Алексей Кацай Спейсер - Тарзанариум Архимеда

Эллис даже показалось, что в горле у нее запершило от пыли, просочившейся внутрь защитного костюма. Еще немного, и тяжелая, пахнущая камнями и цементом, земля сомкнется над ними.

— Джо-о-он! — во весь голос закричала Арданьян, уже полностью охваченная паникой.

А тот упрямо двигал перчаткой по огромному штурвалу, словно слепой, на ощупь пробующий незнакомый опасный предмет. И ничего не мог сделать. Аппарат продолжал снижаться. Стремительно тускнел свет бортовых фонарей. Сначала Эллис подумала, что это — из-за сгущающегося пылевого облака, но потом…

— А, чтоб тебя!.. — выругался Джон в затихающем эфире.

И внезапно нума вздрогнула, приподнимаясь и начиная движение вперед и немного влево. Эллис оторвала взгляд от суетливых рук мужа и взглянула в том направлении. Ей показалось, что там, в пылевой завесе, проявляется какое-то световое пятно. Или вход в освещенный тоннель.

Нума рыскнула вправо и моментально начала снижаться. Поворот влево — и снова неторопливое плавное движение сквозь пропыленный космос.

— А, чтоб тебя!.. — повторил Джон, и Эллис повернулась к нему, пытаясь не прислушиваться к лихорадочно бьющемуся сердцу.

— Что происходит? — спросила.

Джон искоса взглянул на нее:

— Кажется, эта зараза и нас достала.

— Какая зараза? — не поняла Эллис.

— Та, что энергию из тантора высосала. По-моему, теперь она нащупала и нуму.

— Джон, — голос Эллис был тихим и напряженным, — Джон, поворачивай к комплексу. Давай выбираться отсюда.

Арданьян скрипнул зубами и когда снова заговорил, то Эллис поняла, что если раньше деланное спокойствие мужа доставалось ему неимоверными усилиями, то теперь сил для этих усилий почти не оставалось.

— Эл, девочка моя, до тебя что, не дошло? Нас ведут. Мы можем передвигаться только в одном направлении.

— И куда же нас?.. — глаза Эллис распахнулись в пол-лица.

В ответ Джон только молча пожал плечами в скафандре.

И тогда Эллис решилась. Упрямо сжав губы, она настроилась на связь с комплексом.

— Кала! Здесь Эллис. Как Виктор?

— Изучает строение первого образца хорта путем разборки его на составляющие, — немедленно отозвался робот. — Ведь если взять экспериментальный образец, то…

— Хорошо, — сглотнула Эллис тяжелый ком в горле, перебивая механическую няньку. — Хорошо, — повторила. — Теперь слушай меня внимательно. У нас внештатная ситуация. Такотаны и ман-пилоты задействованы на поврежденном танторе. Мы передвигаемся с помощью нумы. Настройся на радиомаяк и внимательно следи за ним. Если он погаснет или на протяжении часа мы не свяжемся с тобой, загружайся воздухом, едой, медикаментами, бог еще знает чем, и дуй к нам! Если увидишь, что помочь нам не в состоянии, защищай Виктора. Всеми возможными способами защищай. И невозможными тоже. Все. Конец связи… А ты, — повернула Эллис голову к напрягшемуся Джону, — включай нуму на полную мощность и двигай туда, куда нам приказывают. Хватит волынку тянуть. Нужно разобраться. Раз и навсегда.

И Эллис разжала колени, вытягивая угрожающе поблескивающий плазмер.

Джон на протяжении всего времени смены командования сохранял каменное молчание и даже не посмотрел на жену, когда нагнулся всем корпусом вперед и обеими руками, крепко, до треска ткани перчаток скафандра, сжал штурвал нумы. И в то же самое мгновение аппарат, постепенно набирая скорость и выравнивая платформу по курсу движения, поплыл в направлении тусклого светового пятна.

Через несколько минут пространство начало светлеть и в него заглянули настороженные звезды. Арданьяны даже не попытались оглянуться на шевелящееся пылевое облако, исчезающее за покатым горизонтом. Все их внимание было привлечено к экрану маршрутной карты, на котором размытая световая полоса ползла к верхнему его краю, где притаилось… Про то, что там притаилось, прикинул Джон, при такой скорости передвижения они узнают минут через тридцать.

По сторонам текла унылая серая равнина, иссеченная длинными тенями, отбрасываемыми редкими камнями. Под медленно вращающимися колесами змеились километровой глубины трещины: этот участок лунной поверхности был чрезвычайно опасен и напоминал собой раздавленную скорлупу грецкого ореха, готовую окончательно развалиться от любого неосторожного движения. Впереди вырастал рваный гребень очередного кратера. И странное свечение, выползающее из-за него, втягивалось, по мере приближения нумы к его, вздыбленным тысячи лет назад, скалам.

Только минут через десять Джон, случайно оглянувшись, понял, что это не оптический эффект. За кормой аппарата света не было. Там тьма сгущалась по мере того, как аппарат пролетал над, только что освещенным, участком поверхности. Словно за валом кратера находился прожектор, гаснущий синхронно с передвижением нумы и держащий ее на самой границе своего света. А Эллис это напомнило волну прибоя, тянущую за собой в бездну с безлюдного пляжа щепку, заброшенную туда ночным ветром. Щепкой была платформа нумы.

Обменяться впечатлениями они не успели. Поскольку Джон попытался вдруг резко замедлить полет аппарата. Эллис даже чуть плазмер не выронила. Но возмутиться не успела. Потому что почти одновременно с мужем различила то, что так насторожило его.

В выеденном чернотой пространстве между двумя холмами, разделенными глубокой трещиной и напоминающими собой фирменный знак «МакДоналдса» показался сгусток мерцающих искр, венчающий собой нечто прямое, тонкое и высокое. Такого же темного цвета, как и вывалившееся за ним небо. Предмет был различим только благодаря слабым отблескам, иногда пробегающим по нему. И именно в него втягивалось тусклое сияние, тянущее нуму за собою. Тянущее, не смотря на все попытки Джона остановить аппарат и посадить его на край змеящегося провала в лунной поверхности. Нума, как загипнотизированное животное, окончательно перестала слушаться своего хозяина.

Тонкий черный клинок вырастал на глазах, медленно впиваясь в живую ткань космоса.

— Ах, ты!.. — заорала Эллис, бросая плазмер на поверхность платформы и хватаясь за рычаги управления плазменных пушек.

Короткие дула начали разворачиваться в сторону таинственного образования. Джон изо всех сил пытался посадить аппарат. Мерцающий свет продолжал гаснуть. Странно-гладкая, разбитая на какие-то мерцающие прямоугольники, поверхность черного шпиля стремительно приближалась. И тогда Эллис не выдержала.

Сдвоенный удар двух пушек, настроенных на полную мощность, был ужасен. Плазма обрушилась на мрачный столб, вздыбленный к не менее мрачным небесам, взъярилась на нем искрами и взрывами, рванулась вверх и через несколько мгновений шпиль утонул в огненном вихре, бросающем оранжевые отблески на потрескавшуюся скорлупу Луны. Даже, казалось, лица обожгло сквозь светофильтры. Но это казалось. А вот вибрация, охватившая каждую клетку человеческих тел, каждую молекулу материала, из которого была сделана нума, была совершенно не показной.