Урсула Ле Гуин - Миры Урсулы Ле Гуин. Том 3

Сердобольная девушка поведала ему об этом и о многом другом, что полагалось знать, живя в общине Баснасска, но практически ничего не рассказала о себе. По-видимому, она была в племени ненамного дольше, чем сам Фальк. Насколько он понял, бедняга потерялась в прерии и решила, что лучше присоединиться к племени, чем умереть с голоду. Баснасски с удовольствием принимали рабынь для ублажения мужчин, к тому же она знала толк во врачевании, поэтому ее оставили в живых. У нее были рыжеватые волосы и очень тихий голос. Звали ее Эстрел. Вот и все, что Фальк знал о ней, а сама она никогда не расспрашивала его, кто он и откуда.

Хорошенько поразмыслив, он понял, что легко отделался. Топливо, продукт древней сетианской технологии, не взрывалось и не горело, так что слайдер не разлетелся на клочки. Мелкие осколки взорвавшейся ракеты нашпиговали левый бок и щеку Фалька, но мастерство Эстрел и кое-какие имевшиеся у нее медикаменты сыграли свою роль. Заражения удалось избежать, и он быстро выздоравливал. Уже через несколько дней после своего кровавого крещения в Хоррессинса Фальк начал планировать побег.

Однако дни сменялись днями, а благоприятной возможности все не представлялось. Жизнь общины, состоявшей из осторожных, ревностных людей, жестко регламентировалась различными обрядами, обычаями и табу. Хотя у каждого Охотника имелся свой шатер, женщин держали всех вместе, и все дела мужчины вершили также совместно. Это была скорее не община, а некий клуб или стадо — его члены составляли единое целое. В таких условиях любая попытка добиться независимости или уединения, разумеется, сразу же вызывала подозрение. Фальку и Эстрел приходилось ловить любую возможность перемолвиться хоть парой слов. Девушка не знала диалекта Леса, но они могли общаться на галакте, на котором Баснасски говорили с жутким акцентом.

— Лучше всего, — сказала она однажды, — попытаться бежать, когда начнется метель. Тогда снег скроет нас и наши следы. Но как далеко мы сможем уйти пешком в пургу? Правда, у тебя есть компас, но стужа…

Зимнюю одежду у Фалька отобрали вместе с остальными его пожитками, включая золотое кольцо, которое он раньше никогда не снимал. Ему оставили только пистолет — обязательную часть экипировки охотника, не подлежащую конфискации. Одежда, которую Фальк носил так долго, теперь прикрывала торчащие мослы Старого Охотника Кесснокати, а компас у новенького не отобрали только потому, что Эстрел выкрала и припрятала устройство до того, как перерыли его мешок. Они оба были одеты в куртки и штаны из оленьих шкур, а также парки и сапоги из красноватой бычьей кожи, но, чтобы спастись в метель в прериях, когда пронизывающий ветер сбивал с ног, нужны были стены, крыша над головой и очаг.

— Если мы доберемся до владений Самситов, всего лишь в нескольких милях к западу отсюда, то спрячемся в одном известном мне Старом Месте и будем сидеть там, пока не прекратят поиски. Я подумывала об этом еще давно, до твоего появления. Но у меня не было компаса, и я наверняка заблудилась бы в пургу. Имея компас и пистолет, можно рискнуть… Хотя не исключена и неудача.

— Если это наш единственный шанс, — сказал Фальк, — то мы обязаны воспользоваться им.

Он не был уже тем наивным, полным надежд и легко подверженным чужому влиянию человеком, каким был до пленения, стал более стойким и непоколебимым. Хотя Фальк сильно страдал, находясь в заточении, он не испытывал особой неприязни к Басснаскам. Они заклеймили пленника раз и навсегда, покрыв его руки синим узором татуировки — отличительным знаком варвара, но все же человека! В этом не было ничего дурного. Просто у них свои дела, а у него — свои. Суровый характер, воспитанный жизнью в Лесном Доме, требовал, чтобы Фальк бежал и продолжил путешествие, которое Зоув называл «мужской работой». Эти же люди никуда не стремились и пришли неизвестно откуда, поскольку они обрубили все корни, связывавшие их с прошлым человечества. Фальку не терпелось выбраться из общины не только в связи с тем чрезвычайным риском, которому он подвергал себя, живя среди Баснассков. Помимо всего прочего, Фальк ощущал себя беспомощным, пойманным в ловушку, страдающим от удушья. Смириться с этим было куда труднее, чем с повязкой, что скрывала от него окружающий мир.

В этот вечер Эстрел остановилась у его шатра, чтобы сообщить, что начинается снегопад. Они шепотом строили планы побега, когда у полога шатра внезапно раздался чей-то голос.

Эстрел тихо перевела сказанное:

— Он спрашивает: «Слепой Охотник, хочешь ли ты Рыжую сегодня на ночь?»

Она не стала ничего разъяснять. Фальк уже знал правила и этикет дележа женщин, принятые в племени, но как назло в этот момент он не мог думать ни о чем, кроме предмета их разговора, и поэтому машинально произнес в ответ самое полезное слово из своего куцего запаса слов Баснассков: «Миег!» — «Нет».

Мужской голос возле шатра добавил что-то более нетерпеливым тоном.

— Если снегопад не прекратится, — прошептала Эстрел на галакте, — то, возможно, завтра ночью мы сможем осуществить задуманное.

Все еще размышляя о будущем побеге, Фальк ничего не ответил. Затем он вдруг понял, что девушка поднялась и ушла. Только тогда до него дошло, что Рыжею была именно она и что тот мужчина хотел провести с нею ночь.

Фальк мог бы просто сказать «да» вместо «нет». И когда он вспомнил ее тактичность и нежность по отношению к нему, мягкость ее прикосновения и голоса, ту молчаливость, за которой она скрывала уязвленную гордость или стыд, то вдруг почувствовал себя униженным, как товарищ и как мужчина, поскольку не удосужился защитить ее.

— Мы уйдем сегодня, — сказал он на следующий день, стоя на ветру перед Женским Шатром. — Приходи ко мне. Переждем часть ночи, а потом двинемся в путь.

— Коктеки велел мне сегодня прийти к нему в шатер.

— Ты сможешь улизнуть?

— Наверное.

— Где его шатер?

— Позади Шатра Общины Мзурра и чуть левее. С заплатой на пологе.

— Если ты не появишься, я приду туда сам, чтобы увести тебя.

— Может, в другой вечер будет не так опасно…

— И не так много снега? Зима кончается. Возможно, это последняя вьюга. Мы должны бежать завтра.

— Я приду в твой шатер, — покорно сказала Эстрел.

Утром Фальк сделал небольшую щелку в своей повязке, чтобы хоть как-то наблюдать за происходящим вокруг, и сейчас он попытался разглядеть девушку; но при тусклом свете раннего утра она была лишь серым пятном на сером фоне.

…

Она пришла поздно вечером, бесшумно, как хлопья снега, бросаемые ветром на шатер. Каждый приготовил то, что следовало взять с собой. Никто не проронил ни слова. Фальк надел куртку из бычьей кожи, натянул на голову капюшон и плотно завязал его. Он наклонился, чтобы откинуть полог шатра, но тут же отскочил в сторону, поскольку в шатер снаружи начал протискиваться, согнувшись вдвое из-за узости лаза, Коктеки, широкоплечий бритоголовый Охотник, который ревниво относился к своему статусу и к своим мужским способностям.