Наталья Захарова - Его сын [СИ]

Сидиус с тревогой смотрел на все больше впадающего в панику Люка, не видящего причин происходящего. Невнятные объяснения, что кто-то что-то изменил, заставили ситха трясти все подвластные структуры. Инквизиторий, Убикторат и СИБ встали на уши, просеивая слухи и факты, стекавшиеся к ним, в поисках видимых и тайных неприятностей. Бурная активность принесла пользу. Арманд нашел намеки на два заговора и с энтузиазмом охотящегося хищника набросился на подозреваемых, выдавливая сведения о тех, кто вознамерился расшатать устои молодого государства. Кронал перешерстил военные структуры, казни желающих запустить лапу в карман Императора пошли одна за другой. Тремейн гонял подопечных, выискивая крамолу и охотясь за джедаями или теми, кто себя таковыми считал.

Сам Император совершенно ничего опасного не предвидел, однако отбрасывать волнения внука в сторону не спешил. Ситх уже успел убедиться, что предчувствия мальчика имеют тенденцию сбываться, кроме того, по пустякам тот панику не разводил. Поэтому он принял меры: предупредил Вейдера, приводящего к покорности возжелавшего независимости королька одной из дальних систем, направил на Набу дополнительную охрану. И с тревогой ожидал, когда же хоть что-то прояснится.

Люк сорвался через три недели.

Палпатин решил позавтракать в компании внука и, хмурясь, наблюдал, как мальчик вяло ковыряет еду. В последние дни он совсем извелся: кошмары приобрели законченность и форму.

- Что тебе снилось? - ситх неторопливо пил крепкий каф, успокаивая Силой мечущегося по ковру внука.

- Песок. Пустыня. Я снова на Татуине. Жара... - Люк остановился, прикрывая глаза опухшими веками. 'Опять плохо спал', - отметил Император.

- 'Братья'* жарят с неба, и песок поет... - мальчик вспоминал, а Сидиус улавливал ошметки мелькающих в его разуме обрывков сновидений.

Прозрачное небо. Раскаленные добела солнца, застывшие в зените. Пустыня, слепящая глаза, выжженная жаром до костяной белизны. Дикая жара, плавящая все живое и неживое, словно доменная печь. Текущий с рук песок и острое чувство потери. И тихий, на грани слышимости, шепот переползающих с места на место дюн.

- Я же всё изменил... - неожиданно забормотал мальчик, и Сидиус подался вперед, рассматривая слегка покачивающегося в каком-то легком трансе внука. - Всё. Все причины выявлены, а следствия - искоренены. Я осознанно принял Тьму. Отец здоров. Вы не безумны. Лея учится. Представлявшие угрозу - мертвы. Что не так? - Люк снова начал ходить из стороны в сторону, Сила дрогнула, начиная медленно закручиваться вокруг его тела.

- Так почему? Кто-то опять возвращает старые условия. Месть. Но за кого? И кому? Кеноби? Джедаи? Нет, они не угроза. Не сейчас. Не они. Нет! - он резко остановился, уставившись Императору прямо в лицо прозрачными, почти белыми глазами с точками зрачков. С минуту Люк стоял, замерев и не реагируя на тихий оклик Сидиуса. Сила заплескалась, захлестывая комнату, напрягшийся ситх чуял, как слуги перебираются подальше, наученные опытом, опасаясь попасть под раздачу.

- Люк. Люцифер... - тихий голос Палпатина заставил мальчика моргнуть и сфокусировать на нем внимание. - Месть.

- Месть, - послушно повторил ребенок. - Семья. Единственная ценность. Остальное - тлен.

- Почему? - прошептал мужчина, пользуясь странным состоянием мальчика, чтобы вытянуть побольше информации.

- Семья - это основа. Остальное - восполнимо. Захватить, сделать, добыть. Песок... Татуин... Как я мог забыть?

Сила дрогнула, взмывая бешеным вихрем, снова опадая и разливаясь наполненным ужасом приливом. Люк побледнел, хватаясь за грудь, приходя в себя. Он медленно упал на колени, потерянно уставившись на ладони.

- Песок... Сейчас.

Сидиус встал, подхватывая внука и прижимая к себе.

- Что случилось?

- Тетя Беру и дядя Оуэн мертвы.

***

Десантный шаттл в сопровождении истребителей несся к поверхности планеты, все больше отдаляясь от металлической громады 'Мести'. Сидящие на своих местах и ждущие приземления бойцы проверяли какие-то мелочи, шутили или молчали... Генерал Рам Кота, ответственный за проведение этой операции, довольно улыбался под защитой шлема. От кольца, спрятанного под бронированной перчаткой, шло легкое тепло, заставляющее вспоминать тот самый момент с нежностью и весельем.

Как оказалось, никакой церемонии на то утро запланировано не было. Когда нервничающий генерал вылетел из столовой и примчался в зал для совещаний, там его уже ждала иронично поглядывающая на него Лари. И больше никого.

- А... где? - завертел головой Рам, испытывая одновременно и облегчение, и какое-то смутное беспокойство.

- Кто? - дернула бровью Маравва. - Траун? Вейдер? Работают. На своих рабочих местах!

- А... - обалдел мужчина, начиная соображать. - Так это что? Шутка?

Женщина посмотрела на него, как на полностью пропащего недоумка, и демонстративно вздохнула, покачав головой.

- Рам. Вот скажи честно, - устало произнесла Маравва, складывая на груди руки. - Ты всерьез предложение делал или просто ляпнул от нечего делать? А? Вот только честно!

- Ну... э-э-э... - промямлил генерал, с ужасом чувствуя, что у него начинают полыхать уши. Как у мальчишки. Лари пробуравила его недружелюбным взглядом.

- Вот именно. Знаешь, Рам, я своих намерений не скрываю. И никогда не скрывала. Я очень даже не против окольцевать тебя... НО! Только если ты согласишься на брак, будучи в трезвой и ясной памяти, а не потому, что залил зенки по самое не могу! - рявкнула женщина, злобно оскалившись. - Тебе ясно, джедай героический?!

Кота закивал, вытянувшись, словно перед Советом в полном составе.

- Поэтому, Кота, пусть это послужит тебе уроком. И я очень надеюсь, что ты больше не будешь надо мною так обидно и жестоко издеваться. Ты ляпнул, словно подачку бросил. Запомни, Кота, - женщина подошла ближе, схватив генеральский воротник и перекручивая его удавкой. - Я такого больше не потерплю. И следующая такая шуточка может закончиться для тебя фатально. Ясно?

- Ясно, - просипел генерал, опасаясь шевельнуться. Воротник тут же расправился под ласковыми прикосновениями узких ладоней. Маравва осклабилась.

- Вот и ладушки. А теперь - вперед, через десять минут совещание. Кольца оставь себе, - обернулась Лари, выходя из зала. - Как напоминание.

Траун только слегка дернул уголком губ, отмечая счастливое выражение лица генерала, и больше никто не напоминал ему о пережитом потрясении. Лари вела себя как обычно, только будить регулярно стала лично, спуская пар. Следующая неделя прошла спокойно, но чем дальше, тем чаще Рам вспоминал эту неловкую ситуацию, и тем больше он думал, а потом и вовсе посвятил несколько вечеров медитациям, пытаясь прояснить разум. В конце концов, проснувшись однажды утром, он долго смотрел в потолок, понимая, что на самом деле принял решение уже давным-давно, вот только храбрости его озвучить не хватало. Все отговаривался чем-то... Может, пришла пора?