Фредерик Пол - Походка пьяницы. Чума питонов

И обычные вооруженные силы, вступившие на территорию России, обнаружили, что воевать им не с кем. Русские находились в таком же замешательстве, как и остальные народы. Из руководящей верхушки не осталось почти никого, и, похоже, никто не понимал, что произошло.

Стоял ли за этой ужасной трагедией Генеральный секретарь КПСС, установить не удалось, так как он погиб прежде, чем она завершилась. В грибовидных облаках исчезло более четверти миллиарда людей, почти половину их составляли русские, латыши, татары и калмыки. В комиссии по мирным переговорам делегаты пререкались в течение месяца, пока из-за повреждения коммуникаций не оказались отрезанными от своих правительств и друг от друга. Таким образом, на некоторое время установился мир. "Скорее, некое подобие мира, — думал Чандлер, рассматривая окружавшие его странные лица и странную обстановку. — Мир средневековых баронов, отрезанных от мира; мир, сохранившийся в районах, не затронутых радиоактивными осадками, но уже едва ли цивилизованный". Даже родной город Чандлера, пытавшийся убить, а затем изгнавший его, был теперь не тем цивилизованным городом, в котором он родился и вырос, но чем-то новым и ужасным.

Чандлер не понимал многого из того, о чем говорили собравшиеся, он просто не слышал их, хотя они все время смотрели на него. Затем Гай повел его под дулом пистолета к импровизированной сцене, сооруженной из листа фанеры, уложенного на широкие тяжелые ящики, судя по всему, из-под какого-то военного снаряжения. На возвышении стояло дантистское кресло, привинченное к фанере; в кресле сидела привязанная ремнями женщина, и сверху на нее светила лампа от кинопроектора.

Девушка с сожалением посмотрела на Чандлера, но ничего не сказала.

— Незнакомец, поднимись сюда, — приказал Гай, подтолкнув его сзади, и Чандлер сел на обычный деревянный стул рядом с женщиной.

— Люди Орфализа! — провозгласила миловидная девушка, которую звали Мэгги. — Вот еще двое несчастных, которых мы должны спасти от злых духов!

— Спасите их! Спасите их! — отозвались присутствовавшие. Все они, казалось, носили какую-то невидимую форму, словно бейсбольная команда в холле гостиницы или солдаты за обеденным столом вне своей части. Они принадлежали к одному типу, и довольно необычному: они различались по росту, возрасту, комплекции, но у всех лица пылали страстью, приглушенной болью и страданием. Короче говоря, они выглядели как фанатики.

Связанная женщина не принадлежала к ним. Ей было около тридцати. Трудно сказать, была ли она красивой: никакой косметики, растрепанные волосы, худое застывшее лицо. Только глаза оставались живыми. Она смотрела на Чандлера с сочувствием. И, повернувшись к ней, он увидел, что ее руки прикреплены наручниками к дантистскому креслу.

— Люди Орфализа, — нараспев произнес Гай, встав позади Чандлера и уткнув дуло пистолета в его шею, — собрание нашего Общества Самосохранения будем считать открытым. — Послышался одобрительный гул присутствующих.

— Итак, люди Орфализа, — продолжал Гай тем же тоном. — Прежде всего выясним, все ли мы свободны здесь, на горе Мак-Гир.

— Все свободны, мы все свободны, — ответило собрание.

Худощавый рыжеволосый человек поднялся на возвышение и направил один из стоявших там осветителей на Чандлера.

— Люди Орфализа, если мы все свободны, согласны ли вы перейти к следующему вопросу?

— Согласны, согласны, согласны… — эхом прокатилось по комнате.

— А теперь нам предстоит принять и приобщить к благодати эти две заблудшие и найденные нами души.

— Приобщим их к благодати! Спасем их от злых духов! Сбережем Орфализ от нечистого!..

Гай удовлетворенно кивнул и перешел на обычный тон.

— Хорошо, люди Орфализа, приступим. Как я уже говорил, у нас двое новичков. Их души предались безумному ветру, по крайней мере, одна из них, а остальное вам всем известно. Они причинили зло другим, а значит, и себе. Я имею в виду женщину. Ибо второй тоже мог иметь в себе огненного духа. — Он сурово посмотрел на Чандлера. — Ребята, присмотрите за ним, ладно? — сказал он двум мужчинам, передавая им свой пистолет. — Мэгги, а ты расскажи о женщине.

Девушка выступила вперед и скромно, хотя и не без гордости, начала:

— Люди Орфализа, я шла по просеке и услышала, как приближается машина. Я, конечно, очень удивилась и не сразу сообразила, что делать. Вы ведь знаете, чем опасны машины.

— Злые духи! — воскликнула женщина лет сорока, лицом напоминавшая сома.

Девушка кивнула.

— Да, верно. Ну, и я… то есть, я хочу сказать, люди Орфализа, я знала, где у нас спрятана сеть из колючей проволоки. И мне оставалось только развернуть ее у поворота, где машина должна была сбавить скорость и ждать. Но а сама я, конечно, спряталась. И она попалась! — радостно воскликнула Мэгги. — Она перевернулась, люди Орфализа, и завалилась в канаву, но я не дала ей загореться. Я отключила зажигание и вытащила женщину! Я ткнула ее ножом в спину совсем легонько, наверное, на четверть дюйма. И боль, которую она испытала, пробила панцирь, сковавший ее рассудок. Я решила, что с ней все в порядке, потому что она стала кричать. Но я привела ее сюда, а потом о ней позаботился Гай. Да, — вспомнила Мэгги, — ее язык произносил что-то невразумительное, когда Гай привязывал ее, правда, Гай?

Бородатый кивнул, усмехаясь, и приподнял ногу женщины. Чандлер с изумлением увидел, что ее голень плотно обернута куском скрученной наподобие жгута колючей проволоки, вокруг которой виднелась запекшаяся кровь. Не зная, что и думать, он поднял глаза и встретил сочувственный и понимающий взгляд женщины. Гай похлопал по ноге и отпустил ее.

— У меня не осталось больше зажимов, люди Орфализа, — объяснил он. — Но, похоже, и этого вполне хватит. Итак, давайте подумаем и решим с этими двумя; я думаю… нет, подождите! — Он поднял руку, призывая присутствующих к тишине. — Прежде всего мы должны прочесть пару стихов.

Он раскрыл наугад том в пурпурном переплете, некоторое время шевелил губами, глядя на страницу, и затем прочел: "Иные из вас скажут: "Это северный ветер развевал наши одежды". И я говорю: "Да, то был северный ветер, но позор стоял за ним, и он расслабил ваши мышцы. И свершив свое дело, он смеялся в лесу"".

Гай осторожно — закрыл книгу, задумчиво глядя в дальний конец комнаты. Потом почесал голову и медленно произнес:

— Люди Орфализа, они, конечно, смеются в лесу, я не сомневаюсь, но здесь у нас та, которая, возможно, чиста; духом, хотя и была грешна телом. Не так ли? Примем ли мы ее или отвергнем, о, люди Орфализа?

Некоторое время присутствующие только бормотали про себя, потом послышались возгласы:

— Примем! Примем новенькую! Примем и изгоним Злого Духа!