Любопытство — да. Очень много любопытства, и, более того, эти люди были гостеприимны. Он был гостем, а они — радушными хозяевами. Добро пожаловать, говорили ему их взгляды и улыбки.

Он вернулся домой.

Правда, вокруг него оказалось столько земных женщин (но ни одна не могла поспорить ростом и фигурой с великолепной Маргарет Дарп!), что у Сэнди возникла небольшая проблема: он то и дело испытывал определенного свойства возбуждение.

Одна из молодых продавщиц, измерявшая длину брюк для Сэнди, покраснела, и с улыбкой отвернулась, и Сэнди сообразил, что даже сквозь ткань заметна выпуклость, вызванная его подъемом сил. И что же теперь человеку делать?

Среди хакхлийцев подобное происшествие — событие радостное. Любая хакхлийка, что окажется поблизости, счастлива посодействовать. Но Сэнди находился среди землян.

Сэнди усердно просматривал земные фильмы, выискивая намеки и полезные детали, пытаясь отыскать ключ к разгадке проблемы: как надлежит вести себя с земной женщиной, если желаешь вступить с ней в определенного рода отношения? Но ничего определенного из фильмов он не узнал. То есть определенный протокол соблюдался. Более того, брачный ритуал часто составлял основу сюжета большинства лент, особенно таких, где парень и девушка пели друг дружке песни о любви, а потом кружились танце под музыку невидимого оркестра. Сэнди запросто сыграл бы Фреда Астора, который с первого случайного взгляда понял: Джинджер Роджерс — девушка его мечты единственная и неповторимая, а она его сначала надменно отвергла, но Фред, напев ей на ушко нежные слова любви, — увлек Джинджер за собой в вальсе (или танго) и, наконец, растопил ледяное сердце, и, пританцовывая, отбивая чечетку, они исчезали с экрана — очевидно, чтобы забраться в постель. К сожалению, невидимый оркестр для Сэнди не играл. И танцевать он не умел.

В других фильмах парень спасал девушку из рук «врагов» во время «войны», или от «гангстеров» или «террористов» — в результате герой должен был очутиться в постели со спасенной. Но откуда взяться войне? Были фильмы с сюжетом попроще, действие там развивалось почти напрямую. Парень и девушка, еще не познакомившись, приходили в «бар для одиноких» (это еще что такое?), девушка садилась, за столик или за стойку, заказывала напиток, а парень к ней подходил. Потом они обменивались кодированными репликами. Раскусить код — дело простое, а вот воспроизвести… Разговор всегда шел на двух смысловых уровнях одновременно, и Сэнди сомневался, что речевые навыки соответствуют требованиям игры. И все же этот способ был попроще, как только каждая из сторон подтверждала согласие, обычно следовало: «Ко мне или к тебе?»

Комната у Сэнди была, собственный отдельный номер в гостинице, — и это вселяло некоторые надежды, — но как найти «бар для одиноких», чтобы сделать предложение? И где найти свободное время? Ведь как только портные закончили подгонять одежду, которую ему предстояло надеть прямо сейчас (остальное, должны были закончить на следующий день), Маргарет тут же утащила Сэнди.

— А как быть с Полли и Оби? — удивился Сэнди, оглядываясь. Оберон и Полли беседовали с землянами.

— У них собственные сопровождающие, — объяснила Маргарет. — Но жителей Земли особенно интересует твоя личность. Мы организовали телеинтервью — для тебя одного. Идти всего квартал.

Маргарет увлекла Сэнди за собой в другое здание. Здание было для Доусона необычным — оно на целых десять этажей поднималось над поверхностью, и комната, куда Маргарет привела Сэнди, находилась на верхнем этаже.

— Это телестудия. — сообщила ему Маргарет. Потом осмотрела его сверху до низу.