Алексей Янкин - Наследник славы. ч.2 [СИ]

Вот наконец и артиллерийская палуба. Здесь расположены пульты управления несколькими десятками орудий корабля, имеющими различную мощность и дальность действия. Одни предназначены для поражения одиночных скоростных целей, другие имеют значительную площадь поражения. Какие-то работают по космическими объектам, какие-то по поверхности планет. Войдя и быстро заслушав рапорт старшего группы, Роман велит главному офицеру палубы, старому сморщенному гиоду, навести орудия в сторону приближающихся катеров и уничтожить их.

— Какие из орудий могут сделать это?

— Орудия двадцать четвертого и тридцать второго портов. — отвечает гиод, сверля бывшего раба глазами. Он всегда знал, что этому неизвестному существу нельзя доверять.

— Возьмите, как только катера появятся, их на прицел.

Гиод равнодушно отдал команду. Все, замерев, ждут. Наконец рапорт одного из канониров:

— Вот они.

— Захватить и сопровождать цели. — отдает приказ офицер.

Через минуту:

— Прицел есть! Открывать огонь?

Гиод вопросительно смотрит на Романа. Тот, поколебавшись:

— Сбейте ближайший к нам.

Гиод так же равнодушно отдает приказ. За небольшим иллюминатором, который Роман до этого не замечал, раздается вспышка, сопровождаемая дробным перещёлкиванием, передающимся по корпусу.

— Цель уничтожена! — докладывает канонир.

— Цель уничтожена. — дублирует командир, смотря в упор на землянина, — Что с остальными?

— Погодите пока, — замешкался Роман. Ему претит вот так, издалека уничтожать пусть даже врагов, но солдат, которые только что подверглись избиению на планете.

— Что они делают? — поворачивается он к связисту.

Тот, установив связь, отвечает:

— Они ругаются. Требуют ответить, что происходит. Обещают казнить всю смену орудийной палубы. При этих словах все гиоды-артиллеристы обеспокоенно задвигались. Что теперь будет с ними?

— Спокойно! — поднимает руку Роман, — Вам ничего не угрожает. Мы не желаем зла гиодам, если они не выступят против нас! И не дадим матороканцам причинить вам зло.

Гиоды внимательно слушают. По их мордам трудно понять охватившие их эмоции. Наконец старший канонир заявляет:

— Если вы обещаете, что не причините вреда моему народу, я обещаю от имени всех, что мы не станем пытаться причинить вред вам.

— Ну вот и хорошо! Вот и договорились! — облегченно вздыхает Роман, — Что делают катера? — поворачивается к связисту.

— Двигаются прежним курсом. Навстречу с кораблем.

— Передавай! — велит землянин, — Передавай! Корабль захвачен восставшими. Им дороги сюда нет. Если попытаются состыковаться, уничтожим.

Связист передает сказанное.

— Они спрашивают, что же им делать?

— Пусть возвращаются на планету. — чуть помедлив, мрачно отвечает Роман. Маа за его спиной восторженно гудят. Гиодам, похоже, такой расклад тоже нравится больше. На их руках не будет больше крови Хозяев, но и их расправы они ждать не намерены.

— Ну что? Что они решили?

Наблюдатель, наводивший орудие, отвечает за связиста:

— Они меняют курс. Уходят на низкую орбиту.

— Ясно. Теперь прошу всех гиодов, кроме команды одного орудия, отправляться по своим каютам. Оружие оставить здесь! — и дождавшись, пока на артиллерийской палубе не останутся три гиода и маа его отряда, оставляет два десятка восставших, что бы охранять палубу и контролировать артиллеристов, а сам с остальными отправляется в рубку управления. По пути оставляет небольшие отряды заговорщиков, вооруженные дубинками, для наведения и поддержания порядка. Велит не допускать больше кровопролития, если противник сдается и не оказывает сопротивления.

Шуке измучен неизвестностью. Его уже долгое время никто не вызывает на допросы. Даже пищу теперь приносит другой маа — молчаливый, угрюмый, с болезненно худой шеей и кривым, покалеченным ртом. Он не делает попыток заговорить с заключенным и не желает отвечать на его вопросы. Шуке даже кажется, что тот не понимает его.

В один из таких беспросветных нерадостных вечеров, вскоре после съеденного пленником однообразного ужина дверь в камеру с шумом распахивается. Шуке в страхе сжимается в комок.

На пороге стоит Роман, из-за его плеча высовывается улыбающаяся физиономия Кабо.

— Шуке!!! — вскрикивает землянин, — Шуке! Ты свободен!! — в его голосе слезы восторга.

Смотритель вскакивает с ложа и бросается совсем по земному обнимать друга. Кабо от избытка чувств энергично качает длинной шеей из стороны в сторону.

— Если бы они только знали!!! — смеялась Зэнь-Ди, — если бы знали, кто у них был в плену! Будущий Верховный Повелитель тех самых сквиргов, которых они так ненавидят. Сам Наследник Блистательного Координатора! Повелитель Зар-Тенарра в рабстве у пиратов!!!

— Поистине, — воскликнул польщенный Шуке, разводя руки в стороны, — прежде чем властвовать, надо научиться подчиняться. Школа рабства будущему повелителю на пользу!

— А может ли рабство пойти на пользу? — пожав плечами, бормочет Роман.

— Что? — не расслышала Зэнь-Ди из-за шума, царившего за столом капитанской каюты. Вновь воссоединившиеся друзья отмечали встречу. Захмелевший Профессор что-то с жаром доказывал широко улыбающемуся, одетому в новые одежды счастливому Шуке,

— Да нет. Так. Ничего. — Роману неожиданно грустно.

— Всё хорошо, Рома, всё хорошо! — хлопает его по плечу Савелий Михайлович. — Теперь всё будет хорошо!

Даже Зоя не понимает причины его грусти.

Роману приходится не просто. Всеми прочими, что друзьями, что врагами, он безоговорочно признан лидером, верховным правителем, диктатором, главнокомандующим, каждое распоряжение, нет — каждое слово которого ловится на лету и принимается к безусловному исполнению. Невероятная ответственность неподъемным грузом давит на плечи. Только сейчас вождь восставших осознал, какую ношу взвалил на себя. Организовать восстание и победно завершить его на поверку оказалось лишь первым шажком к неведомой еще цели. А что дальше?

Первым делом — увести корабль от планеты. С этим справились с помощью пилотов-гиодов без труда. Тут же появилась следующая проблема — бывшие рабы, сообразив, что теперь вся власть находится в их в руках, а бывшие хозяева низложены, начали откровенно мстить тем, пред кем еще вчера раболепствовали. Пришлось сначала уговаривать восставших, а временами и заставлять их прекращать расправу, опираясь на небольшие мобильные, вооруженные дубинками группы проверенных подпольщиков. Тем не менее погибло по крайней мере двенадцать матороканцев и один гиод, прежде чем удалось прекратить избиение. Роман понимал, что даже ближайшие сподвижники не совсем разделяют его стремление защитить бывших хозяев. Пожалуй, только Профессор на сто процентов был в этом с ним един. Хотели добраться и до айоллов, да никто не знал где они.