Андрей Измайлов - День свершений [сборник]

Члены кабинета стали подниматься с кресел, кто-то уже заговорил вполголоса.

— Господина министра внутренних дел и господина командующего подразделениями спецназначения попрошу задержаться еще на несколько минут, — громко сказал премьер.

Пока остальные расходились, оставшиеся сохраняли молчание. Когда закрылись двери, премьер устало опустился в кресло и нервным рывком ослабил узел галстука. Сунулся в тумбу стола, достал бутылку коньяку и три рюмки, пачку сигарет.

— Прошу, — сказал он с улыбкой и сам закурил первым. Министр покосился на командующего, усмехнулся и достал из своего необъятного саквояжа миниатюрный, как книга, магнитофон.

— Ты совсем не изменился, — сказал министр. — Ничего тебя не берет, — щелкнул клавишей.

Раздалось слабое шуршание, потом бодрый голос премьера заговорил:

— Храбрые защитники свободы! Ракетчики и пилоты! Моряки! Астронавты! За вами — вся мощь самого богатого — и самого развитого государства в мире! За вами — духовная сила нашего великого народа, сплоченного конструктивными идеалами демократии! В этот тревожный час мир, который мы отстаивали как могли, снова под угрозой. Но наша богом избранная страна должна последовательно выполнять свою миссию и ни на миг не ослаблять психологического и политического давления на противника. Нация полна решимости победить и выжить после победы!

Министр снова щелкнул клавишей, и стало тихо, только позвякивало стекло и побулькивала бутылка — командующий, не теряя времени, расплескивал коньяк по рюмкам.

— И заметь — я был прав! — премьер выбросил в сторону министра руку с дымящейся сигаретой. — Скорее всего, мы победили. И явно выжили. Вот с этого я, пожалуй, и начну речь…

— Думаешь, тебе что-то принесут?..

— Нет, разумеется… Черт с ними. Ну, будем.

— Вкусно, зараза, — перехваченным голосом пробормотал командующий. — Эх, виноград, виноград…

— Все, — энергично сказал премьер. — Хватит болтать. Есть что-нибудь по пятнистой смерти, наконец?

— Есть, — ответил министр. — Версия первая: это не болезнь.

— Так, — сказал премьер. — Твои биологи — они что…

— Это, так сказать, все болезни разом. Просто от такой встряски лопнула к свиньям иммунная система.

— М-м, — с неудовольствием сказал премьер. — Не нравится мне это. Безнадежно как-то.

— Ну, тогда тебе должна вторая понравиться, — ехидно оскалился министр. — Выскочило что-то из наших же военных лабораторий. Ну, мутировало, разумеется…

— Тьфу, черт! Г-гадость. Ладно, не будем об этом. Командующий, не зевай, — командующий налил по второй. — Что со штабами?

— Минутку, — сказал министр и извлек из саквояжа какой-то странный и невероятно сложный прибор, поставил на стол. — Для твоей коллекции. Экспозиции, вернее. Приобщи.

— Како-ой, — восхитился премьер. — Что это?

— Ни малейшего представления. Загадка второй природы. Патрульные нашли в дальнем рейде — там что-то взорвалось еще вначале, черт его знает, что именно. Сильно взорвалось. Но это вроде цело, лежало поодаль. Обеззаражен полностью, не бойся.

— Како-ой. Спасибо!! Как живой, правда? — министр усмехнулся. — И чего только не напекли высоколобые, черт бы их побрал… — премьер бережно переложил прибор со стола на мягкое кресло. — Свернулся клубочком и спит, чувствуешь? — погладил прибор. — Мур-р, мур-р… — вздохнул, отвернулся. — Жду ответа.

— Готовят путч, — проговорил министр. — Подробностей пока нет. Но, в сущности, мы готовы к любым вариантам.

— Ой ли? — сказал премьер. — Насколько продвинулась проработка упреждающей акции?

— Безнадежная затея, — министр с неудовольствием сморщился.

— Я не тебя спрашиваю! — резко оборвал премьер, глядя в глаза командующему. Тот чуть развел руками.

— Действительно так… — сказал он. — Без тяжелой артиллерии штурм немыслим.

— А у них она есть? — быстро спросил премьер.

— Откуда? Нет, оптимальна сейчас стратегия булавочных уколов. Я уже представлял разработки. Перехватывать патрули, уничтожать машины из засад — отщипывать по человеку, по двое, по трое… Но тут еще проблема верхачей. Их опросы дают очень много и в смысле выявления маршрутов патрулей противника и в смысле поддержки агентурных мероприятий. Поэтому нельзя исключить широкомасштабных акций противника, направленных именно против наших верхачей. Их мы защитить не сможем.

— Твои отработали вариант «Сбор»? — премьер перевел взгляд на министра.

— Да, — ответил тот. — В непосредственной близости от нас заброшенных убежищ достаточно, чтобы сосредоточить лояльное население внутри практически защищаемого периметра.

— Палка о двух концах, — буркнул командующий. — Это увеличит их безопасность и зависимость от нас, но уменьшит их ценность как пассивных агентов.

— Придется выбирать, — задумчиво сказал премьер. — Впрочем, выбор стратегии сам подскажет выводы по тактическим аспектам. А вы, — выбросил в сторону командующего руку с дымящимся остатком сигареты, — покамест выколачивайте из них что можно. «Сбор», как я понимаю, дело не одного и не двух дней.

— Плановый срок реабилитации убежищ и переселения — восемь суток с момента отдания приказа, — сказал министр.

Повисла напряженная тишина. Премьер несколько раз всосался в застрявший в углу рта окурок. Потом, едва не обжигая пальцы, вытащил его, ткнул в пепельницу.

— Приказ будет, — сказал он решительно, и министр кивнул. — Если ничего кардинально не изменится, приказ будет. Ориентируйтесь на послезавтра.

— Послезавтра? — переспросил министр, сделав ударение на «после».

Командующий сказал с изумлением:

— Ну, ребята… Вы что, верите…

— Завтра выждем, — сварливо сказал премьер, пряча глаза. — Посмотрим, как пойдут дела. Речь… и все такое.

Министр покивал задумчиво и с пониманием.

— Выдыхается, — разряжая обстановку, командующий указал на рюмки. Они выпили по второй.

— Пункт второй, — требовательно сказал премьер.

— Сегодня мы должны его взять, — ответил министр.

— Ах, даже так? Это очень важно — сегодня! — премьер облизнул губы от волнения. — У тебя есть какие-то специаль…

— Нет. Просто уверен. Ждем, — командующий кивнул, подтверждая. — Да и жилище его локализовано, по слухам, вполне однозначно. Так что в крайнем случае пошлем транспортер с группой захвата в район этого так называемого Корыта, прочешем квадрат… до сумерек, конечно. Сегодня я это сделаю.

— Отлично. И вот еще что… — он потер шею, наклонив набок голову. — Кажется, установлено, что первые месяцы он проживал в убежище штабов. Верно? Не исключено, что он может оказаться… не то чтобы агентом, но… как бы это…

— Сторонником.

— Да. Сторонником.

— Мы это учитываем.