Алексей Кацай Спейсер - Тарзанариум Архимеда

— Впечатляет? — хохотнул Маккольн. — Ларсен, — крикнул он в пространство, — держи все под контролем и если что…

Он полыхнул ранцевым двигателем и через минуту оказался возле Тресилова. Виктор отдал должное главному «республиканцу»: летал он математически выверено и театрально грациозно.

А тот уже медленно шел по направлению к Барбикен. Руслана испуганно пятилась от него. Ствол плазмера в руках Арданьяна качался от Чжана к Маккольну. Тресилов неуверенно топтался на месте.

— Ты даже не подумал о том, урод электронный, — обратился Маккольн к Виктору, не поворачивая, впрочем, к нему головы, — почему оказался в западне. Но я сейчас расскажу тебе это. Просто я ждал тебя тут. Я знал — слышишь: знал! — что ты возникнешь в этом месте. Правда, не знал, когда. Ну, ничего, можно было подождать. Можно было расслабиться после того, когда без чьей-либо помощи — слышишь: без помощи! — комплекс оказался под нашим контролем. Под нашим жестким контролем.

— Мне почему-то кажется, что вы элементарно врете, — не двигаясь с места, ответил Виктор на его тираду. Ствол его плазмера был опущен. Глаза напряжены до невозможности.

— Да? — Дэн замедлил шаг. — Почему же это?

— Время вашего совмещения с временем комплекса находится несколько дальше. А пока, извините, вы с ним существуете в разных координатах.

— Время? — поперхнулся Маккольн, и Руслана отметила, что это было первое проявление удивления в его голосе. — Ты хочешь сказать, что…

Но его фраза, как и удивление, осталась незаконченной. В селайтовые оболочки Арданьяна и Барбикен ворвался какой-то истошный визг. Очевидно, то же самое произошло и в эфире, потому что зеленые скафандры как-то синхронно заворочали своими зеркальными шлемами. Еле заметная, сходящая на нет, кромка дымки за спиной Виктора внезапно начала сгущаться и клубиться бежевыми вихрями, вытягивающимися в оранжевые смерчи.

— «Республику»!!! — заорал Арданьян, бросаясь к Руслане. — Уберите «Республику», Маккольн! Комплекс, видите ли, они контролируют, идиоты!

— Ларсен! — успел еще рявкнуть Дэн перед тем, как один из наиболее стремительно вращающихся смерчей ринулся к жирно блестящему, зеленому брюху космического аппарата. «Как огромная навозная муха», — мелькнуло у Русланы.

А пилот «Республики», видимо, сам уже заметил приближающуюся опасность и корабль стремительно, на предельном ускорении, взмыл вверх, стремительно превращаясь в синеватую точку. Оранжевая спираль своим утончающимся концом потянулась было за ним, но явно не успевала достать корабль. Поэтому она метнулась из стороны в сторону, словно досадливо рукой махнула, и изо всех сил хлестнула по зыбкому нагромождению камней. И началось…

Грунт всколыхнулся и зубы рваных скал зашевелились на всем протяжении видимого пространства, будто хотели отгрызть еще кусок, подгоревшего до черноты, неба. Над ними начали вздыматься клубы пыли, в которых иногда проскакивали белые искры, напоминающие собой электрические разряды. Некоторые из скал повалились назад, некоторые — вбок, а передние — вперед, по направлению к комплексу, кромка дымки над которым уже превращалась в сплошную стену оранжевых, с ядовито-желтыми отблесками, вихрей.

Они танцевали, раскачивались и изгибались до самой колышущейся лунной поверхности, наугад хлеща расширяющимися концами по всему, окружающему их. Вот один из вихрей, осыпаясь снопом искр, ударил по скале, под которой металась зеленая ящерица по имени Чжан. Каменная стена ущелья за его спиной начала, сначала — медленно, а потом убыстряя свое движение, валиться на него. Эфир был переполнен трескучими, словно пространство рвалось, помехами, сквозь которые протиснулся, искаженный до неузнаваемости, голос Маккольна:

— Чжа-а-ан!!! Беги!

Какая-то неясная тень, мерцая с зеленоватыми отблесками, метнулась сквозь клубы поднятой пыли по направлению к капитану погибшего «Лунного Президента». Или это в глазах рябило? Но, как бы там ни было, фантом явно опаздывал. Многотонное каменное надгробие впечаталось в грунт всей своей плоскостью, похоронив под собой, захлебнувшегося кровавым визгом, человека.

— Дэн!!! «Республику»! Возвращай «Республику»! — расслышал Виктор голос Тресилова в трещащем пространстве. — Загнемся все сейчас к чертям собачьим!

Но Маккольн не ответил ему, а, бешено вращая головой, внезапно подпрыгнул на месте и, включив ранцевый двигатель на полную мощность, ринулся в стремительно сокращающийся проем между двумя покачивающимися вихрями. И Арданьян с некоторым удивление отметил, что командир «Республики» принял единственно правильное решение.

Потому что комплекс допустил одну существенную ошибку. Увлекшись атакою на корабль, он перегрузил локализациями напряжения внешнюю кромку селайтового поля и теперь она напоминала собой рыбацкую сеть с крупными ячейками, сквозь которые рыбья мелочь могла проскочить внутрь беспрепятственно. Если успевала. Маккольн успел. Два вихря обвились вокруг друг друга, схлопывая узкий проход, но его, ставшая синею от желтого сияния, слившегося с зеленью скафандра, фигура уже исчезла во внутренней, штилевой части силового поля.

— Руслана! — голос Виктора попытался пробиться сквозь помехи к девушке, едва различимой в клубах обезумевшего хаоса. — Ко мне! Нужно делать, как он!

Но, то ли голос Арданьяна был чересчур слаб, то ли помехи чересчур сильны, однако Руслана его не услышала. Или сделала вид, что не услышала.

— Олег! — различил Арданьян ее слабый вскрик. — Олеженька, спаси меня! Ранец, ранец включай!

Виктор бросился вперед, уворачиваясь от хищных плетей вихрей, хлещущих по грунту, и, стараясь не терять из виду Барбикен вместе со второй, неуклюжей фигурой, топчущейся по вздрагивающему реголиту.

Тресилов растерялся. И только крик Русланы вывел его из болезненного оцепенения. Ранец! Конечно же, ранец! Он сразу врубил его на полную мощность, но Руслана уже обхватила его обеими руками, прижалась к нему всем телом и аппарат начал поднимать двойной груз не стремительно, а медленно наращивая скорость. Очень медленно, потому что бешено вращающаяся воронка уже приближалась к ним, и времени до столкновения оставалось все меньше и меньше.

Руслана так и не увидела глаз Олега за непроницаемой зеркальной поверхностью гермошлема перед тем, как он, грубо схватив запястья девушки, разорвал объятия и оттолкнул ее от себя. Вниз. В клубящийся хаос. Прямо в прожорливые пасти энергетических вихрей.

Ранцевый двигатель сразу же начал набирать скорость, но оранжевая плеть хлестнула его раньше, чем он смог выйти из радиуса ее действия. Хлестнула изо всех сил, словно в наказание за только что совершенное им. Орущий клубок нервов и жил, скомканный в чешуйчатом мешке зеленого скафандра, отбросило в сторону и кинуло прямо на каменное острие, наклоненной под углом градусов в тридцать, зазубренной глыбы. Нанизало тело на нее, переламывая позвоночник и наполняя все вокруг ослепляющей, оглушающей болью.