Станислав Лем - Кибериада. Сказки роботов [сборник litres]

– Теперь посмотрим, что ты умеешь. Говоришь, что можешь сделать все?

– Не все, но многое, – скромно ответила машина. – Остался ли ты доволен краской, болтами и сверлом?

– Конечно, конечно! – ответил Клапауций. – Но теперь-то я пожелаю куда более сложную вещь. Если не сделаешь ее, то отошлю тебя к твоему хозяину с соответствующей благодарностью и мнением.

– И что же тебе нужно? – спросила машина и переступила с ноги на ногу.

– Трурль, – пояснил Клапауций. – Ты должна сделать мне Трурля, в точности как настоящего. Чтобы никто не отличил одного от другого!

Машина помурчала, побурчала, пошумела и сказала:

– Хорошо, сделаю тебе Трурля, но обходись с ним осторожно, ибо он великий конструктор!

– Ах, разумеется, ты можешь быть спокойна, – ответил Клапауций. – Ну и где же этот Трурль?

– Что? Вот так сразу? Это ведь не абы что, – сказала машина. – Тут нужно немного времени. Трурль – это не болты с лаками.

Но она на удивление быстро затрубила, зазвонила, в животе ее отверзлись большие дверки, и из темного нутра вышел Трурль. Клапауций встал, обошел его, приглядываясь к нему вблизи, тщательно его ощупал и обстучал, но никакого сомнения быть не могло – перед ним стоял Трурль, как две капли воды схожий с оригиналом. Трурль, что вышел из брюха машины, щурился от света, но в остальном вел себя совершенно обычно.

– Привет, Трурль! – сказал Клапауций.

– Привет, Клапауций! Но откуда же я тут, собственно, взялся? – ответил явно удивленный Трурль.

– А, так, просто зашел… Давно я тебя не видел. Как тебе у меня нравится?

– Весьма, весьма… А что там у тебя под брезентом?

– Ничего особенного. Может, сядешь?

– Ох, кажется мне, что уже поздно. На улице темно, пойду-ка я, пожалуй, домой.

– Не так быстро, не так скоро! – запротестовал Клапауций. – Пойдем сперва в подвал, увидишь кое-что интересное…

– И что же такого есть у тебя в подвале?

– Еще этого нету, но сейчас оно там окажется. Пойдем, пойдем…

И, похлопывая его, провел Клапауций Трурля в подвал, а там подставил ему подножку, а когда тот упал, связал его, да принялся охаживать толстой палицей, как стог на току. Трурль орал немилосердно, звал на помощь, и то ругался, то просил пощады, но ничего не помогало: ночь была темна и пуста, а Клапауций продолжал дубасить его, аж пыль столбом стояла.

– Ой! Ай! Зачем же ты меня так бьешь?! – кричал Трурль, уклоняясь от ударов.

– Потому что мне это приятно, – пояснил Клапауций и замахнулся. – Вот этого ты еще не пробовал, мой Трурль!

И ударил его по голове так, что та загудела, словно пустая бочка.

– Пусти меня немедленно, а не то я пойду к королю и расскажу, что ты со мной делал, – и тот-то бросит тебя в подземелья!!! – кричал Трурль.

– Ничего он мне не сделает. А знаешь почему? – спросил Клапауций и уселся на лавке.

– Не знаю, – сказал Трурль, радуясь, что в битье наступил перерыв.

– Потому что ты не настоящий Трурль. Он сейчас у себя, построил Машину Исполнения Желаний и прислал ее мне в подарок, а я, чтобы испытать ее, приказал ей создать тебя! Теперь я откручу тебе голову, поставлю под моей кроватью и стану пользовать ее как рожок для стягивания ботинок!

– Ты чудовище! Почему ты желаешь так поступить?!

– Я тебе уже сказал: потому что мне это доставит удовольствие. Но хватит пустой болтовни! – Говоря это, Клапауций ухватился за палицу двумя руками, Трурль же принялся кричать.

– Перестань! Сейчас же перестань! Скажу тебе кое-что важное!

