Рэки Кавахара - Accel World: Прыжок в бесконечность

— Приютно познакомиться! Меня зовут «Болери», я дрюг Комет! Очюнь рад встрече!

— … — оправившись от двухсекундного ступора, Риса перевела глаза на Комет. — О-оно всегда разговаривало?

— Нет, он до сих пор только грелся у меня на плече и мешал… Но в бонусах за шестой уровень я увидела «Усиление аксессуара I». Ну, сразу же ясно, что это про него. Вот я думала-думала и в итоге поддалась любопытству… — проговорила Комет со сложной гаммой чувств на лице, а аксессуар сразу же возмутился и замахал лапками.

— Рюп-пи! Болери не аксюссуар! Я приятный, очюровательный и надежный дрюг!

— …Прости, Кометти, но что-то он меня бесит, — не удержавшись, честно заметила Риса, и Комет кивнула в ответ.

— Ничего, я понимаю.

— А-а! За что-о?! Ведь я совершенно правюльно сказал тебе, откуда прюдет враг!

Возражения аксессуара, наконец, помогли Рисе понять, каким образом Комет так точно атаковала, хотя и не видела ее.

— А-а, теперь ясно. Твой аксессуар где-то спрятался и сказал тебе, когда я взбиралась?

— Именно.

— …Я же сказал, я не аксюссуар!

Аксессуар вновь замахал лапками, но тут Комет схватила его за голову тремя пальцами.

— Болери, помолчи, а?

— Рюп… пи… хорошо…

Аксессуар испуганно кивнул и замер так, словно у него отключили питание. Комет протяжно вздохнула, покрутила волчком поставленный на землю молоток и спросила:

— …Так что, чем займемся? Продолжим бой?

— Э-э-э… — Риса несколько раз моргнула, прежде чем ответить. — …Знаешь, я, кажется, слишком сильно удивилась, и мне сразу на душе полегчало. Прости. Я знаю, что напала сама, но давай не будем?

— Ничего-ничего. Все, кто впервые видят, как он разговаривает, так говорят. Ну что, ничья?

Комет уже потянулась открыть инстру, но Риса ее остановила.

— А, Кометти, погоди.

— М? Все-таки хочешь сразиться?

— Нет… можно мы немного поболтаем?

Пусть Риса и ладила с Комет, до сих пор она ни разу не приглашала ее… да и вообще кого-либо за исключением Мимозы Бонго, пообщаться на дуэльном уровне. Голубая девочка-волшебница моргнула круглыми глазами, а затем расплылась в улыбке.

— Да, конечно! Пошли в какое-нибудь тихое местечко!

Покинув шумные окрестности станции Симокитазава, они переместились на километр восточнее и уселись рядышком на крыше тихого особняка в западном стиле, расположенного в самом центре парка Комаба.

Особняк знатного семейства эпохи Мэйдзи в стиле Тюдоров, считающийся важным объектом культурного наследия, на уровне «Завод» практически не отличался от самого себя в реальном мире. Хотя парк окружала территория университета Тото, корпуса которого все-таки превратились в шумные фабрики, в глубину парка их гул не доносился.

Комет Сквикер села справа от Рисы, посмотрела на таймер и беззаботно спросила:

— Ну что, Унитти, о чем хочешь поговорить?

Риса внимательно рассматривала существо-аксессуар на левом плече Комет, и вопрос застал ее врасплох, поскольку иначе она не ответила бы на него так честно:

— А, ну… в последнее время я стала бояться коня…

Мимоза, «родитель» Рисы, постоянно твердила, что раскрытие собственной личности — страшнейшее табу для каждого бёрст линкера. Однако, рассказывая о своих трудностях, связанных с гимнастическим конем, Риса неизбежно дала бы собеседнице понять, что рядом с той сидит гимнастка. А поскольку школ, где имелись гимнастические секции, было не так уж и много, Комет могла при желании ее раскрыть.

Но стоило Рисе об этом подумать…

— А? Коня?.. С копытами и длинной мордой? — раздался совершенно неожиданный ответ. Риса подпрыгнула и выпалила, не сдержавшись:

— Да нет же, гимнастического! Это же еще хуже, чем японских и китайских генералов спутать!

— О-о, Уни-уни, ты в китайских генералах разбираешься? Тебе кто нравится? Мне Хуан Чжун.

Услышав слова девочки-волшебницы и увидев ее улыбку, Риса поняла, что зря переживает за свою личность, и улыбнулась сама.

— Чжао Юнь… Но я не об этом. Это такой снаряд для опорного прыжка — одной из дисциплин спортивной гимнастики.

— А-а-а, вот ты про какого коня! Знаю-знаю про такого.

Беззаботное умиление Комет продлилось недолго. Уже скоро та хитро улыбнулась и поинтересовалась:

— Так ты, Унитти, гимнастка? Остального не боишься? Разновысоких брусьев там, бревна, свободных упражнений?

— Ого, ничего себе ты осведомленная, — отозвалась изумленная Риса.

Не все люди знают, что дисциплины спортивной гимнастики отличаются у мужчин и женщин, и уж совсем немногие могут назвать все четыре женские дисциплины: свободные упражнения, опорный прыжок, разновысокие брусья и бревно. Риса поняла, что столь хорошо разбирающейся в предмете собеседнице придется отвечать серьезно, выпрямила спину и кивнула.

— Нет. И на брусьях, и на бревне я выступаю нормально, в свободных упражнениях тоже, но… Еще когда встаю на начало дорожки перед конем, напрягаюсь так, что ничего не помогает…

— Хм-м… у вас что, нет спортивного психолога?

Судя по ответу Комет, она и сама состояла в спортивной секции. «Тогда как же ты стала девочкой-волшебницей?..» — подумала Риса краем сознания и кивнула.

— Есть, но… мне не хочется с ней это обсуждать. Тем более, мне кажется, я и сама знаю, в чем причина.

— Ты из-за коня когда-то травму получила?

— Нет. Я напрягаюсь не из-за боязни… Опорный прыжок всегда был моим коньком. Но, быть может, как раз поэтому я начала… считать, что не должна ошибаться и обязана получать высокие баллы…

— Ясно… — Комет кивнула и, кажется, задумалась, поэтому Риса продолжала, отчасти обращаясь уже к самой себе:

— …Хотя разгон в опорном прыжке очень важен, нельзя просто бежать сломя голову. Лучшие гимнасты выкладываются в беге на 70–80 процентов, затем прыгают на трамплин и показывают стабильные результаты. Но я… хочу исполнить упражнение, для которого 80 процентов не хватит. Не скажу, что нужны все сто, но если не пробежать хотя бы на 90 и не попасть на трамплин идеально, достаточной высоты не набрать…

В настоящее время Риса поставила перед собой задачу исполнить на соревнованиях «двойное сальто вперед в группировке», то есть, тройное сальто Продуновой. Пускай оно на ступень ниже прыжка Раковицэ, ее самой заветной мечты, прыжок Продуновой все же имел высшую категорию сложности, и даже на Олимпиаде его пытались исполнить лишь немногие. Во время тренировок у Рисы получалось от силы шесть раз из десяти.

С таким выступать нельзя. До соревнований осталось два месяца. Если она не научится успешно исполнять прыжок девять раз из десяти самое меньшее за месяц, тренер не даст добро.

Как же ей совместить скорость бега и точность прыжка?

Ответ был прост. Поскольку от разбега никуда не деться, бежать нужно изо всех сил. Дальше останется лишь раз за разом пробегать на 90-процентной скорости и тренироваться уверенно запрыгивать на трамплин. Других вариантов не было.