Алексей Янкин - Наследник славы. ч.2 [СИ]

Корабль вращается на низкой орбите над поверхностью планеты уже несколько дней. Сутки на ней длятся почти пять земных. Температура на всех трех континентах одинаково высокая — в полдень под шестьдесят градусов Цельсия. В полночь же не опускается ниже двадцати пяти. Значительные пространства у обоих полюсов, заняты океанами, так что сухопутных арктических зон на континентах нет. Да и на полюсах не видно ледяных шапок. Желающие с жадностью разглядывают на экранах проплывающие внизу пейзажи. Буквально вся поверхность суши плотно укрыта однообразной растительностью. Из этой темно-зеленой массы местами торчат плоские верхушки полуразрушенных древних горных хребтов.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что то, что казалось лесами, на самом деле слой растительности, представляющей из себя множество переплетающихся между собой в самых немыслимых формах кривых ветвей толщиной с руку взрослого человека. Этакая гигантская губка толщиной в две-три сотни метров. По словам дабл-дредноида Киропласу, представлявшего в Большом Совете всех дабл-дредноидов корабля, это не одно, а великое множество растений, сросшихся между собой в один супер организм.

Он, с необычным для его расы блеском в глазах, рассказывал, как в этой толще, на разных ее уровнях, живут самые разнообразные существа — одни скачут, другие ползают, третьи планируют на коротких крыльях через небольшие открытые полянки, четвертые перелетают с ветки на ветку на длинных гибких руках и хвостах. Одни из них живут у самой поверхности суши, другие постоянно держаться в толще “супер-дерева”, третьи всю жизнь парят на широких кожистых крыльях над растительностью, изредка ныряя в неё, словно в океан. Нечто вроде мириадов и мириадов меленьких тонких листочков имеется только в самом верхнем слое этой мега-губки.

Обитающие в её недрах существа питаются листьями, молодыми побегами, корой, соком, набухающими прямо на ветвях полупочками, полуплодами — кто во что горазд. Живущие же у земли едят корни. Мясо, насколько знает Киропласу, на его планете не ест ни одно живое существо. Зато многие пьют кровь. Самое интересное, что кровь выпивается не вся и “жертва” остается вполне живой и здоровой. По уверениям дабл-дредноида, это даже для неё полезно. При этих словах в его глазах, направленных на шею Романа, блеснул неприятный голодный огонёк. По спине землянина пробежал холодок.

Ходящие по поверхности существа, в том числе и сами дабл-дредноиды, проделывают ходы между ветвей, поддерживая эти “дороги” в надлежащем состоянии. Среди них есть и совсем узенькие, рассчитанные на передвижение одного человека, и настоящие широкие трассы, по которым могут проехать рядом две-три каких-то местных повозки. По ветвям даблы взбираются не высоко, предпочитая держаться на твердой поверхности. Но есть дикие племена (он так и сказал — “дикие”), которые постоянно живут в десятках метрах над землей, в густых зарослях, устраивая там примитивные гнёзда.

“Цивилизованные” даблы высоко вверх не полезут (Киропласу скорчил презрительную гримасу). Они формируют пещеры-дома у самой земли, переплетая “стены” ветками и замазывая щели глиной.

— Вы бы видели, какой величины и красоты бывают залы в домах наших знатных людей. И чем человек занимает более значительное положение в обществе, тем величественнее и разветвлённее его жилище.

— А есть ли у вас отдельные народы, страны, города? — заинтересовался присутствовавший при разговоре Профессор.

— О да! У нас есть поселения больше и меньше. Есть всего в несколько семейных комнат, а есть в сотни и тысячи помещений, соединенных внутренними ходами. Все эти поселения принадлежат кому то из знатных людей. И чем больше у него в подчинении таких поселений, тем более знатным он считается и тем большим уважением пользуется. Много и таких даблов, кто предпочитает жить в одиночестве, подальше от любых поселений. Но все они всё равно находятся под покровительством того или иного знатного человека. По-другому нельзя.

— Потому что в одиночку опасно жить? — спрашивает Роман.

— По закону нельзя.

— У вас есть такой закон? Кто такие, эти знатные люди?

— Ну это те, кто владеет территориями вокруг и позволяет другим жить на них, защищая при этом от притязаний других знатных людей.

— Защищая? От каких притязаний? Они что, нападают на них?

— Бывает, — смутился Киропласу, — Но это редко, — успокоил он, — Обычно все заканчивается мирно. Заключением договоров между знатными людьми. Они делят между собой подчиненных им даблов.

— А что простые, не знатные даблы? Они могут селиться там, где сами захотят?

— Одни могут. С разрешения того, на чьих землях они хотят поселиться. Другие нет.

— Почему же такое неравенство?

— Они задолжали своему знатному человеку и пока не вернут долг, должны жить у него и работать на него.

— А их дети?

— Дети? Ну, пока их родители не выплатят долг, они так же живут здесь. Или пока они сами не выплатят долг, оставшийся от умерших родителей. Бывает, что долг тянется за семьей дабла из поколения в поколение, только копясь и прирастая новыми долгами. Такие даблы вообще без разрешения своего знатного человека не могут уйти за пределы подвластной ему территории.

— И что? — мрачно спросил Профессор, — Хозяин такого должника и продать может его за его долги другому хозяину?

— Продать? — Киропласу пожал плечами, моргнув своими лягушачьими глазками на макушке, — Почему нет? И его продать и членов его семьи. Какая разница должнику, кому выплачивать свой долг?

— Это… это феодализм какой-то… — проворчал Профессор, — Дикость. Варварство.

— Ага, — тут же встрял в разговор Роман, — Значит рабство матороканцев Вам по душе, а феодализм дабл-дредноидов возмущает?

Профессор, бросив на друга взгляд свысока, резко развернулся и вышел.

— Ну ладно, — заключил вождь восставших, — будем искать место, куда можно сесть на катере.

По мере того как экспедиция, состоявшая из Романа, Профессора, Шуке, Зои, семи гиодов и двух десятков маа, спускалась вслед за проводником вниз по довольно крутой тропинке от оставшегося на плоской верхушке одного из холмов десантного катера, становилось все душнее и душнее. Словно входишь в парилку. Температура явно перевалила за пол сотню градусов. Ни малейшего дуновения ветерка. Ни намека на прохладу. Даже царившая полумгла не давала желанного отдохновения. Скорее наоборот. Атмосфера вполне пригодна для дыхания, учитывая вносимые дисками в дыхательную систему организма гостей поправками.

Где то там, внизу, их ждала, по словам находившегося тут же Киропласу, торжественная встреча. Все дабл-дредноиды переправлены с корабля на планету еще вчера (местного пятисуточного “вчера”). На последнем рейсе прилетели вышеуказанные члены экспедиции и дожидались известий о начале переговоров. Сегодня утром явился Киропласу в сопровождении нескольких граждан, замотанных в синие, красные и зеленые ткани по самые ноздри, расположенные чуть ниже моргавших на макушках голов глаз, и пригласил пришельцев в гости к местному знатному человеку, владеющему всеми окрестными землями (точнее сказать — деревьями). Судя по всему, туземцы не знали хэге, межгалактического языка и Киропласу служил переводчиком. Роману сразу не понравился тот жадный хищный блеск, что он заметил в вылупленных глазах некоторых даблов.