– Интересно, что же такое ты можешь мне сказать, что удержит меня от того, чтобы использовать твою голову как рожок для обуви, – ответил Клапауций, но бить его перестал. Трурль же крикнул:

– Я вовсе не Трурль, сделанный машиной! Я настоящий Трурль, истиннейший в мире, и хотел лишь узнать, что ты так долго делаешь, затворившись в четырех стенах! Оттого я построил машину, спрятался в ее животе и приказал ей отнести себя к твоему дому под предлогом, что она – мой тебе подарок!

– Вот так историю ты выдумал, заслушаться просто! – сказал Клапауций и, встав, покрепче стиснул тот конец палки, что был потолще. – Можешь не напрягаться, я твою ложь насквозь вижу. Ты – Трурль, сделанный машиной, она выполняет все мои желания, благодаря ей я получил болты и белую краску, а еще синюю, сверла и другие вещи. Если смогла она создать то, сумела бы сделать и тебя, любезный мой!

– Все это было готовым у нее в животе! – крикнул Трурль. – Легко было предвидеть, что тебе понадобится за работой! Клянусь, что я говорю правду!

– Будь это правдой, означало бы это, что мой друг, великий конструктор Трурль, обычный обманщик – а в такое-то я никогда не поверю! – ответил Клапауций. – Вот тебе!

И приложил его с размаху через спину.

– Это за клевету на моего друга Трурля! Вот тебе еще!

И добавил с другой стороны. Потом бил его еще, мутузил и лупил, пока не устал.

– Пойду-ка я вздремну ненадолго, отдохну слегка, – пояснил и отбросил палку. – А ты погоди, скоро я вернусь…

Он шел, и скоро по всему дому раздались звуки его храпа. Трурль аж извертелся в путах, но ослабил узлы, побежал потихоньку наверх, влез внутрь машины и скоренько рванул в ней домой. Клапауций же, посмеиваясь в кулак, следил из оконца верхнего этажа за его бегством. Назавтра отправился к Трурлю с визитом. Тот впустил его в комнату, мрачно помалкивая. В комнате царил полумрак, но Клапауций приметил, что корпус и голова Трурля носят следы большой трепки, ему устроенной, хоть и заметно было, что Трурль немало потрудился, выклепывая и выпрямляя нанесенные ударами вмятины.

– Отчего же ты такой мрачный? – спросил весело Клапауций. – Я пришел поблагодарить тебя за прекрасный подарок, жаль лишь, что, пока я спал, тот сбежал, оставив дверь открытой, словно слишком торопился!

– Полагаю, что ты неверным образом использовал мой подарок, чтобы не сказать большего! – взорвался Трурль. – Машина рассказала мне все, можешь не переживать, – добавил со злостью, видя, как Клапауций открывает рот. – Ты приказал ей сделать меня, меня самого, а потом хитростью завлек дубликат моей персоны в подвал и там ужасно его избил! И после такого проявленного ко мне неуважения, после такой-то благодарности за прекрасный подарок, ты осмеливаешься еще приходить ко мне, словно ничего и не случилось? Что хочешь мне сказать?

– Я совершенно не понимаю причин твоего гнева, – ответил Клапауций. – Я и правда приказал машине сделать твою копию. И скажу тебе, получилась она совершенной, я был просто потрясен, когда ее увидел. Что до побоев, то машина, полагаю, преувеличила – я и правда несколько раз толкнул того, сделанного, поскольку хотел испытать, крепко ли он изготовлен, и еще было мне интересно, как он на все отреагирует. Он оказался необычайно сообразителен. С ходу рассказал мне историйку, словно бы был это ты сам собственной персоной. Я не поверил, а он тогда принялся клясться, что прекрасный дар был вовсе не даром, а простым обманом; ты ведь понимаешь, что ради защиты твоей чести, чести моего друга, мне пришлось хорошенько проучить его за такие-то враки. Но я убедился, что он выказывает исключительную разумность, а следовательно, не только физически, но и духовно напоминает тебя, мой дорогой. Ты, несомненно, великий конструктор – только это я и хотел тебе сказать, за этим-то к тебе и пришел так рано!