Александр Мирер - Дом скитальцев

– Она просто утомлена, – проговорил он вслух, чтобы заглушить назойливую мольбу: все что угодно, пусть все, только не это. Во имя Пути, пусть этого не будет…

…Он собрался с духом, спросил:

– Ты устала?

– Нет…

– Может быть, пойдем прогуляться? Здесь так интересно… Наденем скафандры?

Ник сейчас же зашевелилась, спрыгнула. Застегнула застежки, помогла Глору натянуть скафандр. «Посредник» лежал в кармане. Глор машинально потрогал чехол. Беда сгущалась в нем, как ураганная туча. Они прошли бесконечными коридорами, поднялись в кормовую часть корабля, заглянули в щель между трубами ракетного выхлопа. В корме было пусто и черно. Они ползком протиснулись на срез кормы, в швартовочную нишу буксировщика, закрытую снаружи стеклянным колпаком. Десятиметровый колпак висел над Космосом, как балкон. Под ногами, и впереди, и вверху, ничем не закрытые, светили звезды. Каждые восемнадцать секунд в вишу проникал свет Главного маяка, и тогда Глор видел лицо Ник.

– Ник! Что ты искала в каюте?

Она пошевелилась – поправила шлем. Маяк вспыхнул раз, второй, третий. Ник безразлично проговорила:

– Искала «посредник». Прости.

«Ты же знаешь – он в моем скафандре!» Севка не произнес этих слов. Он оцепенел. Если бы он мог пробить стекло и разом покончить с этим ужасом, он бы так и сделал. Но крошечная надежда еще теплилась в нем Севка спросил:

– Почему вдруг ты искала «посредник»?

– Мне сказали, что ты украл меня. Я очнулась в доме. Помню только Башню. Когда мы посещали Мыслящих, за сутки до урагана. Мне сказали, ты украл мое тело, я не поверила. Мне сказали, «посредник», которым ты вооружен, в каюте. Я стала искать. Он солгал.

– Кто он?!

– Инженер-физик высшего класса. Со светлыми глазами. Я впервые его видела…

Джерф украл Машку. Надежды больше не было. Искала «посредник» не Машка, а Ник, потерявшая память обо всем, что было между Башней и той проклятой секундой, когда чхаг включил «посредник». Второй параграф Общего раздела: «Разум, подчиненный Мыслящему высшего ранга, прекращает прием информации, равно как и ее накопление».

…Док еле заметно вздрогнул. Прямо под ногами беззвучно проскользнуло рыбообразное тело ракеты. «Надо спешить», – с отчаянной тоской подумал Севка. Джерф мог уйти на этой ракете. И надо кончить этот проклятый допрос.

– Ник! Он требовал, чтобы ты нашла «посредник»?

– Он искал сам, когда я устала. Потом ушел.

– Когда?

– Не знаю. Два часа. Три…

– Идем! – вскрикнул Севка. – Скорей!

– Я думаю, пойдем прямо в Охрану? – ровным голосом спросила Ник.

– Я сам с ним займусь. Иди же!

– Но я «теряла себя», – с тихим упорством сказала Ник. – Ты обязан донести об этом Охране.

На мгновение он забыл про Машку. Отвращение и жалость к этому послушному, тихому существу – больше ничего. Вот как все получилось! Он любил ее, пока она была Машкой, а сейчас почти ненавидел. Ник позволила Светлоглазому навести на Машку «посредник».

– Я не стану выдавать тебя. Я не разрешаю тебе сдаваться Охране. С чхагом я расправлюсь.

– Ты благороден и велик…

Голос ее был так тих, смиренен, что Севка чуть не врезал ей башмаком скафандра. Он врезал бы самому себе – щенок, щенок, не сумел договориться с Джерфом…

Он твердо знал, что без Машки не вернется на Землю.

Ник спросила:

– Кто это, Глор?

Он оглянулся. За кормой плыло светлое ядро Галактики – Млечный Путь. На его фоне обрисовывался черный силуэт балога – в командорском шлеме, без скафандра. Он стоял боком. Ногой в большом башмаке упирался в стекло и, судя по положению шлема, смотрел на звезды.

Глор прикрыл Ник спиной и толкнул из ниши, одновременно направив на незнакомца лучемет и шлемный фонарь. Включил фонарь. Учитель! Соломенную шляпу Глор принял было за командорский шлем, а усы – за верхнюю челюсть… Ник топталась сзади и ничего не могла видеть, спина Глора перекрывала узкий лаз.

– Не бойся. Иди в каюту, – сказал Глор.

– Хорошо, господин…

Когда ее башмаки простучали по кормовому трапу, Учитель проговорил:

– Здравствуй, Сева. Прости, но я сниму изображение.

Ниша опустела – круг света от фонаря провалился в пустоту. Из нее послышался голос:

– Как случилось несчастье?

Глор опустил лучемет.

– Слышали наш разговор? Здесь, в нише? Тогда вы знаете все. Вы говорили, что чхаги для нас не опасны?

– Похитители обыкновенно не располагают «десантными посредниками». Всего не предусмотришь, мальчик… Планетные «посредники» не берут ваших Мыслящих. На это мы и рассчитывали.

– Не берут, не берут… А куда исчез он, вы знаете? Нет?! Что же вы знаете тогда? – выкрикнул Севка в пустоту.

– Известно, что Мыслящий невредим.

– Машкин?

– Да.

– Где она? – страстно спросил Севка. – Где?

– Пока неизвестно, – гулко ответил Млечный Путь. – Попробую получить координаты. Это требует времени.

– Я должен идти, – сказал Севка. – Я должен ее отыскать.

– Тебе страшно? – спросил голос.

– Да. Прощайте.

– Вы можете вернуться, сейчас. Оба, – сказал Голос. – На Землю. В понедельник на прошедшей неделе.

Севка лез между дюзами, машинально надвинув на голову прозрачный шар шлема. Но голос застиг его. Вернуться сейчас… Обоим! Он остановился.

– …Вы вернетесь в момент отправления. Сюда пойдет другая пара. Земное время не будет потеряно.

– О! Вы всегда можете вернуть?

– Практически всегда.

– Что значит практически?! А если Джерф уничтожит Машку, пока мы тут растолковываем?

– Сомнительно, – сказал голос. – Джерф рассматривает ее как заложника. В твоих руках – Номдал Девятый по кличке «Железный Рог». Командор Пути, свергнутый Джалом.

– Клянусь антиполем! – сказал Глор. – Железный Рог!

Это меняло дело. Свергнутый властитель, как часто бывало в истории, претендовал на прежнее место. Не авантюру – переворот затевал Светлоглазый. Личность Номдала, естественно, была для заговорщиков огромной ценностью.

– Значит, можете вернуть, – сказал Севка. – В исходную точку времени на Земле… Здешнее время, насколько я понимаю, будет потеряно?

– Да. Придется начинать сначала, – эхом откликнулся голос.

«А корабль пока уйдет. А я поклялся не выпустить его. Это глупо, я понимаю. Для Пути это комариный укус… Но я поклялся. И уже задумал нечто большее, чем авария одного корабля…»

«Но Машка! Машка в опасности, – сказал Севка. – Тебе этого не понять, Глор».

«Я все понимаю, – сказал Глор. – Даже то, что меня ждет. А ты струсил».

«Ну, струсил. Только не за себя, а за Машку. И ты боишься, Глор… Если я сейчас уйду, ты останешься наедине с ужасом, как осталась твоя подруга. И никого не будет рядом, чтобы тебя поддержать».

«Вот и не уходи», – сказал Глор.