Роберт Хайнлайн - Не убоюсь зла [litres]

– Не знаю. Черт, сегодняшнее заседание застало меня врасплох, а в день гибели Юнис Бранки я думал вообще о другом.

Джоан Юнис взяла его за руку.

– Тут я могу помочь, – сказал Алек Трейн. – Когда Паркинсон привел ко мне миссис Сьюард, я первым делом это проверил. У обоих тел брали отпечатки. Так что я выкинул вопрос об установлении личности из головы и сегодня удивился не меньше вашего. Не знаю, какой доморощенный юрист додумался предложить миссис Сьюард такой план. Не иначе сам Паркинсон; он от нее ни на шаг не отходит. Мне дали указания перед самым началом суда. Информация не конфиденциальная, и уж тем более никакой закон не мешает мне сказать, что я сыт по горло миссис Сьюард и Паркинсоном.

– Так вот, мне нужны все возможные доказательства, – продолжил Маккэмпбелл. – Вам придется отсчитать обратно каждый шаг с момента, как мозг оказался в новом теле. Джоан Юнис… нет, Джейк. Джейк, известно ли, что с телом Иоганна Смита?

– На этот вопрос я могу ответить. Здесь у нас уникальный случай, когда тело стало движимым имуществом при жизни его прежнего хозяина. Иоганн Смит – он же Джоан Юнис – распорядился, как поступить с телом: в завещании написано стандартное «пожертвовать для медицинских исследований». Однако завещание не вступило в силу, так как Иоганн Смит был и остается жив. Медицинский центр запросил, что делать с телом. Я ответил, что пусть будет у них, в морге. Полагаю, там оно и сейчас.

– Надеюсь, так и есть, – сказал Трейн. – Но если труп не замуровали, готов поспорить, что какой-нибудь рьяный студент-медик уже его покромсал.

– Боюсь, Алек может оказаться прав, – согласился судья. – Джейк, собирайте доказательства, пока не поздно. Любые. Verb. sap . [7] Verbum sapienti sat est ( лат .) – умному достаточно и слова. Все мы знаем, что, когда в деле замешаны большие деньги, улики имеют свойство невероятным образом исчезать. Рьяные студенты – не единственный повод для беспокойства. Мы все знаем, что за деньги сейчас можно сделать почти что угодно. Украсть или подменить любые документы и видеозаписи. Подкупить даже самых уважаемых свидетелей. Давайте предположим, что брату Шмидту противостоят неназванные мошенники, готовые давать взятки, подстрекать к лжесвидетельству и прочее. Это обойдется им недешево. Сколько, по-вашему, нужно денег, чтобы уничтожить или подменить улики?

– Не хочу гадать, – ответил Джейк. – Но в случае четырех неназванных женщин могу выяснить.

Джоан добавила:

– Я могу помочь. Отец Марлы и Элинор умер, когда они были еще несовершеннолетними, оставив после себя одни долги. Роберта получала от меня денежную помощь до своей смерти, ее дети учились за мой счет, пока их не отчислили за неуспеваемость. Выплата содержания прекратилась, когда они вышли замуж, – это одна из причин их нелюбви ко мне. Тем не менее я продолжал следить за состоянием их счетов. Негоже моим потомкам жить за счет налогоплательщиков. С двумя другими внучками та же история, разве что замуж Иоганна и Джун вышли еще при жизни родителей, а Джим Дарлингтон пережил мою дочь Эвелин. Короче, на дорогостоящее преступление денег они не наскребут все вчетвером, если только кто-то из них не выиграл в лотерею.

– Хорошо, – кивнул Маккэмпбелл. – Тем не менее, Джейк, пока часики тикают, улики заныкают. Доказательства необходимо собрать и обезопасить. Суд гарантирует вам в этом помощь и поддержку. Нас с Алеком не будет четыре дня, но я оставлю мою личную частоту Сперлингу и, если что, сразу вернусь.

– Спасибо, сэр.

– Минутку, – сказал Алек Трейн. – Мак, дело денежное, а вы знаете, как я отношусь к своим гонорарам.

– Выжимаете из клиентов все до цента.

– Не слушайте его, брат Шмидт. Я подгоняю гонорар под клиента, и суммы могут быть любыми, от нуля до запредельных. В данном случае я не был заинтересован в работе, поэтому запросил огромный, можно сказать, грабительский гонорар – и Паркинсон заплатил без звука. Конечно, деньги я получил от миссис Сьюард, но было ясно, кто заказывает музыку. Возникает вопрос: будет ли Паркинсон платить и дальше… и готов ли он нанять знакомого медвежатника, чтобы уничтожить какой-нибудь важный документ? На это я ответить не могу, учитывая, что платит он не из своего кармана, а из тещиного.

– Не знаю, – ответил Джейк, – но всегда исхожу из того, что мой оппонент передернет, если не подснять колоду. Я соберу доказательства как можно скорее. Прости, Джоан, мне стоило это предусмотреть. Старею, ничего не поделаешь.

(И вовсе он не старый! Босс, скажите ему!)

Джоан Юнис погладила его по руке:

– Джейк, ты вовсе не стар. Как ты мог все предугадать? Джентльмены, позвольте повторить: мне плевать, если внучки выиграют процесс. В этом случае они проиграют. Если Иоганна Смита официально признают умершим, им достанутся жалкие крохи. А я, благодаря Юнис Бранке, доктору Бойлу и Джейку Саломону, буду наслаждаться молодой и здоровой жизнью, не тяготясь огромным состоянием.

– Дорогая брат Шмидт Джоан Юнис, – сказал Алек Трейн, – вы как-то совсем не по-американски рассуждаете о миллионах долларов.

Она улыбнулась в ответ:

– Брат Алек, спорю на миллион долларов, что я за пять лет с нуля заработаю миллион чистыми. Джейк, поручитесь за меня? Ведь по условию я полностью на мели.

– Конечно.

– Постойте! – запротестовал Трейн. – Я всего лишь бедный, но честный юрист. Давайте поспорим на пятьдесят центов? Мак, одолжишь?

– Только под залог. Джоан Юнис, послушайте, я не сомневаюсь, что вы даже без денег покорите мир. Но я верю, что вы – тот самый брат Иоганн Шмидт, одобривший мне ссуду, когда я в ней нуждался. Старое студенческое братство меня не подвело… и сейчас я не собираюсь подводить брата Шмидта.

– Спасибо, брат Мак.

– Меня тошнило от вас, чертовых аристократов, еще в колледже, – проворчал Джейк. – И сейчас тошнит. Ваша честь, вам стоит помочь Джоан Юнис не потому, что она – он – когда-то одобрила ссуду какому-то сопливому «брату», а потому, что это справедливо.

– Принято. Думаю, могу заявить, что никогда не позволял братским узам – включая узы ордена Тайного святилища, к которому мы с вами оба принадлежим, – влиять на мои судейские решения…

– Черта с два, дружище; да вы постоянно принимаете решения не в мою пользу просто ради своего удовольствия. Кого угодно спросите.

– …даже когда мне приходится наставлять этого ирландского джентльмена в тонкостях законодательства. Я бы в любом случае помог; как гражданка этой страны и как лицо, находившееся под опекой данного суда, Джоан Юнис вправе рассчитывать на любую помощь в установлении ее личности. Однако я должен сознаться, что чувства мои всколыхнули обстоятельства, о которых я прежде не подозревал. Братство здесь ни при чем, оно всего лишь приятное совпадение; дело в том, что она – в то время он – помогла мне в трудную минуту. Э-э, – судья уставился на свой стакан, – не будем вдаваться в подробности. Джоан Юнис, вы ведь помните, что случилось?