Андрей Нифёдов - Отель с Удобствами

Джошуа тыкал фотографию прямо в лицо Селентине, на что та лишь отворачивалась.

– Конечно! Это она! Техническая мама Сэли! И ты привезла ее сюда! Признаюсь, ввести в заблуждение таксиста – было очень умно! Но кто бы мог подумать, что тебя выдаст сама твоя доченька!

– Мистер ревизор, о чем вы говорите? Вы намекаете на то, что на самом деле моя мама – это госпожа Селентина?

– Я даже не намекаю, – улыбнулся тот, – я прямо заявляю это. А что? Ты хочешь что-то возразить, Сели?

Джошуа, переполняемый чувством собственной важности, иронично взглянул на сиятельную госпожу. Та стояла, не произнося ни звука. Она лишь встревоженно смотрела на брюнетку, державшую за руку лежащую на полу Нинель.

– Ты, дорогая, не пиццу кушать ездила в Гораград. Ты привезла искусственную маму своей Сэли в Дождьвилль. Сама сюда она бы не смогла попасть, но ты почему-то решила пренебречь правилами Последней земли и сделать все по-своему. Хотя у меня есть догадка: в тебе взыграли материнские чувства, и ты тупо хотела порадовать доченьку. Вот почему вас, создателей, не должны брать в этот проект. Вы слишком податливы. Если честно, я бы и не смог ничего доказать, если бы не твоя дурочка-дочка. Зачем она взяла этот талисман? Одному черту известно!

– Я взяла его, – со слезами на глазах ответила девушка, – потому что знала, что больше никогда не увижу маму. Она сама предложила мне его надеть на память о ней. Неужели вы не понимаете, что такое родственные чувства?

– Я не понимаю. Вот честно! – небрежно кинул ревизор. – Зато Селентина, судя по всему, понимает. Все это лишь сентиментальное «бла-бла-бла»… Правила!!! Вот что делает нас теми, кто мы есть – богами!

– Мы не Боги, Джошуа! – отчаянно крикнула леди Селентина. – То, что нашим ученым удалось создать эти искусственные миры, не делает нас особенными! Возможно, нас создали такие же Боги, коими считают нас эти души и ты сам!

– Я атеист, Сели. Мы родились в процессе эволюции, не неси вздор. Тем более, что это никак не спасет твою «программку» от удаления. Можно я зачитаю официальный документ? Хотя я никогда этого не делаю, но сегодня прям хочется, кхе-кхе…

Достав из сумки помятый листок бумаги, ревизор принялся очень важным тоном читать:

– Руководствуясь сводом общих правил сервера искусственного мира за номером 8327, так же известным как «Последняя Земля», и частично принятыми директивами сервера 6455, известным как «Крайняя Земля», руководствуясь своими полномочиями Ревизора второй ступени, я, Джошуа Харвисс, обвиняю Сэли Амено Паттерсон в нарушении закона СИМ ст. 34, п. 2, «о запрете сношений с релятивными душами из сопряженных миров и/или вселенных».

Сэли, понимая, что сейчас произойдет, с ужасом посмотрела на входную дверь, из которой, как и за час до этого, донесся шипящий звук, сопровождаемый серой световой рябью.

– Так вот, – продолжил двухметровый мужчина в черном официальным тоном, – согласно статье 34, пункту 2, Сэли Амено Паттерсон, проецированная с сервера 1330 «Планета Земля», в связи с предусмотренным статьей наказанием подвергается утилизации системой СД-770 «Дьявол» без возможности реинкарнации.

В комнату влетела уже знакомая девушке субстанция. Звук стих, и та что есть мочи кинулась к стене, схватившись за батарею.

– Правильно, – улыбнулся Джошуа, – отойди от Нели. Не дай бог и ее затянет в бездну.

Рыжеволосая девушка продолжала лежать неподвижно около стола, недалеко от мужчины.

– Что скажешь, Селентина? – повернулся к женщине ревизор. – Я справляюсь со своей работой? Смотри, вычислил преступницу!

– Отпусти ее… – шепнула она.

– Что?

– Она не виновата… Это моя вина… Я привезла ее маму сюда.

– Остановить исполнение! – крикнул мужчина, и сверкающее облако остановилось на половине пути к официантке, которая уже была готова к самому худшему.

В возникшей тишине он устало вздохнул, взглянув на леди:

– С твоей стороны было слишком жестоко отказать мне в любви. Я долго терпел, страдал, добивался, но все впустую. Ты права, я до сих пор не могу смириться с тем, что ты не принадлежишь мне. Именно это подтолкнуло меня к тому, чтобы отомстить. Если ты не моя, так и не достанься же ты никому. Ты сама виновата в том, что сейчас происходит. Ничего этого бы не случилось, если бы ты жила так же, как и другие боги.

– Я не могу жить так, как вы, – тихо сказала женщина, слегка освещаемая шипящим облаком, зависшим посреди зала. – Мы сильно отличаемся. Твоя задача заключается в том, чтобы следить за теми, кого ты считаешь стадом, ведомым на убой или в зоопарк в качестве экспонатов. А я воспринимаю все иначе. Моя миссия – привести этих прекрасных созданий ко спасению! Я не делаю различий между нами и этими душами. Да, они вынуждены жить в условностях, таких как вымышленные законы физики, химии, биологии, но они ничем не отличаются от нас, настоящих душ, по сути. Они мыслят, любят, боятся, сопереживают… Чем, кроме мясного мешка, служащего средством передвижения для их мозга, они отличаются от нас? Да мы и сами, будучи служащими в этом мире, живем почти как они! У нас тоже есть тело, душа и разум. Честно, Джошуа, я не понимаю, почему ты так жесток.

– Ты говоришь как яжемать. Может, ты, наконец, расскажешь правду?

– А у меня и не остается выбора… – неестественно спокойным голосом ответила Селентина. – Если я не признаюсь, мой ребенок погибнет. А ведь я люблю ее больше всего на свете и уж тем более больше себя. Конечно, я сознаюсь во всем, Джошуа. Ты победил. Это действительно я виновата в том, что произошло. Я привела сюда миссис Амено.

– Хм, – приподнял бровь мужчина. – Я ни секундой не сомневался. Но зачем?

– Тебе будет это очень сложно понять. Именно по этой причине создателям запрещалось становиться контролерами Последней земли. Но я не могла поступить иначе, обманула начальство. Ты догадываешься, почему после закона о запрете искусственных миров многие из разработчиков покончили с собой или сошли с ума? Ты вообще имеешь представление о том, что такое «создать жизнь»? Да, я согласна, что наша цивилизация заигралась в богов, но уничтожение всех этих душ, пусть и не настоящих, – это абсурд! Ты, я думаю, читал учебники истории. Когда-то, очень давно, наши предки уничтожали статуи, сжигали книги, резали картины, которые не соответствовали их идеологии. А чем, простите, это отличается от того, что происходит сейчас? Каждый из этих тысяч миров – произведение искусства! А каждый «персонаж», если можно так выразиться, – это детище своего создателя. Я считаю, что наш мир (я имею ввиду наш оригинальный мир) близится к своему закату. Понятия о прекрасном, о морали, о добре давно уступили место таким вещам, как «целесообразность» и «потребность». Так вот, даже если из всех тысяч миров останется только один, стоящий в «музее древней истории невежества», я хочу, чтобы мой прекрасный ребенок, моя милая Сэли, осталась в нем ЖИВОЙ!