Джек Вэнс - Сага странствий

Полоса облаков двигалась к югу, в ее глубине то и дело сверкали пурпурные молнии, освещая небо мрачными вспышками. Наконец до людей докатилось глухое рычание грома.

На «Варгазе» убрали косые паруса, корабль шел рывками под одним прямым штормовым парусом.

Рейшу никогда не приходилось видеть такого заката на Тчаи: темно-коричневое солнце горело, как остывающий расплавленный металл, под черными тучами. Неожиданно из своей каюты вышла Илин-Илан. Она стояла на верхней палубе, совершенно обнаженная, опустив голову и глядя сверху вниз на пораженных пассажиров.

В одной руке у нее был пистолет, в другой — кинжал; на лице застыла странная бессмысленная улыбка. Рейш, который видел это лицо много раз, никогда не узнал бы его. Дордолио, издав нечленораздельный вопль, бросился вперед.

Девушка навела на него пистолет; Дордолио пригнулся, и пуля просвистела у него над головой. Илин-Илан медленно оглядела палубу, увидела Хейзари и направилась к ней, держа оружие наготове. Хейзари вскрикнула от страха, бросилась к мачте и спряталась за ней. Молнии прочертили небо, гигантские разряды проскакивали между нависшими тучами; в их неверном свете Дордолио бросился к девушке и попытался схватить ее за руки. Она полоснула его кинжалом; Дордолио с криком отпрянул, по груди рыцаря заструилась кровь. Цветок Кета прицелилась в него — он покатился по палубе и скрылся за одной из надстроек. Хейзари побежала к своей каюте. Илин-Илан бросилась за ней. На палубу вышел какой-то матрос и остановился, пораженный ужасом. Цветок Кета рассекла ему лицо кинжалом — он упал, ударившись о палубу затылком, и покатился по трапу в кают-компанию.

Вспыхнула молния, и сразу же прокатился раскат грома. Принцесса Кета вслепую размахивала кинжалом, стараясь поразить соперницу; рыжеволосая фигурка отпрянула, держась за бок. Цветок Кета прицелилась, но Пало Барба, подбежав, выбил у нее из рук пистолет. Илин-Илан замахнулась кинжалом на него, на Рейша, пытавшегося схватить ее, потом взбежала по трапу на нос судна и взобралась на бушприт.

Корабль поднялся на высокой волне, нырнул — бушприт то поднимался, то опускался. Солнце наконец зашло, словно утонуло в океане; девушка окинула его взглядом, будто прощаясь навеки, и повисла на бушприте, держась за него одной рукой.

— Вернись! .Вернись! — закричал Рейш.

Она оглянулась и безучастно посмотрела на него.

— Дерл! — крикнул Рейш. — Илин-Илан!

Девушка словно не слышала его. Рейш стал припоминать все ее имена.

— Цветок Голубого Нефрита! — воскликнул он, потом назвал ее придворное имя: — Шар Зарин!

Она слабо улыбнулось в ответ.

Рейш попытался растрогать девушку.

— Зози... Зози... вернись!

Ее лицо сразу изменилось. Она вцепилась в бушприт.

— Зози! Почему ты не отвечаешь? Иди сюда, будь хорошей девочкой!

Но она неотрывно смотрела вдаль, туда, где садилось солнце.

Тогда Рейш назвал девушку ее тайным именем:

— Лле! Иди, иди сюда! Лле, Ктан зовет тебя! Лле!

Девушка покачала головой, не отводя взгляда от высоко вздымавшихся морских волн.

И тогда Рейш произнес ее последнее имя, неожиданно показавшееся странным и незнакомым — любовное. Он позвал ее, но раздался удар грома, и девушка не услышала. Над горизонтом виднелся лишь небольшой кусочек солнца, переливающийся всеми оттенками коричневого. Разжав руку, Цветок Кета упала в шипящую пену. Рейшу показалось, что в волнах мелькнули ее темные волосы — и исчезли.

Позже, в сумерках, когда «Варгаз» с трудом взбирался на крутые склоны штормовых волн и нырял в ущелья между ними, Рейш задал вопрос Анахо:

— Она что, просто потеряла рассудок? Или это и было «авайле»?

— Это было «авайле». Спасение от позора.

— Но ведь... — начал Рейш, но не смог продолжать и сделал нерешительный жест.

— Ты ухаживал за девушкой с островов Облака. А рыцарь Илин-Илан выставил себя в смешном свете. Унижение навеки омрачило бы ее будущее. Она перебила бы всех нас, если бы только смогла.

— Я совершенно не в состоянии этого понять, — пробормотал Рейш.

— Естественно. Ведь ты не яо. Но для принцессы Голубого Нефрита все это было нестерпимо. В Сеттре ее подвергли бы публичной пытке.

Рейш вышел из каюты на палубу. Медный фонарь мерно покачивался и скрипел. Рейш посмотрел вниз, на бушующее море. Где-то там, в пучине, далеко за кормой скрылось навсегда белоснежное тело Илин-Илан, Цветка Кета.

Шальные ветры не давали покоя до утра. Внезапные порывы — легкие, как вздох, дуновения; бешеные вихри — едва различимые шепотки... С рассветом все внезапно стихло; янтарный диск солнца осветил корабль, покачивающийся на волнах неспокойного моря.

В полдень ужасающий шквал погнал корабль, словно игрушку, на юг; его острый нос рассекал волны, превращая их в дождь сверкающих брызг. Пассажиры сидели в салоне или на средней палубе. Хейзари, бледная, с перевязанным боком, не покидала своей каюты, которую делила с Эдве. Рейш просидел с ней целый час. Девушка могла говорить лишь об испытанном потрясении.

— Но зачем ей было совершать такой ужасный поступок?

— Как видно, яо подвержены подобным приступам.

— Это я слышала, но даже безумие должно иметь какую-то причину...

— Дирдирмен утверждает, что она не смогла перенести унижения...

— Какая глупость! Унижение — красавица вроде нее? Что же довело ее до такого состояния?

— Не будем сейчас говорить об этом, — пробормотал Рейш.

Волны чудовищно выросли, превратились в огромные холмы, то возносившие «Варгаз» на свою вершину, то заставлявшие округлый корпус корабля с грохотом и шипением нестись вниз, к подножию. Так продолжалось несколько суток; наконец утреннее солнце засияло на янтарном безоблачном небе. Море волновалось еще день, затем успокоилось. На «Варгазе» подняли все паруса, подставив их западному бризу.

Спустя три дня на юге показались неясные очертания черного острова. Капитан объявил, что это место служит прибежищем пиратов; он отправил на мачту зоркого матроса, который не спускал глаз с острова до тех пор, пока тот не остался далеко позади, растворившись в рассветной дымке.

Время текло монотонно, то были странно бесцветные дни, над которыми нависла тень неясного будущего. Рейш стал нетерпеливым и нервным. Какими далекими казались события в Пере! Тогда все было просто и ясно... Кет представлялся им олицетворением цивилизации, покоя и безопасности, а сам Рейш пребывал в полной уверенности, что помощь благодарного лорда Голубого Нефрита сделает его планы осуществимыми. Пустые надежды!

Судно приблизилось к Качану: капитан надеялся, что прибрежные северные течения помогут им добраться до Парапана.

Однажды утром, выйдя на палубу, Рейш увидел удивительный остров: небольшой клочок суши — менее четверти мили в диаметре, — окруженный у самой воды стеной черного стекла высотой в сотню футов. За ней виднелась примерно дюжина неуклюжих массивных зданий различной высоты.