Роберт Хайнлайн - Не убоюсь зла [litres]

– Закончил, ваша честь.

– Но, доктор Бойл, вы уверены, что удалили мозг из этого тела – этого трупа – и пересадили в тело той женщины?

– Старина, кончайте занудствовать. Вы слышали мой ответ.

– Ваша честь, истицы требуют помощи суда в перекрестном допросе.

– Суд требует от свидетеля отвечать на все вопросы в указанной форме.

– Судья, вам меня не запугать. Я не гражданин вашей милой страны и явился сюда по собственной воле. Теперь я гражданин Китая. Ваш Госдепартамент гарантировал нашему Министерству иностранных дел мою полную неприкосновенность. Так что кончайте играть мускулами, ничего не выйдет. Вот мой паспорт. У меня дипломатический иммунитет.

– Доктор Бойл, суду это известно. Тем не менее раз уж вы оказались здесь – и, несомненно, пошли ради этого на большие издержки и пожертвовали вашим временем, – то должны предоставить доказательства, получить которые можно только от вас. Суд просит вас давать полные, четкие и понятные даже обывателю ответы на все заданные вопросы, даже если вам для этого придется повторяться. То, что вы сделали или знаете, может прямо или косвенно помочь в установлении личности этой женщины.

– Ладно, любезный, раз уж вы больше не требуете … пройдемся по всему еще раз. Примерно год назад ко мне обратился вон тот старый хрен – извините, адвокат – мистер Джейкоб Саломон и попросил сделать то, что таблоиды называют «пересадкой мозга». Я согласился. Спустя некоторое время – об этом он вам расскажет лучше меня – я выполнил желаемое. Переместил мозг и некоторые вспомогательные органы из одного черепа в другой. Когда я уехал, этот мозг был жив.

Теперь о том, кому что принадлежало: донором мозга был дряхлый старик, донором тела – молодая женщина. Большего сказать не могу; прежде чем я вошел в операционную, тела были прикрыты стерильными простынями и подготовлены к операции. Скажу только одно: мужчина находился в плохом состоянии, был подключен к системе жизнеобеспечения. Женщине было еще хуже – она умерла в результате черепно-мозговой травмы. Кора головного мозга была серьезно повреждена… короче говоря, ей проломили череп и вышибли мозги. Мертвее не придумаешь, если не считать того, что ее тело поддерживалось в функциональном состоянии с помощью новейших устройств.

С помощью своей уникальной хирургической методики я удалил мозг и иже с ним из того мерзкого куска маринованного мяса, который вы можете лицезреть вон там. Вряд ли в мире есть другой хирург, способный это повторить. Я внимательно осмотрел труп и пришел к выводу, что оперировал именно его, следовательно это должно быть то тело, для работы с которым меня нанял Саломон. Я не спутаю его с телами других своих пациентов.

Опознать женщину сложнее. Если ее побрить наголо, я могу попробовать опознать шрамы. Можно также сделать рентгеновский снимок черепа, чтобы проверить наличие протеза: тефлон хорошо виден на фоне кости. Но это не даст права утверждать однозначно; похожие шрамы могут остаться после любых операций, да и протез может быть установлен в результате совершенно другой трепанации.

– Доктор Бойл, предположим, что вы действительно удалили живой мозг из вещественного доказательства ИИ, трупа…

– Предположим? Я же сказал, что сделал это.

– Я не сомневаюсь в ваших показаниях, просто выражаюсь уместным в данной ситуации языком. Так вот, вы утверждаете это и то, что поместили мозг в тело молодой женщины. Осмотритесь и скажите, можете ли вы опознать это тело.

– Какой же вы все-таки зануда. Я не шаман и не профессиональный судья конкурсов красоты, я хирург. Сами опознавайте. Если эта женщина, а точнее, этот комбинированный человек с женским телом и мужским мозгом сейчас живет и здравствует, я об этом, несмотря на достаточные познания в судебной медицине и медицинской юриспруденции, судить не могу. Не пытайтесь заставить меня занудствовать так же, как вы; сегодня я не узнаю ее из десятка тысяч женщин аналогичного возраста, роста, веса, телосложения, цвета кожи и тому подобного. Вам доводилось видеть людей, готовящихся к подобным сложным операциям? Полагаю, нет, иначе вы не задавали бы таких дурацких вопросов. Уверяю, в таких условиях вы не узнали бы и собственную жену. Не пытайтесь склонить меня к лжесвидетельству; не на того напали.

– Ваша честь, истицы не находят этот ответ удовлетворительным.

– А суд находит. Свидетель говорит, что может опознать и опознает мужское тело, но не в силах опознать женское. Доктор, я не медик, но нахожу странной одну вещь: вы провели такую операцию, даже не поинтересовавшись личностью пациентов?

– Ваша честь, я о таких мелочах не задумываюсь. Мистер Саломон уверил меня, что, как принято говорить у вас в Америке, «все шито-крыто». То есть все бумаги легально оформлены, юридических нарушений нет и так далее. Я поверил ему и выполнил операцию. Он меня обманул? Мне следует ожидать экстрадиции после возвращения домой? Сомневаюсь, что это возможно; теперь я живу в стране, где ценят мой труд.

– Не думаю, что кто-то замышляет вашу экстрадицию. Вам намекали вот на что: в зале суда присутствует женщина, утверждающая, что она – тот самый «комбинированный человек». Вы не можете ее опознать?

– Могу, но не как свидетель, поклявшийся говорить только правду. Это вон та девушка рядом с Джейком Саломоном. Как вы, дорогая? Бодренько?

– Весьма, доктор.

– Простите, что от меня мало толку. Я, конечно, мог бы опознать вас с точностью, но для этого мне пришлось бы отпились вам верхушку черепа, достать мозг и посмотреть на его особенности. Но – ха-ха! – тогда уже от вас будет мало толку. Мне куда больше нравится видеть вас живым памятником моему таланту.

– Мне тоже, доктор. Не стоит извинений, я навеки вам благодарна.

– Ваша честь, это неподобающее поведение!

– Адвокат, позвольте мне об этом судить. В данных необычных обстоятельствах я разрешаю проявлять в суде дружеские чувства.

– Мисс Смит, мне было бы интересно осмотреть вас после заседания. Что называется, на память.

– Конечно, доктор! Для вас – все, что угодно. За исключением трепанации.

– Не волнуйтесь. Я вас послушаю и всякое такое. Завтра в десять утра устроит?

– Пришлю за вами машину к половине десятого. Или раньше, если вы согласитесь оказать мне честь и позавтракать со мной.

– Суд считает необходимым прервать вашу милую беседу. К сожалению, завтра в десять утра вы оба будете здесь. Время сегодняшнего заседания на исходе, и…

– Нет, ваша честь.

– Что, доктор Бойл?

– Говорю, «нет». Меня здесь завтра не будет. Сегодня в восемь вечера я выступаю на ужине у одного вашего мясницкого сообщества… Американской коллегии хирургов. Приблизительно до этого времени я в вашем распоряжении. Вы можете вызвать мисс Смит завтра утром, но не меня. Я как можно скорее возвращаюсь в старый добрый Китай. Там нет недостатка в подопытном материале. Не поверите, насколько сговорчивы заключенные-смертники. Тратить лишний день на дурацкие допросы я не собираюсь, но сегодня, так и быть, потерплю.